Цитирую по: Мансветова Е.Н. Славянизмы в русском литературном языке XI-XX веков. Учебное пособие. Уфа, 1990. С. 65

1. Цитирую по: Мансветова Е.Н. Славянизмы в русском литературном языке XI-XX веков. Учебное пособие. Уфа, 1990. С. 65.

Проиллюстрируем вышеизложенное конкретными примерами:

Но лишь когда слова непоправимы,

устам отверстым оправданье есть.

“Февральское полнолуние” (295)

Футляр, и медальон, и тайна в медальоне,

и в тайне – тайна тайн, запретная для уст.

“Палец на губах” (306)

Да, то, другое, разве знало страх,

когда шалило голосом так смело,

само, как смех, смеялось на устах

и плакало, как плач, если хотело?

“Другое” (107)

Обратим внимание на первую строфу этого стихотворения, где фигурируют слово губы, противопоставленное с экспрессивной точки зрения лексеме уста. Вариант губы имеет в контексте ярко выраженную отрицательную эмоциональную окраску:

Что сделалось? Зачем я не могу,

уж целый год не знаю, не умею

слагать стихи и только немоту

тяжёлую в моих губах имею?

Приведём наиболее показательные примеры других архаизмов данной семантической группы:

Есть взгляд такой, такая тень чела –

чем дальше смотришь, тем зрачок влажнее.

То память о войне…

“Победа”1

Про чело говорила твоё:

Я видала сама, как дымилось

меж бровей золотое тавро,

1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.190.

чьё значение – всевышняя милость.

А про лоб, что взошёл надо мной,

говорила: не будет он лучшим!

Не долеплен до пяди седьмой

и до пряди седой не доучен.

“Андрею Вознесенскому”1

В последнем случае видим снова эмоциональное противопоставление архаического и общеупотребительного вариантов.

– Погибнет это дарование! –

мне напророчат за глаза.

Неведомы и деревянны

их лики, словно образа.

“О, слово точное – подонки!..”2

Прогорк твой лик, твой малый дом убог

Моих друзей и у тебя отняли.

“Ладыжино” (247)

…мне – не умевшей засыпать в ночах,

безумьем растлевающей знакомых,

имеющей зрачок коня в очах,

отпрянувшей от снов, как от загонов…

“Стихотворение, написанное

во время бессонницы в

Тбилиси” (43)

Перстам неотпускающим, незримым

отдав щепотку боли и пыльцы,

пари, предавшись помыслам орлиным,

сверкай и нежься, гибни и прости.

“Бабочка” (329)

1. Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.146.

2. Там же, С.34.

Мгновенье сомкнутого ока

мою зеницу бережёт.

Не сбережёт: меня жестоко

всеобщий призовёт рожок.

“Я – лишь горы моей подножье….”

(430)

По наблюдениям исследователей, лексика рассматриваемой категории, обозначающая названия частей человеческого лица и тела, в современной поэзии нередко употребляется в метафорических контекстах. Ахмадулина не является в этом смысле исключением:

Я целую траву. Я лежу на лугу.

Я – младенец во чреве природы.

“Стихи к симфониям Гектора

Берлиоза. III. Поле”1

Вошла в лиловом в логово и в лоно

ловушки – и благословил ловец

всё, что совсем, почти, едва лилово

иль около – лилово, наконец.

“Вошла в лиловом…” (460)

Определяя функции слов выделенной группы, отметим следующее: эти лексемы, будучи гораздо выразительнее своих нейтральных вариантов, выполняют, прежде всего, функцию поэтизации речи и создания высокой экспрессии.

б) Лексико-семантическая группа слов, обозначающих человека по какому-либо признаку.

Здесь выделим три лексемы: чадо (дважды), мужи и тать:

Их сон невинный в предрассветный час

из грёз слагает облик кавалера,

но неизбежность их прядущих чад

Ахмадулина Б. Сны о Грузии. Тбилиси, 1979. С.256.

к ним тяжко применяет королева.

“Стихи к симфониям Гектора

Берлиоза. К симфонии

“Ромео и Джульетта””1

Грозна, как Дант, а смотрит, как плутовка.

Тать мглы ночной, “мне страшно!” говорит.

“Теперь о тех…” (175)

Твой случай таков, что мужи этих мест и предместий

белее Офелии бродят с безумьем во взоре

Нам, виды видавшим, ответствуй, как деве прелестной.

Так – быть? Или – как? Что решил ты в своём Эльсиноре?

“Твой случай таков…” (246)

Ахмадулина привлекает указанные архаизмы либо как средство стилизации (пример (1)), либо для создания высокой экспрессии.

в) Группа традиционных поэтизмов.

Эту группу представляет ряд очень употребительных, традиционных и характерных для поэтического лексикона слов, таких, как нега (4 употребления), услада (10 употреблений), куща (2 употребления), куртины (3 употребления). Традиционна и функция этих лексем: они призваны придавать речи большую выразительность и поэтизировать её.

Вздыхает нега, бодрствует расчет,

лоснится благоденствие Кавказа.

торговли огнедышащий зрачок

разнежен сном и узок от коварства.

“Роза” (225)

(Оговорим, что в данном случае поэтизм употреблен с оттенком иронии).

Он станет счастливым избытком,

чрезмерной любовью судьбы,

усладою губ и напитком,