3.4 Переход к конструктивному диалогу властей с оппозицией в Турции в начале ХХI века

Изменившиеся в начале XXI века реалии турецкой политики не могли не сказаться на отношении властей к курдскому фактору в стране. Победившая в 1999 году на выборах Демократическая левая партия и ее лидер Бюлент Эджевит не долго продержались у власти. Начавшийся экономический и политический кризис в стране удалось погасить новой политической силе – Партии справедливости и развития ("Ак Парти"), совместившей в своей программе традиционно исламские приоритеты и прагматические либеральные взгляды. Эта партия смогла создать достаточно широкую социальную платформу на всеобщих выборах 2003 года. Новая исламски ориентированная политическая сила Турции в лице "Ак парти" показала определенную гибкость в подходах к решению многих накопившихся проблем, что позволило ей успешно находиться у руля власти в стране.

Декларируемые ПСР программные приоритеты вступления в ЕС, развития либеральных свобод, совмещенные с традиционными турецкими ценностями, а также постепенная ревизия некоторых кемалистских установок, в частности, в вопросах приверженности принципам лаицизма, позволили говорить о новом этапе в политической истории Турции, часто называемом "посткемализмом". Сущность его заключается в том, что не отменяются, а некоторым образом координируются традиционные кемалистские постулаты с существующими политическими реалиями, а также требованиями международных сообществ. Действительно, политическая жизнь в Турции в конце ХХ века явилась наглядным примером того, насколько негибкой оставалась политико-идеологическая доктрина кемализма. Отражалось это в первую очередь в подходах к решению национальных проблем, связанных с актуализацией курдского фактора в стране.

В августе 2002 года турецкий меджлис формально подтвердил пакет реформ, направленных на снятие напряженности в межэтнических отношениях в стране с целью ускорения возможного вступления страны в ЕС. И хотя этот пакет встретил яростное сопротивление националистически настроенных депутатов, которые усматривали в них уступки курдским радикалам, он все-таки был принят. Помимо окончательной отмены смертной казни в стране предусматривалось полное снятие запрета с курдского языка, разрешение на его преподавание (правда¸ только в частных школах), а также теле- и радиовещания на курдском. Пакет реформ также включал смягчение законов об общественных демонстрациях, а также меры по ужесточению контроля за нелегальной иммиграцией.

Казалось бы, Турция заявила о своем намерении решать курдский вопрос, об этом свидетельствуют мероприятия по введению обучения на курдском языке. Но на практике оказывается, что все эти мероприятия были формальными, а осуществлять их крайне сложно и дорого. Спрос на образование на курдском языке продолжает оставаться очень высоким. Тем не менее, в начале августа 2005 г. было закрыто 7 частных школ, обучающих на курдском языке. Правительство и СМИ ТР заявили, что закрытие школ произошло из-за недостатка спроса и отсутствия желающих обучаться. Но ответственность за закрытие курдских школ лежит и на турецких властях, которые не в состоянии обеспечить адекватную материальную и законодательную базу для функционирования данных учебных заведений. Реформы, инициированные ЕС для обеспечения культурных прав курдов, позволили взрослым получать образование на курдском языке, то есть после получения основного образования. Организации курсов курдского языка продолжают препятствовать бюрократические задержки, порой длящиеся до 18 месяцев. Ситуация, при которой образование на курдском языке можно получить лишь после получения базового образования на турецком языке, – это результат незавершенных или поверхностных реформ в области "легализации курдского языка".

Что касается радиовещания на курдском языке, то возможность послушать курдскую речь по радио появляется два раза в неделю на 35 минут. Государственные СМИ ТР по-прежнему избегают словосочетания "курдский язык", употребляя словосочетание "местные диалекты". В 2003 г. имели место многочисленные жалобы от граждан курдского происхождения, которым не давали возможности при регистрации называть новорожденных детей курдскими именами.

В целом же можно сказать, что политическая трансформация кемалистских установок постепенно начинает затрагивать и курдскую проблему в Турции. С одной стороны, власти пошли на значительные уступки. "Ак Партии" явилась первой правящей партией, в программе которой отдельной строкой значилось решение проблем юго-востока. Одной из причин курдского вопроса в стране руководство партии видит в проблеме отсутствия должной демократизации, обеспечения прав человека и его свобод. Хотя на деле взгляд на эту проблему чаще всего сводится к общей политической риторике.

С другой стороны, правящей "Ак парти" пришлось столкнуться и с многими объективными трудностями. В 2003 году властями был принят т.н. закон государственной амнистии (закон "Общественного прощения"), призванный ускорить процесс разоружения курдских партизан, укрывавшихся в горах и изредка совершавших вылазки против военных, несмотря на объявленное находящимся в заключении Абдуллой Оджаланом временное перемирие. На деле этот закон сразу же обнаружил свою бесперспективность, поскольку возвращаться партизанам было некуда. Многие деревни были разорены в ходе антитеррористических операций в середине девяностых годов прошлого века. Стремясь показать усилия правительства в деле развязывания "курдского узла", исламские демократы в основном сосредоточили усилия на отмене наиболее жестких положений уголовного кодекса за пропаганду сепаратизма. Так, был существенно модифицирован "Закон о терроризме".

Между тем, как показывает опыт, принятые или измененные законы мало влияют на реальное положение дел ввиду наличия сильной бюрократии. Программы по демократизации, принимаемые нынешним руководством, оказываются трудновыполнимыми из-за бюрократических проволочек в регионе, где многие руководящие лица, назначаемые в основном из центра, продолжают действовать в отношениях с курдами по принципу "как бы чего не вышло". Так, в прессе широко освещался тот факт, что в 2005 году власти запретили открытие первой частной школы по преподаванию курдского языка, мотивируя это тем, что "двери школы открываются не в ту сторону, что противоречит требованиям пожарной безопасности". Нельзя сбрасывать со счетов и то, что в регионе до сих пор действует система сельских стражей, призванных в свое время защищать местных сельских жителей отдаленных деревень от партизан из ПКК. Стражи до сих пор продолжают получать из казны специальное жалование. В нынешних условиях многие из них не собираются разоружаться и возвращаться к мирной жизни, поскольку безработица в регионе крайне высока, а многие деревни опустели. Отмена системы стражей им крайне невыгодна, и они, лоббируя свои интересы в меджлисе, стремятся не допустить отмены этой системы и, как следствие, щедрых государственных дотаций.

Одним из основных препятствий для демократического решения курдского вопроса в стране является то, что взгляды большинства граждан Турции на перспективы либерализации отношений с курдами носят достаточно консервативный характер.

Большинство турок считает, что находящийся в заключении лидер ПКК Абулла Оджалан – террорист, который заслуживает смертной казни. Или вот другой, более симптоматичный пример. Как показал опрос жителей Турции на одном из Интернет-сайтов в 2000 году, только 49% жителей считают возможным существование в стране легальной курдской оппозиции, в то время как 46% респондентов высказались против существования партий, построенных по этническому признаку. На недоверии к курдским националистам сказывается печальный опыт почти двадцатилетней войны на юго-востоке с курдскими повстанцами. Многие граждане Турции придерживаются довольно консервативных взглядов на межэтнические проблемы в стране, считая, что признание полиэтничного характера и существование в стране курдского национализма есть признак послабления общетурецкого национального единства.

Вообще, турецкий национализм кемалистского образца вынужденно переживает трансформацию, коррелируясь с идеологическими и политическими взглядами Европы, куда Турция всеми силами стремится вступить. Видимо, это осознает и нынешнее руководство страны, пытаясь формировать в стране мнение о необходимости демократического сосуществования различных этнических групп со своими националистическими взглядами, а также более толерантного отношения к различным политическим взглядам и устремлениям. Наряду с отменой чрезвычайного положения во всех регионах юго-востока с 2004 года в стране проводились семинары и обучающие программы для функционеров государственных и судебных учреждений, органов внутренней безопасности по вопросам демократизации и обеспечения прав человека в стране и в юго-восточном регионе.

По мнению ряда исследователей, как бы ни развивались события, Турция не откажется от националистической концепции построения государства в угоду концепции мультикультурной и полиэтнической. Попытки руководства правящей Партии справедливости и развития переформулировать принцип "нации на основе гражданства" и частично признать возможность "многоуровневой идентичности" встретили в 2005 г. серьезное сопротивление со стороны военного руководства и кругов, близких к "твердым кемалистам".

