Навигация
Методология анализа экономической глобализации: логика обновления
47316
знаков
0
таблиц
0
изображений
МЕТОДОЛОГИЯ АНАЛИЗА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ГЛОБАЛИЗАЦИИ: ЛОГИКА ОБНОВЛЕНИЯ
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1 Метаэкономические процессы
2 Рождение информационной сети
3 Информационная сеть и рынок
ВЫВОД
ИСПОЛЬЗОВАНЫ ИСТОЧНИКИ
ВВЕДЕНИЕ
В работе решается проблема обновления методологи анализа экономической глобализации, сделаны методологические обобщения, в которых глобальные экономические процессы рассматриваются по принципам сложных динамических синергетических систем, логикой демасификации общества, растущей автономизации его структурных звеньев, их гетерогенизации.
Современные мировые экономические трансформации отражают новый этап развития, связанный с изменением субъективности глобализационных процессов. В свое время определяющим субъектом экономической глобализации выступало государство, затем — транснациональная корпорация; информационная революция формирует предпосылки утверждения в соответствующем качестве творческой личности. Отсюда другая базовая определенность: системная раздвоенность современных глоболизациониых процессов реализующихся на основах двойной логики — не только централизации, но и децентрализации. Указанную двунаправленность должны учитывать и экономическая теория, ее методология. Если предметом нашего анализа остаются традиционные проблемы — исследования принципов международного разделения труда и связанного с этим движения товаров, рабочей силы и капиталов, функционирования соответствующих мировых рынков, то вполне естественной доминантой должны оставаться наработанные всем предыдущим развитием экономической теории канонические принципы возрастающей взаимозависимости.
Иное дело, когда мы стремимся оценивать глобальные, в том числе и экономические, трансформации в другой плоскости — с позиций обеспечения свободы и свободного саморазвития человека, реализации его творческого потенциала, становления личности, утверждения доминирующей значимости постматериальных потребностей и интересов, их индивидуализации. В этом случае мы должны осознавать теоретическое несоответствие указанных методологических инструментов, учитывать противоположные процессы, логику глобальной децентрализации. Исследование возрастающей роли гуманистических предпосылок глобального экономического процесса, которые постепенно приобретают системно определенную специфичность, анализ логики очеловечивания соответствующих преобразований, их дема-сификации и автономизации могут стать результативными на основе синер-гетической методологии сложных систем, ее адаптации к анализу новейших глобально-экономических процессов.
И еще одно предварительное замечание: осуществляя методологические обобщения глобальных трансформаций, ни в коей мере не претендую на их исчерпывающую теоретическую обоснованность. Ставим эту проблему как такую, которая требует внимания, может рассматриваться в качестве предмета столь необходимых для нас дискуссий на уровне фундаментальных научных предвидений. В представленных характеристиках я опираюсь на огромный по объему научный материал, накопленный в процессе развития экономической теории последних лет. Известному английскому писателю и политическому деятелю XVII—XVIII вв. Дж. Свифту принадлежит чрезвычайно глубокое по своему содержанию высказывание: "Настоящее видение — это способность видеть невидимое". Эти слова в полной мере можно отнести к анализу методологических основ глобальных трансформаций, которые представлены в данной работе. Рассмотрим эти вопросы более предметно.
1 Метаэкономические процессы
Нужно быть методологически корректными прежде всего при использовании понятия "глобализация", которое вошло в научный оборот относительно недавно — только в 70-е годы прошлого века и корреспондирует с новым этапом цивилизационного развития, прежде всего с особенностями постиндустриализма. Нынешний этап глобализации связан лишь с началом становления постиндустриальной системы глобальных экономических отношений. В этом плане он является переходным, содержит в себе разнопорядковые определения, отражающие, с одной стороны, утверждение системной целостности мирового экономического хозяйства. Важно учитывать, что речь идет о гомогенной целостности как признаке индустриализма.
