Этногенетическая теория Л. Гумилева

6. Этногенетическая теория Л. Гумилева

Согласно теории Льва Гумилева этнос (народ) является природной системной целостностью и представляет собой "устойчивый коллектив людей, противопоставляющий себя всем прочим аналогичным коллективам, имеющий внутреннюю структуру, в каждом случае своеобразную, и динамический стереотип поведения". Он имеет свои сроки существования, измеряемые в целом в 1200-1500 лет, в течение которых этнос проходит ряд стадий своего развития "от рассвета до заката". В свою очередь, каждая из этих стадий-фаз этногенеза характерна только ей присущим тонусом пассионарности и, в зависимости от его (пассионарности) напряжения, стереотипом поведения людей, народов, наций, государств и даже цивилизаций. Этот базовый стереотип объективно изменяется в зависимости от фазы этногенеза, каждая из которых измеряется несколькими веками.

Характеристику самих фаз этногенеза мы будем приводить далее по тексту, в зависимости от рассматриваемых геополитических субъектов и их суперэтносов.

Принцип этногенеза - угасание пассионарного импульса вследствие энтропии, или (что то же самое) - утрата пассионарности системы из-за сопротивления окружающей этнической и природной среды. При этом согласно Л. Гумилеву "пассионарный импульс - поведенческий импульс, направленный против инстинкта личного и видового самосохранения, другими словами, это избыток биохимической, жизненной энергии людей, дающий им способности к сверхнапряжению и жертвенности, ради часто иллюзорной цели".

Стратегия

Поскольку пассионарность есть энергия, то она, после пассионарного толчка, вызванного внезапной мутацией, имеющей природный или даже социальный характер, растрачивается в процессе этногенеза. Она уходит на создание культуры, строительство городов, на создание идеологий и политическую деятельность, на территориальную экспансию и войны, то есть на тот труд, результатом которого есть сегодняшняя человеческая цивилизация. Такой труд требует усилий сверх тех, которые необходимы человеку только для того, чтобы существовать в равновесии с природой. Этот значит, что без пассионарности и без ее носителей - пассионариев, человечество просто не состоялось бы. Лев Гумилев пишет о пассионарности так: "...пассионарность - это способность и стремление к изменению окружения... Импульс пассионарности бывает столь силен, что носители этого признака - пассионарии - не могут заставить себя рассчитать последствия своих поступков. Это очень важное обстоятельство, указывающее, что пассионарность - атрибут не сознания, а подсознания и важный признак, выражающийся в специфике конституции нервной деятельности. Степени пассионарности различны, но для того чтобы она имела видимые и фиксируемые историей проявления, необходимо, чтобы пассионариев было много, то есть это признак не только индивидуальный, но и популяционный". Это значит, что не отдельные пассионарии делают великие дела, а тот общий настрой (общества), который можно назвать уровнем пассионарного напряжения". "... Работа, выполняемая этническим коллективом, прямо пропорциональна уровню пассионарного напряжения". "Хотя пассионарность - стихийное явление, тем не менее оно может быть организовано той или иной этнической доминантой.

Этнической доминантой мы называем явление или комплекс явлений - религиозный, идеологический, военный, бытовой, который определяет переход исходного для процесса этногенеза этнокультурного многообразия в целеустремленное однообразие. Но она может и расплескаться, не слившись в единый поток..." Надо отметить, что поддержание высокого уровня пассионарности нации для обеспечения ее выживания настолько важно, насколько и не понято. Это понял тысячи лет назад один из, безусловно, великих народов - евреи. Они специально и искусственно поддерживали высокий пассионарный национальный модус путем создания специальных стрессовых и мобилизующих условий его исторического бытия, начиная от исхода древних евреев из Египта, кончая его жизнью в постоянном враждебном окружении. Образ всегда имеющегося врага, угрожающего самому существованию этноса так же является пассионарным стимулом, как им является "свобода", внешняя агрессия, специально культивируемые комплексы расовой, религиозной, национальной ненависти (фобии), комплексы национальной неполноценности. "Основной тезис этнологии диалектичен: новый этнос, молодой и творческий, возникает внезапно. Он ломает обветшалую структуру и обездушенный, утративший способности к творчеству, быт старых этносов. Он в грозе и буре утверждает свое право на место под солнцем.