Это стало очевидным после принятия в октябре 2005 года СНБ страны новой редакции концепции национальной безопасности. В ней особо подчеркивается, что в Турции существует только одна нация – турки. Хотя детали концепции держатся в секрете, очевидно, что в целом она носит достаточно консервативный характер. В новой концепции особо были обозначены такие проблемы, как борьба с международным терроризмом и религиозным экстремизмом. Примечательно, что впервые в истории страны в подготовке концепции национальной безопасности наряду с военными принимали участие и представители гражданского политического истеблишмента.

Наряду с развитием политических свобод курдов Турции (в части создания прокурдских политических партий) давление на основную легальную политическую силу курдов носило все более завуалированный характер. Главным аргументом оставалось "наличие органических связей с террористической организацией ПКК", что само по себе является труднодоказуемым. Между тем в большинстве городов юго-востока страны мэрами были избраны представители прокурдских партий, имеющие непосредственные рычаги власти в регионе. Перед каждыми новыми выборами, находящаяся под угрозой закрытия партия курдских демократов меняла свое название и участвовала в выборах. Именно такая ситуация сложилась, например, на муниципальных выборах в 2002 году, когда курды получили 6,22 процента голосов избирателей всей Турции. Однако десятипроцентный барьер снова не позволил представителям курдских социал-демократов войти в состав меджлиса. Сразу после выборов в прессу была запущена вызвавшая скандал информация, что курдская партия вышла на выборы по поддельным документам, а само ее создание якобы не соответствовало закону о политических партиях.

2003 год характеризовался поиском апочистами новых идеологических ориентиров, которые помогли бы им сплотить вокруг себя как можно больше сторонников. Одну из основных задач они видели в популяризации личности Оджалана, а также в распространении его взглядов, публикации его книг. Лидер, хоть и находящийся в заключении, мог стать теперь своеобразным объединяющим фактором для курдов. Так, на седьмом съезде партии было даже принято решение о выделении крупных средств на изучение работ Оджалана и их публикацию в Европе, а также в Америке и России. Парадоксально, но подобная ситуация выгодна и официальным кругам Турции, которые хоть и считают ПКК террористами, крайне не заинтересованы в том, чтобы организация распалась на ряд независимых друг от друга групп, которые будет очень сложно контролировать. Поэтому, несмотря на отчаянные заявления официальной Анкары о том, что власти никогда не пойдут на контакт с апочистами, нельзя полностью отказаться от возможности того, что в правительстве не имеется ряд ответственных лиц, курирующих "курдское направление" и отвечающих за поддержание неформальных, и, по-видимому, засекреченных контактов с апочистами. Подобные контакты крайне важны в деле борьбы с радикализацией курдского движения, и правительство Турции, имея в руках такой козырь, как плененный Оджалан, вряд ли бы не воспользовалось такой возможностью. Прагматический подход, которым в принципе характеризуется сейчас курдская политика в Турции, может предполагать и наличие неофициальных контактов с ПКК. История показывает, что спецслужбы разных стран тесно связаны и сотрудничают с террористами, желая использовать их в своих целях. Что чаще всего, оказавшись никому не нужными, многие из этих организаций выходят из-под контроля и самостоятельно создают "индустрию насилия", но уже полностью подчиняющуюся им самим.

Примечательно, что в Турции кое-где уже можно свободно купить книги Оджалана, а спецслужбы Турции, по-видимому, не спешат закрывать Интернет-сайт лидера ПКК, где на восьми языках изложена его очередная политическая платформа. Сейчас, как уже отмечалось, следуя указаниям находящегося в заключении Абдуллы Оджалана, ПКК декларирует отказ от вооруженной борьбы и сосредоточение своей деятельности на политической агитации. Как уже указывалось выше, в октябре 2003 года КАДЕК, бывшая ПКК, была переименована в "Конгра-Гель" – Народный конгресс Курдистана. Находясь в заключении Оджалан (по-видимому, не без поддержки официального истеблишмента) остается главным идеологом для курдских радикалов.

В июле 2003 года в Анкаре даже проводился первый научный симпозиум по проблеме курдов, куда были приглашены представители всех политических партий страны. Представлены были, правда, не все, а в основном оппозиция. Но тем не менее это говорит о том, что проблема урегулирования этой этнонациональной проблемы сдвинулась с мертвой точки.

Следует отметить, что сразу после проведения Брюссельской конференции 2004 года Турция, которая к тому времени уже сняла запрет с использования и преподавания курдского языка, а также с курдского радио и телевещания, пошла на дальнейшие уступки. Основным фактором, повлиявшим на смягчение позиций властей в отношении курдского вопроса, стала позиция Европейских правозащитных организаций, которые жестко увязывают вступление Турции в ЕС с демократизацией ее позиции в курдском вопросе.

В декабре 2004 года из тюрьмы была освобождена известная курдская правозащитница Лейла Зана, а также бывшие члены и создатели прокурдской Демократической народной партии, такие как Хатип Диджле, Ахмет Тюрк и другие курдские активисты, осужденные 10 лет назад за пропаганду курдского национализма.

Главной задачей для Турции является создание образа демократического сосуществования партий различных взглядов, в том числе и националистического толка. Для страны фигура Заны в настоящее время является выгодной, поскольку ее взгляды, при всей их бескомпромиссности, отличаются от взглядов представителей Рабочей партии Курдистана, с которой власти не хотят иметь дела как с террористической организацией.

В августе 2005 г. во время поездки в Диярбакыр премьер Эрдоган официально признал существование в Турции курдского вопроса. Это был довольно смелый, но в то же время крайне важный шаг. До этого в Турции, которая долгое время проводила шовинистическую политику по отношению к националистически настроенным курдам, признавали и факт существования в стране курдского народа.

Однако всё вышесказанное не означает, что официальная политика турецкого правительства, в основе которой лежит силовое решение курдского вопроса, за последнее время претерпела какие-либо существенные изменения. Захват турецкими спецслужбами лидера РПК А. Оджалана в 1999г. и вынесение ему смертного приговора - яркое тому свидетельство. Но необходимо понимать, что в арсенале турецких правящих кругов все же имеются и политические возможности решения затянувшейся и очень опасной по своим последствиям проблемы, которая с некоторых пор все более перестает быть чисто турецкой. Так, быстрое решение курдской проблемы может существенно повлиять на выбор путей прокладки стратегических трубопроводов, которые в наступившем столетии будут снабжать энергоносителями значительную часть населения Земли. Известно, что в случае стабилизации положения в курдских районах именно через них может пойти нефть иракского Курдистана и Каспия. Турция уже давно мечтает о превращении страны в связующий элемент между восточными и западными цивилизациями, возрождении "шелкового или нефтяного" пути из Азии в Европу. По этому поводу хочется заметить, что именно этот фактор становится определяющим в решения курдской проблемы, а так же и её обострения. Выгодное экономико-географическое и стратегическое положение Курдистана это та основа, в которой кроется суть политики, при этом немалую роль играют отголоски традиционной политики панисламизма и пантюркизма.

Турции предстоит еще пройти длинный и трудный путь, прежде чем (и если) она станет полноправным членом ЕС. Турецкому правительству необходимо провести законодательные реформы, прежде всего в сфере прав человека в плоскость практических дел, главные из которых обеспечение прав национальных меньшинств, в первую очередь курдов, и прав женщин, прекращение пыток в турецких тюрьмах, гарантии свободы слова и вероисповедания, а также реальные перемены в судебной системе страны.


Глава 4. Региональные и международные аспекты политики турецкого правительства по отношению к курдскому меньшинству

В рассматриваемый период, 80-90-ые гг. – начало ХХI века, происходит "интернационализация" курдской проблемы, ввиду вовлечения в него третьих сил. Это в свою очередь, с одной стороны еще больше усложняет возможные пути ее разрешения, с другой, в силу ряда международных факторов вынуждает турецкую политическую элиту искать более гибкие методы, нежели силовое решение вопроса. Стоит отметить, что в самой Турции именно этот факт видится в качестве главной причины курдского конфликта.

Постоянные нарушения прав человека в Турции вызывали критику ее союзников по блоку НАТО, особенно европейских держав (См. Приложение №2). В 90-ые гг. курдская проблема перестала рассматриваться как внутренний вопрос Турции, и примерно с этого время усиливается внешнее давление на правительство страны. Попытки Турции вступить в Европейское сообщество и переговоры о принятии ее в члены Таможенного союза в рамках ЕЭС были во многом осложнены проблемами с обеспечением прав курдов.