С другой стороны, современный этап глобализации экономических отношений характеризует специфический процесс утверждения постиндустриальных начал глобального развития, которые несут на себе качественно новые (по сравнению с эпохой индустриализма) гетерогенные определения, а потому не могут, как это подчеркивалось, оцениваться с позиций канонической (сформированной на предыдущих этапах) методологии, на основе принципов линейной логики. Мы никогда не сможем понять новое качество в современном глобальном процессе, если будем опираться лишь на соответствующие теоретические основы, догматизировать их.
Логика гомогенно целостной системы корреспондирует с принципами индустриальной глобализации, а логика сложной гетерогенной системы — постиндустриальной цивилизации. Гомогенная целостность предполагает доминантность системного (интегрального) качества и, соответственно, си-стемную унифицированность и иерархическую подчиненность частей целому. Это принцип капитализма, это, в конечном счете, логика Великого Модерна, это подчиненность глобачьного (в том числе глобально-экономического) процесса принципам евроцентризма. Следует понять, что соответствующая логика не имеет перспективы — XXI в. оставляет ее в прошлом. С такой методологией можно связывать процессы завершения (доработки) того, что не успела сделать в сфере глобализации эпоха индустриализма. Хотя и в этом контексте должны учитываться нынешние системные новации, о которых речь пойдет дальше.
На чем базируется противоположность логики сложных систем принципам системной целостности? Анализ новейших процессов экономической глобализации, детерминирующихся основами постиндустриализма, показывает, что здесь определяющими являются рост самодостаточности отдельных структурных звеньев глобальной экономической системы и девальвация на этой основе стандартной унифицированности соответствующих процессов. Утрачивается присущее принципам индустриализма системное качество глобализации, унифицированность ее функциональных структур. На этих предпосылках глобальная экономика приобретает признаки диссипативности — системной распыленности. Такая экономика перестает быть пирамидально иерархической. Речь идет не только об изменении лидерства, как это подчеркивает Ю. Пахомов. Я не отрицаю этой тенденции, но в то же время следует учитывать и другое — девальвируется значимость не только функционального центра глобализации, но и всей структуры функциональных институций в целом. Основой развития глобальной системы становятся синер-гетические принципы. Именно с этих методологических позиций Л. Евстигнеева и Р. Евстигнеев ведут речь об утверждении синергетических основ глобализации экономического развития. Глобальная экономика начинает развиваться по принципам гетерогенности ее системных образований, по логике экономической конвергенции.
В чем заключается структурная специфика гетерогенности синергетиче-ской экономики? Понятно, что эта проблема имеет разные аспекты. Если исходить из общеисторической логики глобальных трансформаций, то в этой плоскости анализа важны акценты на формировании в структуре экономических отношений системно противоречивых — рыночных и трансрыночных — функциональных образований. Последние я называю "метаэкономическими" формированиями, такими структурными образованиями, которые, оставаясь в пределах экономической системы, в то же время отрицают ее фундаментальные принципы. Системная сложность синергетической экономики объясняется, с моей точки зрения, именно таким типом гетерогенности.
Характеризуя специфику такой системы, К. Маркс указывал, что "ее развитие в направлении целостности заключается именно в том, чтобы подчинить себе все элементы общества или создать из него еще отсутствующие в ней органы. Таким путем система в ходе исторического развития превращается в целостность.
Я определяю понятие "метаэкономика" (гр. meta — вне, за пределами + экономика) как одну из составляющих глобальной синергетической экономики, как экономику, перестающую быть не только рынком, но и экономикой вообще. Предлагая это понятие, я иду от аристотелевской "Метафизики". Аристотель использовал это название своего гениального произведения, акцентируя внимание на том, что метафизика - это то, что идет после физики Позже термином "метафизика" начали определять философское учение о началах бытия, началах его познания, о принципах онтологии и гносеологии в целом.
Л. Евстигнеева и Р. Евстигнеев придерживаются принципиально иных определений. В их концепции речь идет, скорее всего, об "ограниченной гетерогенности" , о гетерогенности, определяющейся многоярусной неоднородностью рыночных формирований, из которых конституируется глобальная экономическая система. В этом случае речь идет о фактическом отождествлении понятий "экономка" и "рынок". "Экономика — всегда рынок" — такова суть данной позиции, в соответствии с которой синергетические определения глобальной экономики реализуются через соответствующую специфичность современного рынка.
