Пейзаж в семантико-стилистической структуре рассказов А.И. Куприна

2. Пейзаж в семантико-стилистической структуре рассказов А.И. Куприна

Основная направленность творчества А.И. Куприна – изображение человеческой гуманности, сострадания, доброты, поиск человеческой личности, способной противостоять диссонансу действительности.

Уже в ранний период определяется жанровое своеобразие творчества писателя: исследователи замечают, что Куприн формируется по преимуществу как писатель-новеллист, лишь время от времени пробующий свои силы в жанре повести, лирики и драмы.

В данной работе анализируются произведения зрелого периода творчества А.И. Куприна, так как они дают больше возможностей установить особенности авторской философско-эстетической концепции и связанное с ними своеобразие языкового оформления произведения.

Этапным произведением в творчестве писателя стала повесть «Молох», созданная им в 1896 году. С этого момента творчество Куприна определяется как творчество зрелого мастера.

В зрелой прозе писателя окончательно формируются особенности его писательской манеры. В основе всех произведений Куприна лежит эволюция личности. Исследование внутреннего мира отдельного человека позволяет писателю проникнуть в вечные и всеобщие проблемы бытия. В сфере художественной формы особенная прелесть произведений Куприна заключается в подробности описаний, чем так богат русский роман 60-70-х гг. XIX века.

В подходе писателя к пейзажу ощущается традиционность. Куприн выступал против новизны, он знал цену поиска выразительной формы. Главное, к чему приходит писатель в процессе усвоения уроков классики, - это необходимость органической и неразрывной связи картин природы с изображением человека в художественном произведении.

В рассказах Куприна пейзаж является компонентом семантико-стилистической структуры текста, носителем доминирующих смыслов текста. Семантическая нагрузка пейзажных описаний и необычность их словесной организации определяются особенностью авторского мироощущения.

Куприна, как писателя, отличает страстная любовь к жизни, наслаждение её красотой, её здоровыми и светлыми сторонами, поиск гармонии. В рассказах писателя природа является воплощением красоты и естественности. В пейзажных описаниях художник передаёт своё представление о красоте, гармонии жизни. В связи с этим описания природы представляют в рассказах Куприна семантические доминанты «красота», «роскошь», «богатство», «праздник» («Светлый конец», «В недрах земли», «Белый пудель», «Мелюзга» и др.)

Южная природа в рассказе «Светлый конец» (1913) восхищает своей роскошью, экзотической красотой впервые попавшего в Крым героя рассказа: «Они не поехали оживлёнными ялтинскими улицами, мимо кофеен, переполненных смуглолицыми, стройными, крепкими турками и греками-рыбаками, мимо дач, сплошь затканных голубыми ароматными гроздьями глициний и вьющимися белыми розами, мимо развесистых могучих платанов и нежно-зелёных тополей, вдоль по набережной, на которой розовели от цветов широкие кроны мимозы».

Семантическая доминанта «роскошь, богатство» раскрывается в данном описании за счёт акцентирования лексики, содержащей доминирующий смысловой компонент в прямом значении. Так используются прилагательные одной лексико-семантической группы значения «большой размер»: широкие (кроны), развесистые, могучие (платаны). Существует также и другая лексико-семантическая группа «названия экзотических растений»: мимозы, глицинии, платаны, выражающая семы «роскошь», «красота».

В рассказе «Белый пудель» (1904) для выражения тех же смыслов используются сходные средства.

«Яркая роскошь южной природы не трогала старика, но зато многое восхищало Сергея, бывшего здесь впервые. Магнолии с их твёрдыми блестящими, точно лакированными, листьями и белыми, с большую тарелку величиной, цветами; беседки, сплошь затканные виноградом, свесившим вниз свои тяжёлые гроздья; огромные многовековые платаны с их светлой корой и могучими кронами…, - всё это не переставало поражать своей живой цветущей прелестью наивную душу мальчика».

Для выражения семантической доминанты «роскошь» Куприн использует в пейзажных описаниях этого рассказа художественно-изобразительные средства с семантикой «дорогая ткань»:

«Вдали на горизонте, там, где голубой атлас моря окаймлялся тёмно-синей бархатной лентой, неподвижно стояли стройные, чуть-чуть розовые на солнце, паруса рыбачьих лодок».