Большой интерес в Европе к курдскому вопросу начался проявляться с начала 80-ых, т.к. именно Европа стала ареной политической и культурной жизни курдов. Значительная часть курдской интеллигенции и курдских политических активистов покинула Турцию в тот период. Сложная внутриполитическая обстановка, постоянные репрессии, а также экономические причины вынуждали их уезжать в страны Западной Европы – Германию, Швецию, Бельгию и др.

Начиная с конца 80-х курдская сторона активно действует на международной арене. Обсуждение курдского вопросу на различного рода международных форумах становится обычным делом: Парижская конференция (1989 год), конференция в Брюсселе (1994 год), в Москве (1994 год), конференция в Бонне (1996 год). В Европе действуют несколько десятков различного рода партий, общественных и культурно-просветительских организаций и объединений.

С этого времени события в Курдистане оказались в постоянном поле зрения мировой общественности и средств массовой информации, вызывая сочувствие и поддержку либерально-демократических кругов во всем мире, имеющих большой политический вес и оказывающих влияние на политику не только правительств, но и международных организаций.

Так в июне 1987 года Европарламент на заседании в Страсбурге официально признал наличие в Турции курдской проблемы. Началось давление Европы на правительство Озала. Высказывалась даже возможность пересмотра участия Турции в НАТО. Отрицание курдской проблемы рассматривалась как признак отсутствия в Турции парламентской демократии, неуважения к личным свободам, что являлось препятствием к вступлению Турции в Европейское сообщество.

В мае 1990 года Европейский парламент принял резолюцию, которая осуждала терроризм в Турции, но в, то, же время содержала упреки в адрес правительства за невнимание к политическим, культурным и общественным правам курдов. Конференция по человеческому измерению Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) на встрече в июне 1990 года в Копенгагене приняла декларацию № 10. В декларации подверглась критике позиция Турции – страны, участвующей в СБСЕ, в отношении курдской проблемы.

В ноябре 1990 года делегация Турции приняла участие в парижском заседании ОБСЕ. В итоговой декларации заседания говорится, что страны-участницы обязуются защищать и уважать этнические, культурные и религиозные особенности проживающих на территории государства национальных меньшинств, представители которых обладают свободой слова и имеют право развивать свою идентичность в условиях равенства всех граждан перед законом.

В результате подписанной в ноябре Парижской хартией ОБСЕ 4 декабря 1990 года ВНСТ сформировало парламентскую комиссию по изучению прав человека, чтобы привести "правовые нормы Турецкой республики в соответствие с требованиями европейских правовых комитетов". Однако эти меры не могли, снять остроту курдского вопроса.

Все эти меры и реформы носили актуальный характер в свете того, что курдский вопрос оставался и до сих пор остается для Турции главным препятствием на пути вступления в ЕС. В 1993 году на заседании СЕ, которое проходило в Копенгагене, Турции были выдвинуты условия для вступления страны в европейское сообщество. Эти условия касались в основном тех социальных и политических реформ, которые позволили бы Турции органично влиться в европейскую семью. Защита прав национальных меньшинств занимало здесь одно из первостепенных значений. Названные впоследствии "копенгагенскими критериями", эти условия рассматривались в качестве базовых для членства Турции в ЕС. Они требовали приверженности демократическим ценностям, соблюдения и защиты прав человека, уважения и соблюдения прав этноменьшинств. После принятия "копенгагенских критериев" Европейская комиссия по правам человека предоставляла ежегодные отчеты о соблюдении Турцией данных рекомендаций. Эти отчеты носили в середине девяностых в основном негативный характер.

Далее последовал доклад Еврокомиссии от 13 декабря 1995 г. где были сформулированы основные положения, требующие внимания Турции для ее вступления в ЕС: Конституция страны 1982 г., соблюдение прав человека и поиск политического решения курдского вопроса.

Именно Европейский фактор стал немаловажным стимулом, подтолкнувшим в свое время либерально настроенного к курдскому движению президента Озала к началу первых контактов с апочистами. Принятие в 1993 году в Копенгагене резолюции Европарламента и доклад Еврокомиссии от 13 декабря 1995 г., сыграли немаловажную роль в том, что власти начали осуществлять робкие попытки первых реформ в межнациональных отношениях.

Также можно привести ряд интересных фактов касательно международного аспекта курдской проблемы. Так, в мае 1992 г. президент ЮАР, лидер Южно-африканского Национального Конгресса Н.Мандела отказался принять присужденную ему турецким правительством ежегодную премию мира имени К.Ататюрка, обвинив турецкие власти в проведении политики геноцида в отношении курдского населения. В том же 1992 г. Германия, а затем Норвегия ввели ограничения на поставки в Турцию оружия, которое, по мнению правительств этих стран, использовалось против мирного населения в курдских районах Турции.

В 1995 году "Международная амнистия" обратилась с письмом к премьер-министру, где излагались факты нарушения прав этнических курдов. Чиллер обещала смягчить позицию правительства. Однако факты говорят о том, что эти обещания выполнены не были.

В сентябре 1996 г. Европейский парламент решил приостановить всю финансовую помощь Турции за исключением той, что пойдет на восстановление демократии. Кроме того, в июле 1997 г. КЕС заявила, что соблюдение прав человека в Турции не соответствует стандартам ЕС. В итоге в декабре 1997 г. на Люксембургской встрече ЕС не включил Турцию в число кандидатов.

В результате, 8 декабря 1997 г. правительство Турции приняло пакет законов о правах человека. Основные его положения касались условий содержания заключенных. Согласно мнению ЕС, частые случаи пыток и практика вынесения смертных приговоров в Турции свидетельствовали о неспособности правительства страны контролировать собственные органы безопасности и управлять их действиями.

И только в декабре 1999 г. на заседании Европейского Совета в Хельсинки Турции был предоставлен статус страны-кандидата на принятие в ЕС. Участники Европейского Совета в Хельсинки одобрили позитивные изменения в политической жизни Турции, а также ее четко выраженное намерение продолжать реформы, направленные на достижение соответствия Копенгагенским критериям. В качестве краткосрочных и среднесрочных задач в области демократизации и в частности решения курдского вопроса были указаны следующие: отмена любых законодательных постановлений, запрещающих использование турецкими гражданами своего родного языка для теле- и радиовещания; устранение регионального неравенства и особенно исправление ситуации на юго-востоке страны, увеличение экономических, социальных и культурных возможностей для всех граждан; гарантирование всем индивидуумам вне зависимости от их языка, расы, цвета кожи, пола, политических, философских и религиозных взглядов неотъемлемого обладания полным комплексом прав человека и всеми основными свободами; дальнейшее создание условий для обеспечения свободы мысли и сознания; обеспечение культурного разнообразия и гарантирование культурных прав всем гражданам вне зависимости от их происхождения; пересмотр Конституции с целью предоставления гарантий всем турецким гражданам в пользовании полным комплексом прав и свобод в соответствии с Европейской конвенцией по правам человека; отмена смертной казни в соответствии с подписанным и ратифицированным Протоколом № 6 Европейской конвенции по правам человека; ратификация международного соглашения по гражданским и политическим правам и протокола к нему, а также международного соглашения по экономическим, социальным и культурным правам; приведение условий содержания в тюрьмах в соответствие с международными стандартами; определение в Конституции роли Совета национальной безопасности как совещательного органа правительства в соответствии с практикой государств-членов ЕС; укрепление законодательных, конституционных гарантий свободы собраний и мирных организаций; поддержка развития гражданского общества; принятие всех необходимых мер для усиления борьбы против применения пыток и обеспечение соблюдения Европейской конвенции о предотвращении пыток; дальнейшее проведение законодательных процедур, касающихся предварительного заключения под следствием, в соответствии с положениями Европейской конвенции по правам человека и рекомендациями Комитета по предотвращению пыток; использование каждой возможности для законодательного исправления любых нарушений прав человека и ряд других положений .