Трудно отрицать принцип дифференцированности, следовательно, и системной сложности рыночных фрагментов экономики, которой придерживаются именитые российские ученые. Однако такая дифференцирован-ность присуща всем без исключения этапам развития рыночных отношений. Рынок всегда, во все времена реализовывал свои потенции как многоуровневая система. Поэтому, если ограничить синергетические свойства современной экономики лишь этими аспектами, непонятной остается специфичность ее нового качества, которая нас интересует в первую очередь. Сложные гетерогенные системы — это, с общеметодологической точки зрения, свойство переходных трансформационных процессов. При определении обобщающих характеристик гетерогенности современной глобальной экономики следует руководствоваться прежде всего этим методологическим принципом. Речь идет о следующих определениях.
Во-первых, нужно исходить из того, что глобальная экономика в своей основе отражает, как об этом уже говорилось, специфичность переходного этапа современной эпохи, удерживает в себе как элементы отживающей (такой, которая отрицается) индустриальной системы, так и функциональные звенья утверждающейся постиндустриальной системы. Отсюда наличие в ее структуре не только рыночных, но и трансрыночных — метаэкономических — образований, их генетическая неоднородность и системная многоформатность. Функциональная диссипативность такой экономики, ее неупорядоченность и нелинейность, многоцелевая направленность и одновременно перспективная неопределенность характеризуются соответствующими признаками.
Во-вторых, в определениях такой экономики существенно повышается статус субъективного начала. Речь идет о ее очеловечении, возрастающем приоритете личности. В соответствии с этим глобальная экономика определяется не как объектно-субъектная, а как субъектно-объектная система экономических отношений, в которой ощутимо усиливается значимость постматериальных ценностей, принципов экономической свободы, расширяет - использует понятие "метаистория". В его понимании, метаисторическое — это то, что не помещается в логике исторического, выходит за пределы этой логики. Известно и понятие "метаэтика", которым определяется наука, стоящая над нормативной этикой. Кстати, аналогичные семантические конструкции используются и в точных науках, скажем, "метацентр" и т. д. Отмечу и следующее: я не противопоставляю понятие "метаэкономика" широко употребляемым понятиям "информационная экономика", "экономика знаний", "новая экономика". Метаэкономика сочетает определяющие черты соответствующих понятий. В то же время, синтезируя в себе соответствующие характеристики, понятие "метаэкономика" определяет новое интегральное качество, отражает принципы системных изменений в действующей структуре экономических отношений, и прежде всего тех, которые относятся к логике глобальных трансформаций. Базируясь на методологических основах сложных систем, метаэкономика аккумулирует в себе соответствующие трансформации.
Именно глобальная экономика характеризуется не только структурной гетерогенностью, но и возрастающей степенью своей диссипативности. Диссипативность и гетерогенность — это два органически связанных между собой определения сложных систем. Глобальная синергетическая экономика отражает и этот системный признак.
В-третьих, важным звеном экономики остается система рыночных структур, сочетающих в себе, по определению Л. Евстигнеевой и Р. Евстигнеева, прежде всего финансовый капитал, макроэкономику и экономику фирм.
Каждое из указанных формирований характеризуется:
а) собственным единством функциональных капиталов — финансового, денежного и производственного дохода;
б) специфичностью их субъектов и объектов;
в) неоднородностью институциональных определений;
г) разнообразием целевых функций и критериальных определений.
В то же время речь идет о рыночных экономических структурах, утрачивающих свои классические определения. Они реализуются в пределах не гомогенно целостной, а гетерогенно сложной диссипативной экономической системы, в которой взаимодействуют рыночные и трансрыночные детерминанты, и, что имеет принципиальное значение, последние получают доминирующий статус. На этой основе рынок начинает утрачивать свою традиционную нормативно-доминирующую функцию. Она начинает самоотрицаться. Сохраняя рыночный статус, указанные структуры в то же время девальвируют свои базовые характеристики, приобретают признаки трансрыночных образований.