И в рассказе «Светлый конец», и в рассказе «Белый пудель» при описании прекрасной природы Куприн использует слова лексико-семантической группы «света и цвета»: голубые (гроздья глициний), белые (розы), нежно-зелёные (тополя), тёмно-синяя (лента), розовые (паруса), (мимозы) розовели, блестящие (листья). Писатель отбирает яркие, чистые краски, которые приобретают в тексте значение красоты, света, праздничности, связанные с доминирующим в описании значением «роскошь».

Но в творчестве А.И. Куприна присутствует и скорбный мотив. Вследствие этого пейзаж в некоторых рассказах писателя может представлять и отрицательную семантику. В этих рассказах семантические доминанты «безысходность», «однообразие», «застой» выражаются в описаниях болота, тумана, заснеженных пространств:

«Так и живёт городишко в сонном безмолвии, в мирной неизвестности, без ввоза и вывоза. Без добывающей и обрабатывающей промышленности, без памятников знаменитым согражданам. Со своими шестнадцатью церквами на пять тысяч населения, с дощатыми тротуарами, со свиньями, коровами и курами на улице, с неизбежным пыльным бульваром на берегу извилистой и несудоходной речонки Ворожи, - живёт зимою заваленный снежными сугробами, летом утопающий в грязи, весь окружённый болотистым корявым и низкорослым лесом».

Гниющее малярийное болото и туман изображаются в рассказе «Болото» (1902):

«Теперь ничего нельзя было разобрать. И справа и слева туман стоял сплошными белыми мягкими пеленами. Студент у себя на лице чувствовал его влажное и липкое прикосновение… Дороги не было видно, но по сторонам от неё чувствовалось болото. Из него подымался тяжёлый запах гнилых водорослей и сырых грибов».

Ощущением неразрывной связи личности с окружающим миром, вниманием к психологическому состоянию героя обусловлено то обстоятельство, что в рассказах Куприна пейзажи представляют смыслы, которые характеризуют состояние человека: «печаль», «спокойствие», «страх», «ужас» («Одиночество», «Белый пудель», «Ужас», «Светлый конец», «Мелюзга», «Поход» и др.)

Рассказ «Одиночество» (1898) окрашен печальным настроением героини Веры Львовны, осознавшей невозможность преодоления той «неумолимой, непроницаемой преграды, которая вечно стоит между двумя близкими людьми». Пейзаж в рассказе представляет семантическую доминанту «одиночество»:

«Низкие берега, бежавшие мимо парохода, были молчаливы и печальны, прибрежные леса, окутанные влажным мраком, казались страшными… Небо стало ещё холоднее, вода потемнела и потеряла свою прозрачность… Печальные, низкие тёмные берега так же молчаливо бежали мимо парохода».

Семантическая доминанта представлена в этом описании повторами слов, характеризующих эмоциональное состояние (печальный, молчаливый), слов семантической группы «света и цвета» (потемнели, мрак, тёмные), которые ассоциативно связаны со значением «одиночество».

В картине разбушевавшейся водной стихии («Мелюзга») представлена семантическая доминанта «ужас», которая характеризует состояние понимающих неизбежность гибели героев. Для реализации этой семантической доминанты в тексте используются образные средства (метафоры, эпитеты) с семантикой «ужас» и «враждебность»: «Рев воды на мельнице, которому до сих пор мешала преграда из леса, вдруг донесся с жуткой явственностью»; «Большие льдины, крутясь, быстро проплывали мимо лодки. Иногда они сталкивались. Терлись друг о друга, и шуршали, и вздыхали с коварной осторожностью... Рев воды на мельнице стоял в воздухе ровным страшным гулом».

Итак, в рассказах А.И. Куприна пейзаж является носителем семантических доминант, которые соответствуют основным мотивам творчества писателя: красота, гармония и трагичность жизни. В связи с вниманием писателя к психологии героя пейзаж выражает значения, характеризующие психологическое состояние человека («печаль», «спокойствие», «ужас» и т.п.). Семантические доминанты реализуются в пейзажных описаниях с помощью разнообразных языковых средств: лексических повторов, слов одной лексико-семантической группы и т.д.

Анализ показал, что основным видом связи пейзажа с другими компонентами художественного текста в рассказах Куприна является параллельная связь, при этом пейзаж вступает в параллельные отношения с портретом, психологической характеристикой, описанием действий персонажа, что обусловлено сосредоточенностью Куприна на изображении человека, его переживаний, мыслей, чувств. Параллелизм пейзажных описаний и характеристик персонажа присутствует почти во всех рассказах, которые были исследованы («Мелюзга», «Одиночество», «Фиалки», «Белая акация», «Груня», «Леночка», «Белый пудель», «Болото», «Ночная фиалка», «Ужас» и др.)