Результатом такого давления послужило принятие турецкой стороной в конце марта 2001 г. своей "Национальной программы". В области политических критериев одним из важнейших усовершенствований в турецкой Конституции, проведенных Комиссией по межпарламентскому сотрудничеству, явился Пакет конституционных поправок из 37 статей. В начале октября 2001 г. турецкие депутаты подавляющим большинством голосов внесли поправки в статью 34 Конституции, среди которых право на радиовещание на языках нацменьшинств. Также была отменена смертная казнь, сняты ограничения в отношении партий и профсоюзов. Турецкий парламент принял новый Гражданский кодекс, который вступил в силу 1 января 2002 г. В феврале 2002 г. ВНСТ одобрило "минимальный пакет" реформ. Пакет законодательных актов, принятый в апреле 2002 г., снял юридические ограничения культурных прав индивидуумов, сделал возможным повторное слушание дела в Европейском суде по правам человека, укрепил законодательные гарантии свободы слова и печати, сократил ограничения на право собраний, обеспечил право собственности на общественные учреждения, принадлежащие национальным меньшинствам Турции, ужесточил меры по предотвращению пыток.

Что касается позиции США, в отношении курдской проблемы, то на протяжении 80-90-ых гг. она мало их интересовала. Следует отметить лишь решение о сокращении военной помощи Турции, которое было принято Соединенными Штатами в мае 1994 года, ввиду ужесточения террора и военных действий на юго-востоке страны. Палата представителей проголосовала за уменьшение военной помощи Турции на 25 процентов. На что Тансу Чиллер довольно резко отреагировала, заявив, что в таком случае Турция может "вообще прекратить военное сотрудничество с США, но борьба с терроризмом не будет остановлена".

В Турции большие надежды возлагали на международное участие в деле нейтрализации боевиков. Так усилиями турецкой стороны в 1993 году была запрещена ПКК в Германии и в ряде других странах. Но в первую очередь это касалось взаимодействия с сопредельными государствами – Сирией, Ираком и Ираном. Договориться о совместных действиях против апочистов было весьма сложно: ПКК поддерживала Сирия, а в Ираке северные районы контролировала ДПК, которую связывали с ПКК хоть и прохладные, но все-таки дружественные отношения. В условиях ирано-иракской войны иракские курды рассматривались Тегераном как возможные стратегические сотрудники, что тоже не давало Анкаре достичь с Ираном соглашения о совместных антикурдских действиях.

Нужно отметить, что рейды турецкой армии на территорию Ирака совершались еще до начала восстания апочистов. Они имели место в 1983 году и в начале 1984-го. Однако когда восстание приобрело широкий размах, было подписано соглашение между Турцией и Ираком о совместных рейдах против партизан (октябрь 1984 г.). Это соглашение дало повод говорить левым партиям обеих стран о "межгосударственном геноциде против курдов". Практика ведения боевых действий против курдов на сопредельной территории Ирака показалась властям эффективной.

В 1987 году наметилось потепление сирийско-турецких отношений после визита Т.Озала в Сирию. Сирийское правительство подписало протокол, согласно которому обязывалось воспрепятствовать проникновению апочистов на территорию Турции и закрыть принадлежащие им военные лагеря. Американский исследователь Майкл Гюнтер по этому поводу замечает, что официальный Дамаск, дабы избежать упреков Анкары, переместил лагеря в долину Бекаа в Ливане, находящуюся под сирийским контролем, и, действуя по принципу "и волки сыты, и овцы целы", юридически выполнил, таким образом, условия договора.

В турецко-сирийских отношениях курды стали козырной картой в т.н. "водной войне" вокруг Тигро-Евфратского речного узла. Осуществление в Турции крупномасштабного оросительного Юго-восточного анатолийского проекта позволило ей регулировать подачу речной воды в Сирию. Решение этого вопроса вынудило Дамаск пойти на подписание упомянутого договора по курдам. Поддержка же Сирией ПКК также связывается с "водным вопросом". Сразу же после подписания соглашения 1987 года Турция приняла решение не позволять потоку реки, идущему в Сирию, опускаться в приграничной точке ниже уровня 500 куб. м/сек. Позднее, в начале 90-ых, когда Турция практически перекрыла Евфрат, чтобы заполнить водохранилище Ататюрка, Сирия в резкой форме выразила свой протест. Турция же дала понять, что перекрытие последовало за столкновениями турецкой армии с курдскими отрядами в ноябре 1989 г. и в феврале 1990 г. До этого летом 1989 года президент Озал не исключил блокирование потока Евфрата, чтобы остановить помощь курдам.

Важным событием стало подписание 30 ноября 1993 Турцией и Ираном, ряда протоколов по вопросам безопасности. В соответствии с соглашением, в круг мер по поддержанию безопасности в регионе входило проведение раз в полгода совещаний министров иностранных дел Турции, Ирана и Сирии по курдскому вопросу. Все это свидетельствует о том, что курдский вопрос стал превращаться в международную проблему. Победа "дипломатии Озала", означавшая координацию усилий сопредельных стран в вопросах борьбы с терроризмом, имела и нежелательные для Анкары последствия. Курдский вопрос постепенно превратился в инструмент внешнеполитического давления, своеобразный козырь политической игры как против соседних стран, так и против курдов.

Создание в начале девяностых в Ираке курдской автономии было неофициально расценено Анкарой как "очередной плацдарм боевиков ПКК против Турции". Но очень скоро власти Турции принялись налаживать контакты с политическими партиями Северного Ирака в деле сотрудничества по предотвращению проникновения апочистов в Турцию, а также с целью предотвращения создания на контролируемой курдами иракской территории новых партизанских баз.

После провозглашения курдской автономии ее руководство было намерено установить добрососедские отношения с Турцией, чтобы снабдить автономию необходимым продовольствием, а также обеспечить безопасность северных границ. Вследствие этого между представителями политической элиты иракских курдов и Анкарой был заключен ряд соглашений, по которым власти автономии обязывались поддерживать "зону безопасности" в районе турецко-иракской границы.

Отношения между иракскими курдами и ПКК были весьма обострены летом 1992 года, когда апочисты, контролирующие часть границы с Ираком, старались предотвратить поставку турецких товаров в Северный Ирак в ответ на официальные контакты представителей курдской политической элиты из Ирака с анкарским правительством. Это был довольно болезненный удар по хозяйству курдской автономии, учитывая экономическую блокаду Ирака в целом. В начале октября 1992 г. проживающие на Севере Ирака курды сделали "последнее предупреждение" ПКК: вооруженные формирования иракских курдов начисто отрезали отрядам ПКК ранее открытые пути отступления в иракские горы.

Синхронность начала действий турецких военных с операциями иракских курдов против ПКК говорит о тщательной разработке осенней кампании. По некоторым данным, в военной операции сентября-октября 1992 года против апочистов принимали участие и формирования пешмерга – иракских курдов в количестве 20 тыс. человек. Лидеры иракского Курдистана согласились на участие в этой операции, чтобы "поддержать авторитет созданной автономии, как противостоящей терроризму". Но скорее всего основной причиной были усилия апочистов по блокированию движения турецких товаров к автономии.

Несмотря на это, Талабани являвшийся посредником в переговорных процессах Анкары с Оджаланом, довольно долго пытался убедить Оджалана провозгласить одностороннее шестимесячное прекращение огня, чтобы "проверить желание турецких лидеров пойти на мирное решение вопроса".

Таким образом, используя сложившуюся политическую обстановку на севере Ирака, турецким властям фактически удалось получить в качестве союзников иракских курдов. Помимо этого в поддержке апочистам отказали также Дамаск и Тегеран. Иран начал преследование представителей ПКК, а также ликвидировал все базы данной организации на своей территории. Сирия, поставленная перед весьма болезненной перспективой перекрытия вод Евфрата, временно прикрыла базы ПКК в долине Бекаа.

20 марта 1995 года турецкая 35-тысячная армия при поддержке танков, вертолетов и истребителей Р-16 снова вторглась на сопредельную иракскую территорию. Согласно данным турецкой разведки, в Северном Ираке нашли укрытие 2800 боевиков ПКК, которые были равномерно рассредоточены в ряде населенных пунктов: Метин, Хафтанин, Шири, Мези-Керядери. Только за первые два дня вторжения были убиты, согласно данным турецкой прессы, около 200 боевиков. Войска оставались в Северном Ираке до середины апреля, что породило шквал обвинений со стороны европейцев. В связи с этим особенно весомой оказалась поддержка США в данной ситуации.