В крови и муках он находит свой идеал красоты и мудрости, а потом, старея, он собирает остатки древностей, им же некогда разрушенных. Это называется "возрождением", хотя правильнее сказать "вырождением". И если новый толчок не встряхнет дряхлые этносы, то им грозит превращение в реликты. Но толчки повторяются, хоть и беспорядочно, и человечество существует в своем разнообразии".

Если этносы, а тем более их усложненные конструкции - суперэтносы живут в своих экологических нишах - вмещающих ландшафтах, то кривая этногенеза отражает их развитие достаточно полно и у них есть серьезные шансы прожить свои 1200- 1500 лет.

Если происходят крупные миграции, сопряженные с социальными, экономическими, политическими и идеологическими феноменами, да еще при различном пассионарном напряжении этносов, участвующих в событиях, то возникает проблема обрыва или смещения прямых направлений этногенеза, что всегда чревато неприятными или даже трагическими неожиданности для этих участников. При таких коллизиях проигравший (при этом совсем не всегда заведомо слабый) этнос, как правило, исчезает. Если он не исчезает, то процесс его этногенеза восстанавливается, но в теле его остаются рубцы и память об утратах, часто невосполнимых.

Суперэтнические контакты порождают нарушения закономерности развития. Их следует учитывать как объективные зигзаги и необходимые составные части этногенеза конкретного суперэтноса, так как никто из них не живет одиноко на нашей планете, а отношения между соседями бывают разнообразными. При взаимодействии двух суперэтнических систем задача может легко решаться противопоставлением "мы (наши) - они, не наши (враги)", но при трех и более, решение получить трудно.

Россия сегодня находится именно в такой ситуации, то есть практически в прямом соприкосновении с североамериканским суперэтносом, и в прямом непосредственном соприкосновении с суперэтносами Китая, Европы и Ислама.

По поводу этнических контактов Лев Гумилев отмечал, что "последствия смешения этносов всегда разнообразны, ибо зависят от ряда обстоятельств:

1. Характера взаимодействия того или другого этноса с окружающей географической средой, ибо от этого зависят способы ведения хозяйства, которые вызывают либо симбиоз, либо соперничество.

2. Соотношения фаз этногенеза обоих компонентов. Фазы могут совпасть или нет, а в последнем случае более пассионарный этнос давит на соседа независимо от личного желания его представителей, даже вопреки их воле.

3. От комплиментарности, проявляющейся при совмещении культурно-психологических доминант и которая может быть позитивной или негативной. Знак комплиментарности проявляется в безотчетной симпатии или антипатии на популяционном уровне.

4. Перспективности контакта, ибо он может вести либо к ассимиляции одного этноса другим, либо к элиминации, а проще - к истреблению одного этноса другим, либо к слиянию двух этносов в третий единый - это и есть рождение этноса". Уже только эти положения теории этногенеза заставляют нас глубоко задуматься по поводу того, что может ждать Россию в недалеком будущем в результате ее контактов с современными нам суперэтносами и "чего от кого надо ждать". Другими словами, оценка этого фактора должна дать нам выводы о стратегии России в XXI веке.

Необходимо сказать еще об одном важном свойстве этносов - о возможности их регенерации и о возможности "вторичной кристаллизации этногенеза". Лев Гумилев пишет об этом так: "Время врачует самые тяжкие болезни этносов. И наступает выздоровление, когда происходит процесс вторичной интеграции или, вернее, регенерации".