Рассказ «Мелюзга» (1907) – одно из самых трагичных произведений А.И. Куприна. Вокруг героев рассказа учителя Астреина и фельдшера Смирнова словно очерчен зловещий, роковой круг одиночества, однообразия. Герои изолированы от жизни, их замкнутость, оторванность от мира непреодолима.

В характеристиках героев представлена семантическая доминанта «однообразие», «бесконечность». В описаниях действий героев подчеркивается их повторяемость, однообразие, бесконечная длительность: «И вот между ними закипает тяжёлый, бесконечный, оскорбительный, скучный русский спор…»; «По старой привычке они иногда спорили, - спорили подолгу…»; «Такие ссоры повторялись часто».

В психологических характеристиках героев автор также обращает внимание на привычку, переходящую в навязчивую идею, манию: «И тогда лицо фельдшера представлялось ему таким донельзя знакомым и неприятным, точно оно перестает быть чужим человеческим лицом, а становится чем-то вроде привычного пятна на обоях…»; «А он [Астреин] сидел, расширив светлые сумасшедшие глаза и уставив их всегда в одну и ту же точку на географической карте»; «Когда он [фельдшер] оставался один и думал о докторе, то глаза его наливалось кровью от этого долгого затаенного бешенства, ставшего манией»; «Но они… не могли жить без этих привычных мелочных взаимных оскорблений, без этой зудящей, длительной ненависти друг к другу…»

Тяжёлое психологическое состояние героев, выраженное с помощью рядов слов со значением «длительность» (бесконечный, долгий, подолгу), «однообразие» (привычный, одна и та же, мания, всегда), подчёркивается в рассказе и изображением множества холодных, суровых зимних дней, раскрывающим в тексте то же значение:

«А бесконечная, упорная, неодолимая зима всё длилась и длилась. Держались жестокие морозы, сверкали ледяные капли на голых деревьях, носились по полям крутящиеся снежные вьюны, по ночам громко ухали, оседая, сугробы, красные кровавые зори подолгу рдели на небе, и тогда дым из труб выходил кверху к зелёному небу прямыми страшными столбами; падал снег крупными, тихими, безнадёжными хлопьями, падал целые дни и целые ночи, и ветви сосен гнулись от тяжёлых белых шапок».

Все детали зимнего пейзажа в рассказе вызывают почти физическое ощущение неуюта, холода, ассоциативно создают картину мёртвой, вековой неподвижности жизни в деревне. Пейзажные описания деревни Курши, где волею судьбы оказались фельдшер и учитель, усиливают чувство замкнутости, невозможности вырваться из этого мира:

«Они живут вдвоём точно на необитаемом острове, затерявшемся среди снежного океана. Иногда учителю начинает казаться, что он, с тех пор как помнит себя, никуда не выезжал из Курши, что зима никогда не прекращалась и никогда не прекратится...»

Такое сгущение мрачных красок в разных компонентах текста подготавливает трагический финал рассказа. Из этого беспросветного одиночества, бесконечной изоляции для героев есть только один выход – смерть.

В рассказах Куприна один и тот же пейзаж, вступая в параллельное соотношение с портретом героя, описанием его чувств, мыслей, может являться носителем разных семантических доминант, в зависимости от изменений психологического состояния героя. В рассказе «Поход» (1901) ночной переход Инсарского полка изображён глазами молодого подпоручика Яхонтова, который впервые участвует в подобных маневрах. Первоначальное ожидание от похода чего-то необычного, интересного сменяется ощущением усталости, утомления. Параллельно этой смене чувств героя в рассказе выступает пейзаж. Осенний дождь приятен подпоручику в начале рассказа: «Все ему продолжает нравиться:…ночлег на голой земле…; здоровый аппетит на привалах под затяжным дождём, освежающим тело и заставляющим щёки приятно и сильно гореть».

Во второй части рассказа дождь уже нудный, тоскливый. Это соответствует изменению состояния героя: «И его собственная жизнь кажется ему в эти минуты такой же тяжёлой, скучной и однообразной, как эта дождливая ночь, как эта бесконечная незнакомая дорога».

