РАСЦВЕТ ТВОРЧЕСТВА ХУДОЖНИКА

2. РАСЦВЕТ ТВОРЧЕСТВА ХУДОЖНИКА

Семидесятые годы восемнадцатого столетия явились для Левицкого десятилетием наивысшего подъема творческих сил. Художественный метод портретиста развивался в русле просветительского классицизма: на первый план в понимании человека выступало его соответствие образцу идеального гражданина, его нравственные качества. Черты мировоззрения и отношения к людям в известной степени обусловлены возрастом художника, достигнутыми успехами, его надеждами на будущее.

Среди образов, созданных Левицким в эти годы, достаточно определенно прослеживаются два типа, различающиеся по авторскому отношению, а следовательно — по содержанию и приемам воплощения.

С одной стороны, блистательные мастерские полотна, где характеристика модели остается в пределах внешнего репрезентативного изображения — портреты опекуна Московского Воспитательного дома Б. В. Умского (1770. Гос. музей изобразительных искусств Армении), князя А. М. Голицына (1772. ГТГ), инженер-генерала М. И. Мордвинова (1778. ГТГ), генерал-аншефа М. Н. Кречетникова (Конец 1770-х гг. ГЭ). Нетрадиционной работой мастера стал портрет П. А. Демидова (1773. ГТГ), который можно расценить как пародию на парадный портрет. Правда, его концепция, скорее всего, принадлежала не художнику, а портретируемому — человеку богатому, оригинальному и склонному к чудачествам. С другой стороны, Левицкий создавал проникновенные образы, раскрывающие внутреннее «я» человека, чьи личностные качества вызвали симпатию мастера. Эта тенденция возобладала в камерных портретах, как принято именовать небольшие по формату погрудные или поясные изображение с нейтральным фоном, без каких-либо предметов обстановки. Камерный портрет сложился в России к середине ХVIII века — позже других портретных жанров. Среди его отечественных родоначальников был и учитель Левицкого — А. П. Антропов. Во второй половине столетия в русском искусстве уже существовала собственная самобытная традиция камерных изображений. Среди современников за исключением, пожалуй, только Ф. С. Рокотова, Левицкий здесь не имел себе равных. С непревзойденной тонкостью он был способен проникнуть в индивидуальность человека. Мастер создает галерею портретов духовно близких ему людей — литераторов А. В. Храповицкого (1781. ГРМ), И. М. Долгорукова (1882. Киевский Гос. музей русского искусства), французского философа-просветителя Дени Дидро (1773—1774 гг. Музей искусства и истории. Женева), Е. А. Бакуниной (1782. ГТГ), М. А. Дьяковой (1778. ГТГ). Особняком в этом ряду стоит портрет дочери (1785. ГРМ), выполненный в русской крестьянской манере.

Общепризнанным успехом живописца стала серия портретов смолянок — питомиц Воспитательного общества благородных девиц при Смольном монастыре (позже — Смольный институт). Левицкий приступил к работе в начале 1770-х годов, очевидно, по заказу И. И. Бецкого. В знаменитой портретной сюите смолянок художник должен был сделать очевидными плоды просвещенного воспитания, за которое так ратовала Екатерина II. Портретисту позировали воспитанницы, отличившиеся особенными успехами в науках и искусствах. Работа над серией завершилась в 1776 году, что совпало по времени с первым выпуском учениц. Парные изображения Ф. С. Ржевской и А. М. Давыдовой (1771—1772. ГРМ), Е. Н. Хрущевой и Е. Н. Хованской (1773. ГРМ), грациозно танцующей Н. С. Борщевой (1776. ГРМ), Е. И. Нелидовой (1773. ГРМ) и А. П. Левшина (1775. ГРМ) явили новую для русского искусства разновидность жанра — «портрет в роли».

На полотнах развертывается живописное повествование о героинях, которые живут одновременно и в театрализованном облике, и в собственном замкнутом мире взрослеющей юности. В портретах воспитанниц старшего возраста Е. Н. Молчановой (1776. ГРМ) и Г. И. Алымовой (1776. ГРМ) двойственность образа усиливается: каждая из них — конкретная личность и одновременно аллегория Науки и Музыки.

На рубеже 1770-х — 1780-х годов в художественной манере портретиста произошел явственный сдвиг. Радостное приятие жизни, мажорные интонации портретных образов будто исчерпали себя к концу десятилетия.