Взаимоотношения суперэтносов

История человечества убедительно показывает, что контакты на уровне суперэтносов - дело совершенно обычное, объективное и необходимое. Но эта же история говорит нам о том, что эти контакты могут проходить по разным сценариям, а их результаты иметь разные последствия. Разность последствий таких контактов прямо зависит от степени комплиментарности самих суперэтносов. Если комплиментарность этносов позитивна, то наиболее вероятен контакт, приводящий в итоге к взаимному обогащению и даже слиянию этносов, а в идеале - и к образованию нового суперэтноса. Если комплиментарность негативна, то контакты суперэтносов могут носить, и, как правило, носят характер антагонистического столкновения. Это значит, что различия при контактах столь велики, что "чужое" кажется "противоестественным и диким", а возникающий в результате столкновения стереотип поведения суперэтносов формируется по линии брезгливого отторжения ценностей друг друга. Все это может привести к обоюдному уничтожению этносов (суперэтносов), так как они обоюдно считают своих оппонентов "нелю-дью" и отказывают представителям противоположного лагеря в праве на жизнь.

О химерах и антисистемах.

Еще одним примером и частью теории этногенеза, представляющейся нам важной в плане рассматриваемой проблемы, является учение о химерах и антисистемах, как феномене контактов суперэтносов и их культур.

Лев Гумилев отмечает, что при столкновении этносов с разной комплиментарностью может насильственно образоваться химерная целостность, которая всегда оказывается неустойчивой. В ареалах столкновения этих этносов, где базовые генетические национальные (суперэтнические) ценности, а значит, и поведенческие стереотипы неприемлемы с обеих сторон, повседневная жизнь теряет свою обязательную целеустремленность и люди начинают метаться в поисках смысла жизни, которого они никогда не находят, пока не определятся окончательно со своей личной и суперэтнической идентификацией. Для доказательства правоты и корректности тезиса вспомним наше собственное состояние национального унижения и растерянности от итогов "холодной" войны, "дикой демократизации" последнего десятилетия минувшего века, ельцинской "свободы" и приватизации национального достояния ворами от власти, насильственной вестернизации нашего бытия и национальной культуры.

Так могут родиться и геополитические антисистемы - химеры. Они являются результатом первоначально кажущихся успешными попыток насильственного слияния суперэтнических систем, когда этносы, принадлежащие к разным суперэтносам, живут в одном ареале, пронизывая друг друга, но практически не смешиваясь. Вспомним, что США, Россия, Китай, Европа и Ислам являются суперэтносами, взаимная комплиментарность которых неоднозначна. Лев Гумилев полагал, что: "Для появления устойчивой антисистемы необходимы два параметра: упадок, например момент перехода из фазы в фазу местного этногенеза, и внедрение чужого этноса. Пусть даже обе системы будут перед началом процесса положительными и творческими как в плане экологии, так и в аспекте культуры. Совмещаясь, они порождают антисистему, явление побочное, возникающее помимо воли участников". Сегодня в России наблюдается явный упадок, а внедрения чужого этноса мы можем ожидать (с учетом наших прогнозов развития Китая или действий радикального Ислама) уже довольно скоро. Правда, нас может утешать сознание того, что западные суперэтносы к нам не придут, а чуждые нам либеральные мировоззрения в российском суперэтносе не смогли укорениться.

Китай практически не несет никакой идеологии, так как не имеет ее сам (кроме Китаецентризма), а конфуцианство, несмотря на всю его этическую положительную мощь, у нас всегда будет восприниматься как экзотика. Китай смертельно опасен России только своим физическим (внешним) нашествием. Единственно серьезной и смертельной опасностью для России и ее суперэтноса является его внутренняя радикальная исламизация.

В случае столкновения Китая и (или) радикального Ислама с не готовым к этому контакту российским суперэтносом на пространствах России появится суперэтническая и геополитическая химера.

Химерность этого возможного образования может закончиться только аннигиляцией российского великого суперэтноса и исчезновением России как самостоятельной цивилизации. С точки зрения культуры феномен антисистемы, по мнению ученого, заключается в том, что "идеологическое воздействие иного этноса на неподготовленных неофитов действует подобно вирусным инфекциям, наркотикам, массовому алкоголизму. То, что на родине рассматривается как обратимое и несуественное отклонение от нормы, губит целые этносы, не подготовленные к сопротивлению чужим завлекательным и опьяняющим идеям".