Премьер-министр Чиллер сообщила в докладе ВНСТ, что турецкие войска "должны действовать таким образом снова и снова, если этого потребует правительство", мотивируя это вторжение жизненными интересами Турции. Недоверие и обвинения Турции в адрес Ирака и Сирии заметно усилились после провозглашения автономии Иракского Курдистана. В 1994 году турецкая сторона снова выступила с заявлениями, обвиняя эти две страны в поддержке терроризма в лице ПКК. В этой ситуации, по мнению Ивановой И.И., следует подчеркнуть тот факт, что поддержка деятельности РПК в Турции Сирией, Ираном, Ираком, проблема с Сирией по поводу распределения водных ресурсов, толкало Анкару к поиску стран, с которыми она могла бы осуществлять региональное сотрудничество. Этот поиск привел Турцию к сближению с Израилем, отношения с которым были свободны от проблем.

Конкретным проявлением кризиса стало ужесточение позиции Турции в "водном вопросе", касающемся контролирования подачи воды рек Тигр и Евфрат в Ирак и Сирию. В 1994 году в очередной раз были подписаны протоколы, по которым Сирия обязывалась прекратить помощь боевикам ПКК и убрать их базы с контролируемой территории в Ливане. Однако и эти протоколы мало повлияли на отношение сирийского правительства к апочистам. Помощь продолжалась. Аналогичные обвинения Анкары раздавались и в адрес Ирана. Несмотря на наличие договора о безопасности совместных границ, Турция постоянно указывала, что иранское правительство поддерживает ПКК и позволяет боевикам пользоваться иранской приграничной территорией.

С середины 1998 года Соединенные Штаты заметно активизировали свою деятельность на курдском рубеже. Связано это было и с определенными экономическими интересами. Администрация США стала активно давить на нефтяные компании, чтобы те выбрали именно турецкий маршрут транспортировки нефти, несмотря на то, что тот был достаточно дорогостоящим. Поддерживаемое американцами правительство Тансу Чиллер развернуло жесткую борьбу с повстанцами из ПКК, получив мандат от США на совершение рейдов турецких вооруженных сил на сопредельную иракскую территорию.

Во второй половине 1998 года США начали проводить встречи и консультации с представителями еще враждовавших тогда ПСК и ДПК в Ираке с целью стимулирования курдских интеграционных процессов. Фактически это означало начало политики покровительства США курдской автономии на севере Ирака. Параллельно усиливалось и давление на сопредельные страны, поддерживающие ПКК. По сути, речь шла о нанесении превентивных ударов по территории Сирии и Ирана, как это делалось с Ираком, если не будут приняты соответствующие меры. В октябре Турция выдвигает Сирии требование депортировать Абдуллу Оджалана из Дамаска. Тогда президент Турции Демирель заявил, что Анкара "примет ответные меры против Сирии в связи с поддержкой Дамаском ПКК", а премьер-министр Турции Месут Йылмаз заявил тремя днями позже, что турецкая армия ожидает политического решения о проведении вооруженной акции против Сирии. К границе с Сирией было стянуто более 10 тысяч турецких солдат. Начальник Генштаба ВС Турции Х.Кыврыкоглу заявил, что его страна сегодня находится в состоянии необъявленной войны с Сирией. Египетский президент Мубарак был даже намерен провести переговоры с турецким руководством с целью ослабить напряженность между Турцией и Сирией. В это время Интерпол по требованию Анкары выдал санкцию на арест Оджалана. Это стало еще одним элементом давления на Сирию. Но более всего заслуживают внимания итоги совещания министров иностранных дел Арабского союза, которое проходило за закрытыми дверями в Каире в сентябре 1998 г. и в повестку дня которого было включено слушание вопросов турецко-израильского сотрудничества. Любопытно, что подход арабского мира к этому сотрудничеству не был единодушным. На совещании прозвучали обвинения в адрес Сирии, оказывающей поддержку ПКК, и было заявлено о необходимости прекращения этой помощи. Все это не могло не вызвать негодования сирийской стороны, усиленного и тем фактом, что большинство арабских стран отказались принять законопроект (подготовленный Сирией и Ливаном) о суровом осуждении Турции. Инициатива блокирования этого проекта принадлежала Я.Арафату. В связи с этим справедливо замечание американского политолога Фуллера, что причиной обострения турецко-сирийских отношений является не столько курдский вопрос, сколько турецко-израильское сближение в это время. Он считает, что при отсутствии этого сближения Турция и Сирия могли бы разрешить курдскую проблему гораздо быстрей, путем переговоров.

К концу октября Сирия уже обязуется ликвидировать лагеря курдских сепаратистов на своей территории и не позволит им совершать нападения на объекты на турецкой территории, а также идентифицирует ПКК как террористическую организацию. Так или иначе, фактически это означало, что апочисты лишились единственного открытого союзника в регионе.

По информации турецких, а также ряда западноевропейских СМИ, лидер ПКК Оджалан в ночь с 20 на 21 октября тайно перебрался из Сирии в Россию и скрывался в подмосковном Одинцово. Не получив политического убежища в Российской Федерации, затем перебрался в Италию. Сразу по прибытии в римский аэропорт Оджалан был арестован. В Рим в связи с этим прибыл министр иностранных дел Турции. Однако Италия по закону не имела возможности выдавать задержанных лиц тем странам, где существует смертная казнь. Последовало заявление Министерства юстиции Турции о том, что в ближайшие дни на рассмотрение парламента будет представлен законопроект об отмене смертной казни. После задержания Оджалана в римском аэропорту в ноябре 1998 года проблема с выдачей курдского лидера вышла далеко за пределы итальянско-турецких отношений. Вопрос о выдаче Оджалана широко обсуждался в Европе в атмосфере организованных курдами и их сторонниками массовых демонстраций.

Не предлагая мер дипломатического урегулирования конфликта, премьер-министр Месут Йылмаз в ноябре 1998 года фактически выдвинул Италии ультиматум, объявив одностороннее экономическое эмбарго против европейской страны. Объявление эмбарго носило во многом эмоциональный характер. Всплеск националистических эмоций вылился в Турции в атаки ультранационалистов на курдские учреждения, в первую очередь на представительства Народно-демократической партии (ХАДЕП).

В Москве 2 курда устроили акт самосожжения в знак протеста против ареста Оджалана, прилетевшего в Рим из Москвы. По всей Европе прошли многотысячные выступления курдов в защиту Оджалана. Массовые демонстрации курдов с требованием освободить Оджалана прошли в Германии, Италии, Турции и Москве. Итальянские власти заявляли, что могут рассмотреть его просьбу о предоставлении политического убежища, если он официально откажется от терроризма. США в свою очередь выразили безоговорочную поддержку турецкой позиции, а шведские судебные органы также выразили желание допросить Оджалана в связи с убийством премьер-министра Улофа Пальме в 1986 году. Через неделю после ареста Оджалана Италия сделала резкий антитурецкий (и антиамериканский) шаг: Оджалан был освобожден из римской тюрьмы и переведен под домашний арест. Турция объявила о намерении лишить Италию подрядов на вооружение и заявить протест в НАТО. Турецкий министр обороны И. Сезгин заявил, что итальянские компании не будут допущены к участию в тендерах военного назначения, если Оджалан не будет депортирован. В Турции начались антиитальянские выступления. Прозвучал призыв бойкотировать все итальянские товары на турецком рынке. Германия, на поддержку которой в вопросе выдачи лидера ПКК рассчитывали США, отозвала свой ордер на арест Оджалана, выписанный еще в 1990 году.

В течение почти двух месяцев Италия продолжала отказывать Турции в выдаче Оджалана. Отношения между двумя странами, казалось, были навсегда испорчены. В середине января Оджалан был снова тайно переправлен в Россию на частном итальянском самолете, предположительно, в Нижний Новгород. Оттуда лидер турецких курдов отбыл предположительно в Грецию. 10 февраля 1999 года депутаты парламента Греции направили правительству страны просьбу о предоставлении политического убежища Оджалану, но Афины фактически ответили отказом. Сдача Гаагскому трибуналу считалась приемлемой для судьбы лидера ПКК. Однако и Роттердам и Женева ответили отказом в приеме его самолета. Греческие власти рассматривали возможные варианты разрешения сложной дипломатической ситуации. Грекам крайне не выгодно было осложнение отношений с Турцией, особенно в свете кипрской проблемы.