В-четвертых, иное базовое звено синергетической экономики — метаэкономика. Ее можно было бы назвать проще — сказать, что это некоммерческий трансрыночный сегмент рыночной системы. Однако в данном случае мы бы остались в пределах линейной логики трансформаций, ограниченности которой при анализе современных глобально экономических трансформаций мы должны преодолеть.
В моем понимании, метаэкономика — это предпосылки действительно постиндустриальных экономических отношений в их системной зрелости. Метаэкономика — это ростки зрелой постиндустриальной экономической системы, логический продукт информационной революции, которая лишь разворачивает свои ценности, составляющая глобального синергетического общества, это экономика творческого труда, экономика производства, распределения и потребления знаний, экономика эпохи действительного гуманизма.
Если исходить из логики общеисторических трансформаций, то следует акцентировать внимание и на том, что метаэкономика — это не параллельная рынку экономика, а продолжение рынка, самоотрицание рынка при сохранении его перспективно дееспособных достояний. Таким образом, это экономика, которая де-факто перестает быть рыночной. В то же время метаэкономика — мостик не просто к трансрыночной экономике, а к трансрыночной эпохе. Нам следует разобраться и в этом аспекте, понять, в чем сохраняется экономичность и в каких ракурсах утрачивается экономическая определенность глобальной системы.
Важно увидеть за этими сугубо теоретическими определениями реальные процессы. Рынок создает мощные механизмы инновационного развития, но в то же время он формирует обостряющиеся глобальные проблемы такого развития. Каково их соотношение и каковы механизмы преодоления этого противоречия? Наука не должна уходить от этого вопроса. Он касается ряда принципиальных позиций. Если мы попытаемся спроектировать эти противоречия на новейшие экономические трансформации, оценить их с позиций индивидуализации отношений собственности, качественных изменений в характере труда, превращении информации и знаний в основную форму богатства, персонификации потребностей и других факторов, то сможем более рельефно ощутить и принципиально новые механизмы их практической реализации.
По законам канонической методологии мы, конечно, акцентируем внимание на том, что в основе системной целостности мировой экономики лежат процессы интернационализации стоимостных отношений, денег и ценообразования, формирования "средней единицы труда всего мира" (К. Маркс). Однако творческий труд как основа постиндустриальной экономики не может быть унифицированным; он не поддается стандартизации. Не поддаются унификации и постматериальные потребности. Мировые цены — в настоящее время это по большей части цены на топливно-энергетические и сырьевые ресурсы. Что касается рынка потребительских товаров, то здесь все большую доминанту приобретает процесс индивидуализации механизмов ценообразования.
С отрицанием в начале 70-х годов прошлого века золото-дивизного стандарта единое интернациональное начало стала утрачивать и мировая денежная система. Идея символического ядра этой системы — создание СДР (международной расчетной денежной единицы МВФ) оказалась практически неосуществимой, а доллар в роли мировых денег в новых условиях все в большей мере демонстрирует свою функциональную несостоятельность. В результате МВФ вынужден оценивать экономические результаты разных стран, в том числе и трансакционные процессы, не только в масштабах текущих курсовых определений, но и по паритету покупательной способности (ППС) национальных валют. А это далеко не однозначные величины. По расчетам МВФ, в 2008 г. ВВП Украины в текущих ценах составлял 106,1 млрд. дол., а по ППС — 356,2 млрд. Разница почти 3,4 раза. Каким оценкам мы должны отдавать предпочтение? Ответа нет. Системная целостность мировой экономики девальвируется и на этой основе.