Портретные характеристики персонажей психологически усложняются, становятся подчас противоречивыми. Теперь в лицах современников Левицкий отмечает черты рефлексии, горечи, быть может, наделяя своих героев собственными видением мира. Такое мироощущение прослеживается в «рембрандтовском» портрете старика-священника (1779. ГТГ), директора Певческой капеллы М. Ф. Полторацкого (1780. ГРМ), М. А. Львовой-Дьяковой (1781. ГТГ). Это становится особенно очевидно при сравнении двух портретов, — друга художника, архитектора, поэта, музыканта Николая Львова (1773—1774 гг. Гос. литературный музей) и его собственного автопортрета (1783. Челябинская картинная галерея), — которые во многом нарочито перекликаются по композиции.

В 1780-е годы Дмитрий Григорьевич Левицкий был прославленным и популярным художником. Его не обделяют престижными заказами на парадные портреты. Он пишет графиню и придворную даму Урсулу Мнишек (1782. ГТГ), графа Ф. Г. Орлова (1785 ГРМ), фаворита Екатерины II А. Д. Ланского (1782. ГРМ), итальянскую певицу Анну Давиа Бернуцци (1782. ГТГ), графиню, директора Академии наук Е. Р. Дашкову (1784. Место нахождения неизвестно) и многих других.

Одним из таких репрезентативных портретов, который стал вехой на творческом пути мастера, стала «Екатерина II — законодательница» (1783. ГРМ).

Произведение необычно для художника: в нем портретный образ-идея раскрыт через аллегорическую композицию. Левицкий написал своеобразную живописную оду в традициях русской «учительной» поэзии, это было своего рода публицистическое выступление по актуальному вопросу идейной полемики: о гражданском долге монарха, обязанного не только издавать законы, но и подчиняться им. Произведению сопутствовал шумный успех, и автор несколько раз повторял свое творение (одна из копий находится в Третьяковской галерее).

За свою жизнь Левицкий написал не менее двадцати двух изображений венценосной особы, но императрица не настолько благоволила мастеру, чтобы позировать ему. Во всяком случае, исследователи не располагают никакими письменными свидетельствами об этом. Художник воспроизводил образ царицы с других работ портретистов. Например, создавая в 1782 году очередной портрет государыни, он воспользовался «Портретом Екатерины II перед зеркалом» Вигилиуса Эриксена. В других случаях он, очевидно, использовал в качестве модели свою жену Настасью Яковлевну, чей портрет хранится в Русском музее. Супруга художника действительно была схожа с Екатериной II.

В 1770—1780-х годах возрастает стилистическое мастерство Левицкого, который проявил себя одним из самых чутких и восприимчивых мастеров своего времени. Он свободно владел всеми средствами художественного выражения от насыщенной пластики и повышенной «цветности» барокко до строгой, почти аскетичной рассудочности классицизма. Не ограничивая себя рамками однажды найденной формы, мастер каждый раз выбирает новый способ выражения в точном соответствии с своим замыслом, исходя из особенностей личности запечатлеваемого человека. На пути пристального наблюдения натуры художник приходит к системе реалистического живописного образа. В целом творческий путь Д. Г. Левицкого представляет несомненное движение к реализму. В таком направлении шло развитие качеств, присущих ему изначально.

В 1790-х годах Левицкий написал огромное количество заказных портретов официального характера. Это и прославленные полководцы екатерининских войн, кавалеры ордена св. Владимира — В. А. Румянцев-Задунайский, А. В. Суворов, П. В. Завадовский, Н. В. Репнин, С. К. Грейг, И. Л. Голенищев-Кутузов, В. П. Коновницын; видные дипломаты и советники Екатерины II — С. Р. Воронцов, П. В. Бакунин-Меньшой, И. И. Шувалов, Г. А. Потемкин, А. А. Безбородко. Портреты подобного ряда представляют собой новый разработанный Левицким тип просветительского репрезентативного портрета. Отказавшись от барочной пышности и классицистической атрибутики, художник рассматривает свою модель трезво и деловито. Он не ищет новые композиционные решения, эффектные позы, жесты. Простота и чувство собственного достоинства — вот те «изящности душевные», которые он подчеркивает.