Греческое посольство в Найроби рассматривалось в качестве временного пристанища Оджалана до окончательного решения вопроса о его передаче под опеку Гаагского трибунала. Оджалан находился на территории греческого посольства в Кении в течение 12 дней. После этого он должен был вылететь в Нидерланды. Захват Оджалана произошел 16 февраля 1999 года недалеко от аэропорта Найроби при участии спецслужб Турции. Он был схвачен и доставлен самолетом в Стамбул. Считается, что к захвату причастно ЦРУ при содействии спецслужб Кении. Упоминалось и участие в разработке операции представителей Моссада, но Израиль это категорически отрицает.

В начале ХХI века ключевыми событиями для политики турецкого правительства по отношению к курдскому вопросу в международном аспекте являются два момента: переговорный процесс по поводу вступления страны в ЕС и операция США в 2003 году по свержению режима Саддама Хусейна и её последствия.

В нынешних условиях процесс интернационализации курдского фактора в Турции напрямую связан с событиями в соседнем Ираке. Ввод американских войск в 2003 году резко изменил баланс сил на всем пространстве этнического Курдистана.

Крайне недопустимым с точки зрения интересов Турции, по мнению турецких националистов и военного генералитета, является возможное создание на севере Ирака курдского государства. Независимый Курдистан в случае дальнейшего развития центробежных тенденций в Ираке будет национальным образованием, которое, как считают многие в Турции, станет своеобразным "центром притяжения" для многих курдов, проживающих за рубежом, в том числе и в Турции. Это состояние, по мнению части руководства Турции, подорвет национальный дух нации и станет дополнительным стимулом подъема курдского национального движения.

Объективную угрозу Анкара видит в существовании у своих границ не только независимого Курдистана, но курдской автономии в составе федеративного Ирака. Доказательством тому, может послужить состоявшийся 15 февраля 2007 г. в Анкаре семинар "Безопасность Турции и национальное единство", организованный аналитическим центром ТУСАМ, где федерализация Турции была названа главной опасностью ближайшего будущего. По мнению выступавших, федерализацию может спровоцировать оформление курдской государственности (или, как минимум, широкой автономии) в Северном Ираке. По этому поводу, хотелось бы отметить интервью, бывшего министра иностранных дел Турции Исмаила Джема, в котором он излагает логику турецкого руководства по отношению к Курдистану: "Мы всегда серьёзно относились к вопросам национальной и территориальной целостности страны. И этот принцип является частью нашей внешней политики... Мы готовы его защищать.... Если у наших границ будет создано курдское государство, мы получим опасный очаг напряженности и конфликтов, подобный тому который наблюдаем между израильтянами и палестинцами... Столкновения между арабами и курдами станут неизбежными".

Связаны эти опасения также и с тем, что общая политическая ситуация на юго-востоке Турции, где компактно проживают курды, остается крайне нестабильной, может вылится в политический кризис, который при неблагоприятных внешнеполитических обстоятельствах может привести к отторжению курдских областей от Турции. Развитие по такому сценарию рассматривается как прямая угроза территориальной целостности Турции.

В данном случае необходимо отметить позицию США. Собственно курдская проблема в Турции до конца 90-ых гг. их мало интересовала. Интерес к ней носил скорее научный, академический характер. Однако уже в начале XXI века курдский фактор, а также деятельность радикалов из ПКК стали предметом интереса американцев. Нельзя сказать, чтобы Соединенные Штаты напрямую воздействовали на курдских повстанцев, но Анкару весьма раздражало, что после осуществления военной операции в Ираке в 2003 году американские представители стали довольно регулярно проводить встречи с руководством ПКК, не желая при этом информировать официальные круги Турции, хотя и внесли эту организацию в список террористических в 2004 году. Беспокоит Анкару и заявления нынешней иракской курдской элиты, которая не отрицает того факта, что в случае провозглашения независимости Курдистана он станет политическим образованием, созданным при поддержке США. Штаты, таким образом, объективно рассматриваются в качестве гаранта от возможных посягательств или военного давления со стороны Турции. Это отлично понимают и в самой Турции. По этой причине будущее Курдистана остается камнем преткновения в отношениях между Анкарой и Вашингтоном, а также в отношениях с курдской автономией.

Отношений стратегических партнеров, США и Турции, начали осложняться еще до ввода войск в Ирак. Стремясь заручиться поддержкой Турции в военной операции против С.Хусейна, штаты наряду с обещаниями в помощи решении кипрского вопроса и в переговорах о членстве в ЕС, применяли и угрозы. Заместитель министра обороны США П.Вольфовиц, посетив Анкару в июле 2002 года, дал понять, что операция будет проведена и без участия Турции, но это сузит возможности Турции повлиять на послевоенное устройство Ирака. Что дает возможность говорить о спекуляции со стороны как западных, так и ближневосточных стран курдской проблемой.

Также следует отметить в связи введение войск в Ирак, в середине 2004 г. были серьезно омрачены турецко-израильские отношения, одним из основных факторов послужило появление в американской печати публикаций о подготовке Израилем курдских групп в северном Ираке. Вместе с тем израильская сторона отрицала всякую причастность к курдам северного Ирака. Это подтвердил в одном из официальных заявлений и М.Барзани.

Важным и решающим моментом, который становится все более очевидным в начале XXI века, является тот факт, что самое активное участие в решении курдского вопроса в Турции будут принимать Европейские организации. Вопрос о предоставлении курдам этнических прав в рамках Турции тесно связан с вопросом вступления этой страны в ЕС.

Согласно опросам, проведенным в стране, большинство турецких курдов активно поддерживают вступление Турции в ЕС. В процессе осуществления реформ, требуемых Евросоюзом, Турция постепенно должна превратиться в мультикультурное демократическое сообщество турок и курдов. Однако это, как уже отмечалось, противоречит самой концепции национальной безопасности страны и является камнем преткновения в переговорах с Европой. Естественно, что такая постановка вопроса категорически не устраивает националистически настроенных турок, которые склонны видеть в подобном сценарии только одно: сепаратизм и как следствие развал государства.

Так под давлением Евросоюза в 2003 году Турция объявила всеобщую амнистию ПКК при условии гарантий возвращения боевиков к мирной жизни. Европейская комиссия рекомендовала Турции создать курдский комитет по ведению дел, касающихся курдской проблемы и конституционного отражения факта существования курдского народа в Турции. При Европейском суде по правам человека был создан специальный комитет для контроля и отслеживания реального выполнения Турцией решений и рекомендаций комитета по правам человека.

22 и 23 ноября 2004 года в Брюсселе состоялось заседание комиссии при Европейском парламенте, посвященное проблеме курдов и интеграции Турции в ЕС. И хотя ее организаторами и инициаторами выступили неправительственные общественные организации, было отмечено, что ее рекомендации и резолюция, приуроченная к началу масштабных переговоров о перспективах интеграции Турции в ЕС, будут носить обязательный характер для турецких властей. На заседании были высказаны конкретные предложения Европейскому парламенту по координации его действий в вопросе принятия Турции в ЕС с полной демократизацией курдского вопроса в стране. Примечательным является то, что это заседание не носило односторонний характер, на него были приглашены как представители официальных кругов Турции, так представители курдских политических и общественных организаций не только из самой Турции, но и из Европы. В резолюции бельгийской комиссии было подчеркнуто, что именно курдский вопрос является главным препятствием на пути вступления Турции в ЕС в качестве полноправного демократического государства. Особо следует отметить, что Брюссельская комиссия настаивала на необходимости проведения политической реформы в стране, которая в итоге существенно трансформирует ту форму этнического национализма, которая существовала в Турции на протяжении всего республиканского периода. Немаловажным моментом является то, что представители курдов, согласно резолюции конференции, должны на равных участвовать в работе всех последующих комиссий, а реформы должны осуществляться в строгом соответствии с конвенцией по правам человека и конвенцией по защите прав этноменьшинств, принятых Европарламентом. С этой целью было объявлено о создании специальной гражданской комиссии по вопросу вступления Турции в ЕС. В нее должны войти представители курдских политических партий, общественных организаций, академических кругов, а также активисты различных правозащитных организаций. Заинтересованность Европы здесь понятна: в случае вступления Турции в ЕС курды будут составлять 3–4% населения всего Европейского сообщества. В целом же можно сказать, что перспектива политического решения курдского вопроса в стране весьма туманна, как и возможность вступления Турции в ЕС, с чем, собственно, это решение и связывается. Такие решения во многом завязаны и на политическом будущем Ирака и курдской автономии. Такая неопределенность создает порочный круг, когда власти опасаются идти на значительные уступки курдскому населению в признании культурных и социальных прав (к чему власти в принципе готовы) – в основном из-за возможности нестабильности и угрозы государственной целостности Турции. Между тем в обществе постепенно формируется взгляд на возможность решения этого сложного вопроса в рамках международного права и в условиях свободного гражданского общества.

