Няньхуа – Китайская техника цветной ксилографии

3. Няньхуа – Китайская техника цветной ксилографии

В канун Нового года в китайских домах издавна развешивают отпечатанные на бумаге ярко расцвеченные эстампы, которые в XIX веке получили название няньхуа – новогодние картины. Появление няньхуа как вида изобразительного искусства было обусловлено, прежде всего, развитием техники ксилографии, ее разнообразным применением и широким распространением. Истоки искусства няньхуа восходят к печатным иконам и даосским амулетам, изготовлявшимся с V века в буддийских и даосских монастырях. Непосредственными прототипами няньхуа стали «бумажные картинки чжихуа, распространенные в эпоху Сун (960–1268).

К группе памятников, представляющих предысторию няньхуа, необходимо также отнести печатные картины эпохи Мин (1368–1644) с изображениями мифологических персонажей. В начале XVII века возникают центры производства няньхуа, и в их числе в Янлюцине близ города Тяньцзиня (провинция Хэбэй), деятельность которого ведется от знаменитой мастерской Дай Ляньцзена. С конца XVI – начала XVII века в няньхуа применяется техника цветной ксилографии, используемая как для печати целых композиций, так и для отдельных их частей (детали костюма, архитектуры и т.д.).

Эпоха правления династии Цин (1644–1911) – время расцвета и широкого распространения няньхуа. Самыми ранними из сохранившихся от этого периода памятников, по-видимому, можно считать изображения мэньшеней (духов – хранителей входа) из храма Конфуция в уезде Цюйфу провинции Шаньдун, относящиеся к концу XVII века. В няньхуа XVIII века ощущается влияние классической китайской живописи, проявляющееся и в трактовке отдельных фигур, и в композиционных решениях. Эти картины были высокого качества, дороги и относительно мало распространены. Конец XIX – начало XX века – период наибольшей популярности няньхуа в народных массах. К этому времени окончательно формируется стилевое своеобразие и определяется сюжетное богатство китайской народной картины, складываются изобразительные схемы. Действие в картинах развертывается или на фоне пейзажа, или дается в конкретной, привычной для китайца обстановке: герои носят соответствующие времени костюмы, появляется множество мелких достоверных деталей. Исключительная декоративность отвечала главному назначению няньхуа, служившей для украшения жилищ в канун Нового года – самого большого праздника старого Китая.

В няньхуа в своеобразном преломлении, присущем этому виду искусства, отразился весь комплекс духовной культуры Китая. Первыми должны быть названы религиозные няньхуа, запечатлевшие пантеон синкретической китайской религии. В ее основу легли древние верования – поклонение силам природы, культ предков, религиозный даосизм, пришедший из Индии на рубеже новой эры буддизм, а также учение Конфуция. К религиозным няньхуа относятся, главным образом, иконы и изображения заклинателей злых духов.

Главным символическим образом в няньхуа было связанное с культом предков изображение мальчика. Нет в семье сына – толпы голодных душ предков принесут несчастье не только семье, но и всей округе. Этим объясняются многочисленные изображения мальчика – желанного сына; с ним связана и благопожелательная символика долголетия, богатства, хорошего урожая, счастья, спокойствия, знатности.

Грандиозное литературное наследие Китая нашло широкое отражение в няньхуа. Мифы, предания, повести и рассказы охотно использовались художниками в качестве сюжетов для картин четвертой группы. Няньхуа с литературными сюжетами являлись своеобразными книгами для крестьян и мелких горожан, бывших в подавляющем большинстве неграмотными. В няньхуа мы встречаемся со сценами из мифа «Пастух и Ткачиха», из «Предания о Белой змее», о также из романа Сюй Чжи-линя (1567–1619) «Возведение в ранг божеств», романа У Чэн-эня (1505–1580) «Путешествие на Запад», романа Ло Гуань-чжуна (около 1330 – около 1400) «троецарствие»; кроме этих знаменитых романов-эпопей в няньхуа использовались эпизоды из жизни великих поэтов и художников, новеллы Ляо Чжая (Пу Сун-лин, 1640–1715) и многое другое.