Официальные резервные активы всех стран мира на начало 2009 г. составили 4,8 трлн. дол. Всего за четыре последних года они удвоились, а по сравнению с серединой 90-х годов — утроились. Зачем столь огромные сбережения — ведь это, по сути, мертвый капитал, который составляет около 8% мирового ВВП? А все довольно просто: резервы — это антикризисный ресурс; в моем понимании, это и своеобразный индикатор недоверия к рынку. Страны ежегодно откладывают в резервы миллиарды долларов, чтобы защитить себя от превратностей рынка. Показательно, что после Китая второе место по масштабам резервов занимает страна с классическим рынком — Япония. В ряду первых и Индонезия. Во время мирового финансового кризиса 1997—1998 гг. биржевой индекс в Индонезии за одну ночь упал почти на 70%. Накапливаемые резервы должны упредить повторение подобного. Но в этом ли суть проблемы..? Это не риторический вопрос. В Украине ведь тоже на начало 2009 г. резервы (этот неприкосновенный запас) составляли 32,5 млрд. дол., или почти 25% ВВП. Помогут ли они нам в случае "рыночной непогоды"?
Находясь в плену сугубо индустриальной логики, мы начали применять для определения процессов символизации экономических отношений понятие "виртуальность". Мы говорим о виртуальных ценах, виртуальной собственности, виртуальной организации труда и т. д. как о деформированных по своей сути процессах, превращении со знаком "минус", не учитывая при этом, что постиндустриальная экономика в значительной своей части — это экономика символов, экономика, в которой человек взаимодействует не с вещами (материальным миром), а со знаками, цифрами, информацией, брендами, рекламой и т. д.
В настоящее время мы являемся свидетелями нового этапа концентрации и централизации капитала, возрастающей значимости транснациональных корпораций (ТНК), которые сохраняют функцию основного субъекта глобализации. Однако и в этом вопросе вне нашего внимания часто остаются качественные изменения, характеризующие специфичность ТНК прошлого и нашего настоящего. Речь идет о фактическом распаде вертикально-иерархических ТНК, присущем эпохе индустриализма, и утверждении так называемых горизонтальных транснациональных корпораций. Эти процессы глубоко и всесторонне анализируются Ф. Фукуямой в книге "Великий разрыв" (1999 г.), где освещены, прежде всего, изменения структуры корпоративной иерархии. В условиях резкого возрастания информационных потоков классическая централизованная корпорация начала утрачивать свою способность адекватным образом накоплять и обрабатывать необходимые информационные ресурсы, оперативно реагировать на них. В этой ситуации обозначилась тенденция передачи власти и ответственности низшим эшелонам управления и экономическим структурам. Субъектами глобализации становятся именно такого типа функционально обновленные горизонтальные корпорации. Именно они выступают носителями качественно новой логики глобализации, экономической глобализации, утверждающейся на принципах постфордистской системы трудовых отношений, функционирования сетевых систем. Синергетическая модель глобальной экономики — экономика, основным субъектом которой выступают ТНК с горизонтально-сетевым типом организации и управления.
Похожие работы
... осмысленный) — это та основа, на которой, в итоге, базируются процесс зарождения и цикличность развития цивилизации. Усиливающиеся противоречия между стихийным и сознательным в логике современного глобально-цивилизационного процесса убеждают в корректности именно такого подхода. В этой взаимозависимости важно и другое: цивилизация, по определению В. Вернадского, является "формой организации новой ...
... задача — убедить общество, что труд и общественная борьба против неформальных методов управления - это основа державо творчества и фундамент для формирования новейшей системы государственного планирования развития сельского хозяйства Украины. Это является важнейшим условием и для полноценного развертывания Государственной целевой программы развития украинского села на период до 2015 года. ...
... образования не в полной мере нацелено на цели и задачи экономических реформ, и вместе с тем, в недостаточной мере предпринимаются шаги для совершенствования управления образовательным фактором экономического роста Павлодарской области. В частности, из данных, приведенных в подразделе 2 раздела 2, мы видим, что для Павлодарского региона характерна проблема снижения численности населения, и только ...
... А.Б. Научный руководитель: к.э.н., доцент Петров В.Г. Москва 2005 115 Приложение № 2 Оформление плана курсовой работы на тему: «Экономическая теория человеческого капитала» План Введение................................................................................................................................... 3 1. Место и роль человеческого капитала в системе ресурсов компании ...
0 комментариев