В рассказах Куприна пейзаж может быть соотнесён с другими компонентами текста по принципу контраста, хотя этот вид связи используется писателем не так часто и обширно, как параллельная связь («Болото», «Чёрная молния», «Светлый конец»).

В атмосферу русского захолустного провинциального городка, погруженного в мёртвую апатию, сон, вводит читателя Куприн в рассказе «Чёрная молния» (1913). В изображении городского общества доминируют лексико-семантические группы значения «пошлость», «застой». На встрече у доктора обсуждают события, происходившие «месяц-полтора тому назад», произносят «фразы тысячелетней давности», пьют, играют в карты, сплетничают. Пейзаж противопоставляется картинам вечера у доктора:

«Ветер к ночи совсем утих, и чистое, безлунное, синее небо играло серебряными ресницами ярких звёзд. Было призрачно светло оттого голубоватого фосфорического сияния, которое всегда излучает из себя, свежий, только что улёгшийся снег… С всегдашним странным чувством немного волнующей, приятной бережности ступал я на ровный, прекрасный, ничем не запятнанный снег, мягко, упруго и скрипуче подававшийся под ногой».

Значения «свежесть», «чистота», «свет», представленные в пейзаже противопоставляют его в структуре текста душной, пьяной атмосфере тесных комнат, где собралось городское общество.

Для связи пейзажа с другими компонентами текста в произведениях Куприна используются различные средства связи.

Писатель активно использует «стилистические» средства связи. Слова одинаковой лексико-семантической группы повторяются в разных компонентах текста.

Описание цветущей белой акации (рассказ «Белая акация»), её навязчивого, одурманивающего аромата, которым охвачен, как эпидемией, весь город, соотносится в рассказе с характеристикой состояния героя посредством повтора слов значения «болезнь»: «какая-то неисследованная зараза, какой-то микроб заключён в аромате белой акации». Эта эпидемия любовной горячки поражает и героя рассказа: «У меня был жар в шестьдесят градусов, вздорный бред, хроническое слюнотечение, и на лице идиотская улыбка».

Пейзаж в этом же рассказе связан с другими компонентами текста и путём повторения метафор, сравнений, эпитетов. Возлюбленная героя, став его женой, оказывается вульгарной, грубой, злой женщиной. В характеристике жены и в описании отцветшей белой акации Куприн использует эпитеты со значением «неряшливость» и сравнения, которые содержат названия женских профессий, имеющих отрицательную ассоциацию.

Осенний день в рассказе описывается так:

«Идёт дождь, ветер дует в щели окон. Белая акация, - черт бы её побрал! – облысевшая, растрепанная, грязная, как старая швабра, свешивает беспорядочно вниз свои чётные длинные стручья, и качает головой, и плачеи слезами обиженной ростовщицы».

Этому описанию соответствуют отзывы героя о его жене, в которых используются те же образные средства. Герой говорит, что его жена «неряха», ему «кажется, что её принимают за кокотку», он считает, что «умственный уровень и такт… жены и те же качества кухарки – одинаковы».

В рассказе «Белый пудель» Куприн использует образные средства семантической группы «враждебность» в пейзаже: «На клумбах тихо шатались, с неясной тревогой наклоняясь друг к другу, словно перешёптываясь и подглядывая, едва видимые в темноте цветы…»; в описании дома: «Огромный дом казался ему наполненным беспощадными притаившимися врагами, которые тайно, с злобной усмешкой следили из тёмных окон за каждым движением маленького, слабого мальчика». Такое единство описаний через призму восприятия героя позволяет полнее охарактеризовать психологическое состояние ребёнка, который испытывает страх и беспомощность.

К истории полудетской любви Коли Возницына и Леночки Юрловой обращается Куприн в рассказе «Леночка» (1910). Герои навсегда сохранили в чистоте и яркости эти впечатления – «дорогие, мучительно нежные, обвеянные такой поэтической грустью». Четверть века спустя стареющий полковник Возницын и немолодая уже Леночка снова встретились и их воспоминания несут им светлые чувства, радость и лёгкую грусть, благодарность за когда-то пережитое и, к сожалению, невозвратимое. В воспоминаниях Возницына образ Леночки, которая из некрасивой девочки однажды превратилась для него в «какое-то цветущее, ослепительное, ароматное чудо», связан с весенней ночью:

«Всё опьяняло их в эту прекрасную ночь: радостное пение, множество огней, поцелуи, смех и движение в церкви, а на улице – это множество необычно бодрствующих людей, тёмное теплое небо с большими мигающими вечерними звёздами, запах влажной молодой листвы из садов за заборами, эта неожиданная близость и затерянность на улице, среди толпы, в поздний, предутренний час».