Подводя итоги, можно выделить с основные направления внешней политики на современном этапе касательно курдского вопроса:

·  турки вынуждены внимательно отслеживать все процессы, связанные с усилением курдских сепаратистских тенденций в Северном Ираке, и пытаться воздействовать на них, чтобы не допустить создания влиятельной курдской автономии;

·  турецкой дипломатии приходится искать практически у всех своих партнеров поддержки в вопросе сохранения "единого, целостного, суверенного иракского государства", в том числе в обмен на различные уступки;

·  в отношениях с ЕС тема национальных меньшинств — одна из самых трудных для турецкой стороны, поскольку европейские стандарты (в частности, Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств 2001 г.) предполагают совершенно иной концептуальный подход, нежели кемалистские принципы;

·  в отношениях с США курдская проблематика оказывается одним из основных источников постоянных разногласий (турки крайне чувствительны к тому, как и в каком качестве американцы принимают представителей как турецких, так и иракских курдов) и не способствует продвижению к реальному "стратегическому партнерству";

·  страны, в которых имеется курдская диаспора (ряд государств ЕС, Россия и некоторые страны СНГ), также представляют для турецкой внешней политики определенную проблему, поскольку эта диаспора достаточно активно лоббирует свои интересы.


Заключение

1. Говоря о концептуальных основах политики турецкого правительства в разрешении курдской проблемы необходимо выделить два направления. Во-первых, это обретение легитимности за счет реально демонстрируемой эффективности власти: военной и экономической. Постановка проблемы юго-востока Турции официальными властями состояла в стремление уходить от её национального аспекта, но, по возможности, уделять внимание экономической стороне, то есть посредством нивелировки экономической отсталости региона, что не всегда имело успех. Характерно было и проявление жестокой политики в отношении курдского радикализма, в основе которой лежало силовое решение курдского вопроса. Во-вторых, высшие политические руководители страны стремились принять множество законов, в основном консервативного характера, направленных против эскалации курдского национализма, цель которых - укрепление политического режима в стране

2. В области решения проблем социально-экономического плана юго-востока, государством были предусмотрены ряд экономических программ. В первую очередь GAP, создание СЭЗ, разработка месторождений полезных ископаемых. Однако военные действия, миграция и переселенческая политика правительства сводили на нет все экономические показатели. В итоге юго-восток страны оставался и остается наиболее отсталым районом Турецкой республики, негативно влияя как на переговорный процесс вступления в ЕС, так и на внутриполитическую ситуацию в стране.

3. На протяжении анализируемого периода курдское меньшинство в Турции были лишено элементарных конституционных прав, подвергалось дискриминации и ассимиляции. Однако в силу ряда причин, в первую очередь интернационализации курдского фактора, в конце ХХ – начале ХХI вв. наблюдается эволюция правового статуса курдов.

4. В политике турецких властей в отношении национально-освободительного движения курдского народа также наблюдались изменения. Несмотря на то, что в основе её лежали силовые, административно-полицейские методы в отношении как либеральной интеллигенции, так и радикально настроенных слоев курдского общества, в середине 90-ых гг. центральная власть идет на легализацию оппозиции, что, несомненно, является большим шагом в урегулировании курдского конфликта. В целом же турецких власти в отношении легальной и нелегальной оппозиции практиковали силовые методы, включая террор, запугивание, похищение и убийство людей, массовые аресты, давление на парламентскую оппозицию, вплоть до закрытия политических партий и общественных организаций. Такая политика лишь способствовала углублению конфликта, делая его перманентным и трудноразрешимым.

5. В рассматриваемый период, 80-90-ые гг. – начало ХХI века, происходит "интернационализация" курдской проблемы, ввиду вовлечения в него третьих сил. Это в свою очередь, с одной стороны еще больше усложняет возможные пути ее разрешения, с другой, в силу ряда международных факторов вынуждает турецкую политическую элиту искать более гибкие методы, нежели силовое решение вопроса. На протяжении всего периода, который связывается с обострением курдского вопроса в Турции, не только Европейские правозащитные организации, но и парламентские комиссии на уровне СЕ ставили вопрос о демократическом и ненасильственном разрешении курдского вопроса, предоставлении курдам равных этнических прав. Важным и решающим моментом, который становится все более очевидным в начале XXI века, является тот факт, что самое активное участие в решении курдского вопроса в Турции будут принимать Европейские организации. Вопрос о предоставлении курдам этнических прав в рамках Турции тесно связан с вопросом вступления этой страны в ЕС.


Список источников и литературы

I.  ИСТОЧНИКИ:

1.  Конституции государств Европы. / Под ред. Л.А. Окунькова. – М.: Норма, – 2001. – С. 764.

II.  ПУБЛИЦИСТИКА:

1.  Арутюнян, А.Э. К вопросу о взаимоотношениях между Турцией и Сирией в конце ХХ – начале ХХI вв. Современная Турция: проблемы и решения. Сборник статей. – М., 2006. – С. 156-159.

2.  Ахмедов, В.М. Сирийско-турецкое противостояние и курдский вопрос. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск седьмой). – М., 1999. – С. 11-19.

3.  Ашири Ш. Судьбы и надежды // Азия и Африка сегодня. – М., 1998. –

№2. – С. 32-41.

4.  Боровой Я. Иракский Курдистан в ожидании // Новое время. – М., 2005. – №5. – С. 26-34.

5.  Вертяев, К.В. Вопросы демократизации и курдский вопрос в Турции в начале ХХI века. Курдский вопрос в Западной Азии в начале ХХI века. Сборник статей. – М., 2006. – С. 141-159.

6.  Вертяев, К.В. К истории курдского вопроса в Турции. Курдский вопрос на рубеже тысячелетий. – М., 2004. – С. 50-63.

7.  Вертяев, К.В. Ситуация в Ираке и проблемы политической стабильности Турции. Курдский вопрос в Западной Азии в начале ХХI века. Сборник статей. – М., 2006. – С. 215-226.

8.  Гаджиев, А.Г. Процесс вступления Турции в ЕС и Копенгагенские критерии. Современная Турция: проблемы и решения. Сборник статей. – М., 2006. – С. 120-128

9.  Гасратян М.А. Легализация оппозиции // Азия и Африка сегодня. – М., 1998. – №2. – С. 11-19.

10.  Григорьев Т.Г. Курдистан-98 // Азия и Африка сегодня. – М., 1998. –

№2.-С. 2-11.

11.  Джеляледдинов Т. Соколы Курдистана // Планета. – М., 2006. –№8. –С. 14-23.

12.  Дружиловский, С.Б. Влияние иракского кризиса на урегулирование курдской проблемы в Турецкой республике. Курдский вопрос в Западной Азии в начале ХХI века. Сборник статей. – М., 2006. – С. 148-176.

13.  Евровченков Е. Гидроузел на Евфрате // Азия и Африка Сегодня. – М., 1995. – №4. – С. 27-32.

14.  Егоров, В.К. Курдский фактор во внешней политике Турции. Курдский вопрос в Западной Азии в начале ХХI века. Сборник статей. – М., 2006. – С. 208-219.

15.  Загорнова, Е.В. Рабочая партия Курдистана. Курдский вопрос на рубеже тысячелетий. – М., 2004. – С. 61-83.

16.  Жаров К. Новое обострение "курдской проблемы" и борьба с терроризмом // Компас. – М., 2006. – №17. – С. 41-58.

17.  Захарова М.В. Курдская проблема в Турции // Актуальные проблемы современности. – М., 2003. – №3. - С. 63-86.

18.  Жигалина, О.И. Курдская политика США в Ираке и проблемы турецких курдов. Современный исламский Восток и страны Запада. – М., 2004. – С. 52-67.

19.  Жигалина О.И. Курдский вопрос в Западной Азии на современном этапе // Восток. – М., 2005. – №5. – С. 38-54.