С литературными няньхуа тесно связаны и театральные, в которых позы, костюмы и грим актеров отражают характерные для Пекинской музыкальной драмы формы постановки и манеру игры. Театр был очень любим в народных массах, и неудивительно, что театральные сюжеты широко использовались в няньхуа.

К третьей группе можно отнести няньхуа с бытовыми сюжетами. Важно отметить, что быт в няньхуа изображался далеко не повседневный – скучный и однообразный; при относительной свободе и достоверности в показе архитектуры, домашней обстановки, косюмов художники проводили все через призму пожелания «богатой» жизни. В няньхуа мы видим яркие и торжественные сцены празднования Нового года, Праздника фонарей, где изображаются люди в богатых одеждах, красивые нарядные женщины – жены и дочери владельцев роскошных домов, румяные здоровые дети. Немалую роль в этих няньхуа играют моральные устои, нравы и обычаи, в которых находит отражение официальная идеология неоконфуцианства, насаждавшаяся через школу и систему государственных экзаменов.

Исключительная популярность няньхуа в народе связана с тем, что Новый год был важным событием. Им отмечались конец зимы и начало весны, начало пахоты, от успеха которой и зависел сбор хорошего урожая. Празднование начиналось 23-го числа 12-й луны – в тот день, когда бог очага Цзао-ван отправлялся на небо с докладом о делах семьи. Поэтому вечером после земных поклонов перед богом его изображение выносили во двор и сжигали при треске хлопушек вместе с жертвенной бумагой (обозначавшей деньги). После сожжения бога многие, чтобы еще более задобрить его, бросали в горящие печи конфеты. В ночь на Новый год встречали вернувшегося с неба бога очага и вешали в киот новое его изображение.

Празднование Нового года сопровождалось различными увеселениями. Так, в богатых домах старого Китая был обычай приглашать в дом уличных актеров. Особое место занимал приём гостей, причем важную роль играл разработанный до мелочей этикет. В обрядах, которыми сопровождалось празднование Нового года, долго сохранялись нравы и обычаи старого Китая, из которых наиболее характерными были поклонение перед алтарём предков и обряд «поздравление младшими старших».

После встречи Нового года отмечался Праздник фонарей, установленный, по преданию, в первые годы существования Поднебесной империи одним высокопоставленным чиновником, который потерял свою единственную дочь на берегу реки, и ее всю ночь искали с зажженными фонарями все жители округа. Праздник начинался вечером 1-го числа 1-го месяца, и весь Китай погружался в море огней – города, деревни, обочины дорог озарены были светом цветных фонариков, и красные, желтые, зеленые блики отражались в воде рек, прудов и озер. Праздником фонарей заканчивалась встреча Нового года.

Исключительное по своему значению явление культуры – няньхуа – долгое время было практически вне интересов знатоков и любителей искусства, хотя в России няньхуа начали собирать еще в первой половине XIX века. В конце XIX века известный русский ботаник В.Л. Комаров привез из Китая около 6000 листов и устроил в петербургском Географическом обществе выставку, которая произвела большое впечатление, причем никто не мог расшифровать содержание экспонировавшихся произведений. В.М. Алексеев первым из синологов обратил серьезное внимание на эту, казавшуюся всем ремесленной, продукцию и увидел в ней сложившуюся, полную своеобразия область народного искусства с многовековыми традициями, корни которой нужно искать в толще китайской культуры. Путешествуя по Китаю в 1906–1909, 1912 и 1926 годах, ученый собрал большую – около 3000 – коллекцию няньхуа и на ее материалах проводил исследования китайского фольклора. Ценнейшим результатом работы В.М.Алексеева в Китае стали «Объяснения к грубым картинам» (рукопись на китайском языке, хранится в Эрмитаже), содержащие расшифровку содержания около 500 картин.