Этот пейзаж воплощён в облике Леночки: «… и услышал запах её тела - тот радостный пьяный запах распускающихся тополевых почек и молодых побегов чёрной смородины, которыми они пахнут в ясные, но мокрые весенние вечера, когда небо и лужи пылают от зари и в воздухе гудят майские жуки».

Использованное при описании Леночки сравнение с запахом распускающихся листьев объединяет её с весенней, вновь оживающей природой.

Ещё более тесная связь пейзажных описаний и характеристик героя посредством взаимопроникновения языковых средств наблюдается в рассказе «Фиалки» (1915). Это своеобразная поэма о весне в природе и о весенней поре в жизни человека. Человек и природа в единстве представляют в рассказе при создании пейзажа приём олицетворения. В рассказе описывается пригорок, «на котором столпились кусты бузины, волчьей ягоды и дикой жимолости», река, которую кусты «густо обступили… с обеих сторон и купают в ней свои свесившиеся зелёные ветви». Такой приём позволяет приблизить природу к герою рассказа.

Герой рассказа Дмитрий Казаков – кадет, пылкий фантазёр и мечтатель, захваченный весенними чувствами, весной «с её колдовскими ароматами, вкрадчивыми чарами и мятежными снами», наслаждающийся красотой весенней природы. При описании юноши Куприн использует сравнения с животными: «Того же самого мнения и семиклассник Дмитрий Казаков. Вернее сказать, у него столько же мнения о влиянии природы на человеческие души, сколько его у жеребёнка, скачущего по зелёному лугу, у журавля, пляшущего и поющего на полянке среди болот страстную весеннюю песню, у годовалой лисицы, трепетно и осторожно нюхающей впервые из своей норы весенний волнующий воздух, у ручного кроткого верблюда, который вдруг становится страшным в своём любовном бешенстве»; «…поворачивая голову в разные стороны, вдыхая воздух расширенными ноздрями, точно собака на охоте, он спускается вниз…».

У девушки, которая появляется в рассказе как часть этой чудесной весенней природы глаза цвета фиалок, подаренных ей кадетом: «И цвет её глаз странно напоминает те цветы, которые дрожат в руке неподвижного мальчика».

В рассказах А.И. Куприна наблюдается использование символа в качестве «ассоциативного» средства связи пейзажа и других компонентов текста в единую систему. Символ является средством связи компонентов художественного текста в рассказах «Болото», «Черная молния», «Ночная фиалка» и др.

В рассказе «Черная молния» в качестве символа выступает грозный пейзаж:

«И вот я увидал черную молнию. Я видел как от молнии полыхало на востоке небо, не потухая, а всё время то развертываясь, то сжимаясь, и вдруг на этом колеблющемся огнями голубом небе я с необычайной ясностью увидал мгновенную и ослепительную черную молнию. И тотчас же вместе с ней страшный удар грома точно разорвал пополам небо и землю…»

Пейзаж этот возникает в памяти героя рассказа Турченко в связи со спором в гостиной по поводу горьковской «Песни о Буревестнике»: «А вот я на днях прочитал у самого ихнего модного: «Летает буревестник, черной молнии подобный». Как? Почему? Где же это, позвольте спросить, бывает чёрная молния? Кто из нас видел молнию чёрного цвета? Чушь!»

Чёрная молния в этом рассказе воспринимается не только как редкостный природный феномен, образу черной молнии Куприн придаёт редкостный природный смысл. Она символизирует силы, способные потрясти общество провинциального городка, погрязшего в сплетнях, пошлых разговорах, лени, безразличии к жизни. Не случайно это общество в сознании Турченко ассоциируется с гниющим болотом:

«Вы сами видели сегодня болото, вонючую человеческую трясину! Но чёрная молния! Чёрная молния! Где же она? Ах! Когда же она засверкает».

Итак, в рассказах А.И. Куприна пейзаж является носителем семантических примет текстового единства. Языковые средства создания пейзажа подчиняются доминирующим смыслам (семантическим доминантам) текста. Пейзаж вступает в системные отношения с другими компонентами семантико-стилистической структуры текста.