20.  Жигалина, О.И. Проблема курдской независимости в период политического кризиса в Ираке (начало 2006 года). Ближний Восток и современность (выпуск тридцатый). – М., 2007. – С. 56-69.

21.  Иванова, И.И. Некоторые направления турецко-американского сотрудничества. Современный исламский Восток и страны Запада. – М., 2004. – С. 71-87.

22.  Иванова, И.И. Позиция Турции по вопросам ближневосточного урегулирования. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск двадцать шестой). – М., 2005. – С. 121-133.

23.  Ильин В. Демократия и горы // Свободная мысль-ХХ1. – М., 2004. –

№1.-С. 86-89.

24.  Кизюков, С. "Курдская проблема" во внешней политике Турции // Космополис. – М., 2007. – №2. – С. 66-82.

25.  Киреев, Н.Г. Турция между Западом и Востоком. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск второй). – М., 1996. – С. 158-168.

26.  Кудряшова, Ю.С. Копенгагенские критерии ЕС и Турция. Востоковедный сборник (выпуск шестой). – М., 2004. – С. 115-134.

27.  Кылычбейли Э. Экономические предпосылки прихода к власти исламистов // Азия и Африка сегодня. – М., 1997. – №3. – С. 13-21.

28.  Лазарев М. Курдская проблема в европейском измерении // Азия и Африка сегодня. – М., 1997. – №2. – С. 66-78.

29.  Лазарев М. Почему Турция опасается независимого Курдистана // Азия и Африка сегодня. – М., 2003. – №6. – С. 8-17.

30.  Лазарев М. Борьба продолжается // Азия и Африка сегодня. – М., 1998. – №2. – С. 6-15.

31.  Мирский Г. Общественно-политическое развитие курдов в Турецкой Республики // Мировая экономика и международные отношения. – М., 2003. – №9. – С. 65-68.

32.  Михайлов В.В. Современное состояние курдской проблемы // Вестник Санкт-Петербургского университета. – СПб., 2007 – №1. – С. 39-46.

33.  Мосаки, Н.З. Гидростратегические аспекты курдского вопроса. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск одиннадцатый). – М., 2001. – С. 200.

34.  Мосаки Н. Нефть и курдская проблема // Азия и Африка сегодня. – М., 2002. – №3. – С. 30-37.

35.  Набиева, А.Р. Курдская проблема в свете интеграции Турции в ЕС. Современная Турция: прблемы и решения. Сборник статей. – М., 2006. – С. 130-152.

36.  Сатановский Е. Прогресс урегулирования курдской проблемы в Турции // Международная жизнь. – М., 2005. – №4. – С. 10-12.

37.  Свистунова, И.А. Иракский кризис 2003 года и турецко-американские отношения. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск двадцать шестой). – М., 2005. – С. 58.

38.  Свистунова, И.А. О влиянии иракского фактора на развитие отношений Турецкой республики с Ираном. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск двадцать девятый). – М., 2006. – С. 207.

39.  Старченков, Г.И. Трубопроводный транспорт Турции вступает в новый этап. Современная Турция: проблемы и решения. Сборник статей. – М., 2006. – С. 167.

40.  Скляров Л. Сотрудничество или соперничество // Азия и Африка сегодня. – М., 1996. – №10. – С. 50-58.

41.  Ульченко Н.И. Новые приоритеты в Центральной Азии // Азия и Африка сегодня. – М., 1996. –№1. – С. 17-24.

42.  Ульченко, Н.Ю. Роль юго-востока Турции в национальной стратегии транспортировки энергоресурсов на внутренний и внешние рынки. Курдский вопрос в Западной Азии в начале ХХI века. Сборник статей. – М., 2006. – С. 210-219.

43.  Ульченко, Н.И. Турция: старые и новые подходы к проблемам юго-востока. Ближний Восток и современность. – М., 1997. – №3. – С.111-118.

44.  Уразова, Е.И. Экономика Турции на современном этапе. Современная Турция: проблемы и решения. Сборник статей. – М., 2006. – С. 11-26.

45.  Шмидт, П.И. Свободные экономические зоны Турции. Востоковедный сборник (выпуск восьмой). – М., 2007. – С. 230-156.

46.  Berkey, H.J. Turkey’s Kurdish dilemma // Survival. – L., 1993/1994. – Vol. 35, N 4. – P. 44-71.

47.  Fuller, G.E. The fate of the Kurds // Foreign affairs. – N. Y., 1993. – Vol. 72, N 2. – P. 104-135.

48.  Mutlu, S. Ethnic Kurds in Turkey: a demographic study // International journal of Middle East studies. – Cambridge, Vol. 28, N 4. – P. 533.

49.  Rouleau, E. The challenges to Turkey // Foreign affairs. – N.Y., 1993. – Vol. 72, N 5. – P. 112-130.

50.  Yavuz, M.H., Gunter, M.M. The Kurdish nation // Current history. Philadelphia, 2001. – Vol. 100, N 642. P. 29-42.

III.  ИССЛЕДОВАНИЯ:

1.  Вертяев, К.В. Курдский вопрос в политике Турции (конец ХХ – начало ХХI века). – М., 2007. – С.176

2.  Гасратян М.А. Курдская проблема в Турции (1986-1995). – М., 2001. –

С.196.

3.  Дибо Кава Юсеф. Курдский вопрос в международных отношениях на Ближнем и Среднем Востоке (1918-1990). – Дисс... канд. ист. наук. – Мн., 1999. – С. 113.

4.  Дружиловский, С.Б. Курдская проблема в Турецкой Республике. Этносы и конфессии на Востоке: конфликты и взаимодействие. – М., 2005. – С. 332.

5.  Киреев Н.Г. Мусульманские страны у границ СНГ. – М., 2002. – С. 320.

6.  Мирзоев, К.И. Роль руководителей в национально-освободительной борьбе курдского народа. – Курдистан: на перекрёстках истории и политики. – М., 1994. – С. 321.

7.  Набиев, Ю. Россия и курды. Восстание меньшинств: Косово, Молдовия, Украина, Грузия, Курдистан.: сб. информ агентства REGNUM. – М., 2006. – С. 163.

8.  Рашиди Асад. Региональные и международные аспекты борьбы курдского народа за самоопределение (80-90ые гг. XX века). – Дисс. ... канд. ист. наук. – Мн., 2003. – С. 105.


Информация о работе «Курдская проблема в политике турецкого правительства (1980-ые - начало ХХI века)»
Раздел: История
Количество знаков с пробелами: 171460
Количество таблиц: 0
Количество изображений: 0

Похожие работы

Скачать
71771
0
0

... за национальное самоопределение. 2. Медленные темпы социального, экономического и политического развития восточных провинций Турции, двойственность политики правительства в регионе, низкий жизненный уровень курдского населения предопределили курдское сопротивление в стране. 3. Освободительная борьба курдского народа и жесточайшие методы подавления сопротивления свидетельствовали о нарушении прав ...

Скачать
243871
1
0

... ://www.vostokoved.ru/articles/2-articles/81--i-.html 45.  Фадеева И.Л. Турция. Противостояние исламизма и секуляризма // Азия и Африка сегодня. 2009. №6. С.48-51 46.  Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2006. [1] «Шесть стрел деятельности Ататюрка» - социально-политические принципы, de-facto принятые в Турецкой республике в годы правления Мустафы Кемаля: Республиканизм, национализм, ...

Скачать
235734
0
0

... основу будущей «Партии танмаядарного азерлийского ренессанса» (ПТАР) – «Tяnmayadar azяrli intibahı firqяsi» (TAİF). Учитывая особую важность деятельности ПТАР в реализации представляемой азерлийской национальной идеи, имеет смысл дать краткий анализ классовой природы танмаядарной партии и специфики ее политической позиции. В современном политическом спектре капиталистических стран ...

Скачать
213502
4
0

... Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. М.: Добросвет-2000; Городец, 2000. 77.      Эфиров С.А. Терроризм: психологические корни и правовые оценки. // Государство и право. 1995. № 9. 78.      Яковец Ю. Взаимодействие цивилизаций Востока и Запада: осевая проблема XXI века. // Безопасность Евразии. 2001. №1. С.24. Практические материалы: 79.      Аналитические материалы правоохранительных ...

0 комментариев


Наверх