Лев Гумилев считал, что для антисистемы как "системы негативной экологии" характерны:

- неприятие действительности, тот есть метафизический нигилизм;

- возведение лжи в основной принцип действий ("истина и ложь не противопоставляются, а приравниваются друг к другу");

- сектантство, конспиративность и абсолютная внутренняя дисциплина;

- принцип - "цель оправдывает средство";

- жизнеотрицающее мироощущение, патологическая жестокость и наслаждение самим фактом насилия и разрушения;

- ненависть к иным;

- безальтернативность существования их адептов, для которых их личная смерть "во имя" есть только условие попадания в рай, и так далее. К исторически известным антисистемам ученый относил секты катар, бо-гомилов, павликиан, карматов, ис-маилитов, манихеев, иезуитов, а также учение гностицизм как философию и логику жизнеотрицания. Надо сказать, что история доказала бессмысленность компромиссов с антисистемами, попыток договориться с ними или исправить их. История дала нам только один эффективный способ борьбы с ними. Это полное и бескомпромиссное физическое уничтожение антисистем, их инфраструктур и носителей идеологии. Современной антисистемой является международный терроризм. Лев Гумилев считает, что пассионарная (биохимическая) энергия, как и всякая энергия, имеет два полюса. На этногенезе биполярность сказывается тем, что поведенческая доминанта может быть направлена в сторону усложнения систем, то есть в сторону созидания, или в сторону упрощения систем, то есть в сторону стагнации и их снятия, саморазрушения.

Представляются корректными некоторые аналогии с природой и естественными науками. Мы имеем в виду неслучайное природное разнообразие живых существ и видов жизни, так как очевидно, что только наличие этого разнообразия и делает биосферу биосферой, а утрата даже одного вида жизни не только обедняет природу, но и может поставить всю систему на грань выживания. Математика и физика говорят нам, что любая система теряет устойчивость при переходе к одномерности. Чем в каждой системе больше точек, узлов, системообразующих стволов и самих систем, тем устойчивее метасистема. Мир должен быть маневренным, иметь много измерений и возможно большее число степеней свободы, так как от этого прямо зависят его возможности развития и качество выживания. Тогда при утрате или исчерпании одних возможностей у него всегда останутся или будут существовать новые, непройденные пути.

Это значит, что любая "однополярность" просто противоречит логике существования природы, социума и цивилизации. Мир и его новая архитектура не должны выстраиваться как система "полюсов", или "центров силы". Он должен стать миром "равно уважаемых миров". Этот тезис является сегодня особенно актуальным, так как мы живем в то время и присутствуем (участвуем) при геополитическом процессе, сутью которого является настойчивая попытка США насильственно установить "собственную однополюсность" мира.

Таким образом, мы постарались изложить основные положения теории этногенеза.

Заключение

Как бы ни отличались друг от друга относительно «законченные», замкнутые в себе парадигмы российского культурно-исторического опыта между всеми ими есть нечто общее, узнаваемой. Сколько бы ни насчитывалось «Россий» в истории русской культуры, - это именно история русская, а не какой-либо иной культуры, несмотря на все всю несомненную ее «прерывность», дискретность, несмотря на все свои резкие, подчас весьма драматические «разрывы».

Тысячелетняя история русской культуры убедительно свидетельствует: сущность национального менталитета русской культуры заключается именно в двухсоставности ее ядра, являющего собой буквальное «единство противоположностей», или, может быть, точнее – «раздвоение единого». Диалогизм отношений двух «центров» порождает постоянную конфликтность противоположных тяготений, потенциальную нестабильность системы, непредсказуемость ее развития, ее исключительный динамизм и внутреннюю напряженность, «пассионарность» - как культуры, постоянно существующей в метакультурном контексте – многозначном, противоречивом, принципиально многосоставном.

Список использованной литературы

1.  Кондаков И. В. Введение в историю русской культуры: учеб. пособие. – М.: Аспект Пресс, 1997. – 687 с.

2.  Кондаков И. В. Культурология: история культуры России. – М: ИКФ Омега-Л, Высш. Шк., 2003. – 616 с.

3.  Культурология. Основы теории и истории культуры : учеб пособие / Под ред. проф. И. Ф. Кефели. – Санкт-Петербург: Специальная литература, 1996. – 592 с.