 

Заключение

Пейзаж играет важную роль в художественном произведении. Он неотъемлемый элемент художественных произведений. Природа рисуется в тесной связи с внутренней и внешней жизнью человека. Картины природы в произведениях, как правило, отличаются точностью и реализмом.

Изображение природы в художественном тексте не является случайным, оно взаимодействует с другими видами изображения предметного мира, с изображением персонажей, их внутреннего состояния и тесно связано с художественным смыслом текста, с его семантико-стилистической структурой в целом.

В рассказах И.А. Куприна, которые были проанализированы, пейзажные описания раскрывают как семантическую доминанту всего текста, так и доминирующие смыслы его отдельных частей.

Являясь компонентом художественного текста, пейзаж играет важную роль в рассказах автора. Пейзаж взаимодействует с другими компонентами, которые также представляют в тексте семантическую доминанту (рассуждения автора, портрет и психологическая характеристика героя, речевые характеристики и т.п.), вступает с ними в системные отношения, которые обеспечивают единство текста.

Анализ показал, что в рассказах Куприна представлены два вида соотношения пейзажа с другими компонентами текста: параллельное, при котором пейзаж и другие компоненты реализуют одну семантическую доминанту или близкие по смыслу, и соотношение по принципу контраста, когда описание природы и связанный с ним компонент текста представляют семантические доминанты, противоположные по смыслу.

Эти виды соотношений между пейзажем и другими компонентами текста осуществляются в рассказах Куприна с помощью разнообразных языковых средств. Используются «стилистические» средства связи (словесные переклички, общность структур, повтор образных средств), «ассоциативные» средства связи (на основе символа, сравнения).

Использование метода сопоставления при семантико-стилистическом анализе пейзажных описаний в произведениях А.И. Куприна позволило не только обозначить смыслы, представленные в пейзаже и языковые средства их реализации, не только уяснить способы и виды соотношений пейзажа с другими компонентами текста, но и раскрыть возможности изучаемого компонента (пейзажа) в осуществлении коммуникативной задачи автора, выявить специфику семантико-стилистической системы писателя.

Писательское своеобразие А.И. Куприна определяется ощущением неразрывной связи личности с окружающим миром. Куприна привлекают тайны человеческой души; с точки зрения внутреннего мира отдельного человека писатель решает проблемы бытия. Куприн, по словам критика Е.Н. Вахненко, смотрит на своего героя со стороны и изнутри, постоянно переключаясь с внешних событий на внутреннее состояние личности. Поэтому обращение к предметному окружению героя (к пейзажу в особенности) является свойственным Куприну средством изображения персонажа, его психологического состояния. Для рассказов, которые были исследованы, характерным является соотношение пейзажа, прежде всего с портретом, характеристикой героя. Изображение природы позволяет Куприну более полно изобразить героя, его чувства. Основным видом соотношения пейзажа с портретом в рассказах Куприна, как показал анализ, является параллельное соотношение.

Итак, как показали результаты исследования, пейзажные описания в художественном тексте и средства их создания и связи с другими компонентами подчинены семантико-стилистической системе автора.

Список использованной литературы

 

1.  Белецкий А.И. Изображение живой и мёртвой природы / Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы. М.: Просвещение, 1964, С. 193-233.

2.  Куприн А.И. Избранные сочинения. М.: Гослитиздат, 1947.

3.  Куприн А.И. Повести и рассказы. М.: Художественная литература, 1970.

4.  Куприн А.И. Повести и рассказы. М.: Альта-Принт, 2007.

5.  Куприн А.И. Париж Интимный. М.: Эскмо, 2006.

6.  Михайлов О. Куприн. М.: Молодая гвардия, 1981, С. 28.

7.  Советский Энциклопедический словарь. М.: Советская Энциклопедия, 1985.

8.  Сыпченко С.В. К вопросу о стилистической активности «нейтральной» лексики в произведениях Куприна. Труды Томского Университета. Т. 84. 1973, С. 16-20.

9.  Толова Г.Н. Пейзаж в литературе и искусстве / Пейзаж в литературе и живописи. Пермь: Издательство Пермского Государственного Педагогического Института, 1993, С. 3-10.

10.  Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1999, С 398.

11.  Этов В. Четыре урока Куприна / Литературная учёба, 1984, №4, С. 199-207.