Живопись

2.2 Живопись

По-видимому, отражением этой эпохи является также область живописи и изящных искусств, что было почти исключительной привилегией сословия, тесно связанного – из-за необходимости иметь покровителей – с двором, знатью, и влиятельной военной аристократией. И здесь следует отметить прежде всего религиозное и классическое влияние, хотя имеются отдельные, но при этом внушительные образцы роскошных и нарочитых творений и украшений, сильно отступивших от традиционной аскетической сдержанности.

В жанровой живописи конца XVI – начала XVII века впервые в истории японского искусства получила отражение реальная действительность. Обращение к ней было одним из самых ярких проявлений общего процесса секуляризации культуры. Основная тема жанровой живописи – городская жизнь – была совершенно новой для японского искусства.

Обращение к реальной действительности, секуляризация культуры – это все ренессансные явления по истории Италии эпохи Возрождения, что в отношении Японии исследователи почему-то замыкают в пределах то «классического», то «позднего» средневековья. Инерция европоцентризма все сказывается, и ренессансные явления в истории стран Востока не воспринимаются как таковые в упор.

Зарождение вообще жанровой живописи с темой города и горожан и в такой форме, как в Японии, было совершенно новым явлением в мировом искусстве, несопоставимым с первыми жанровыми картинами в Италии и в Испании в XV–XVI веках, с расцветом бытового жанра в странах Европы лишь в XVII–XVIII веках. Вопрос не о первенстве, жанры и виды искусства в различных странах получают развитие в свои исторические сроки, с заимствованиями или нет, что не меняет сути дела.

Полное и разностороннее развитие городская художественная культура получила во второй половине XVII–XVIII веке, когда достигли высшего расцвета и новые театральные формы, и прославленная цветная гравюра, и литературное творчество. Но на раннем этапе наряду с городскими повестями ее наиболее ярким выражением стала жанровая живопись на ширмах.

Для Японии признание или непризнание ренессансных явлений в ее истории не имеет особого значения, поскольку культ красоты во всех ее проявлениях всегда играл доминирующую роль в мировосприятии и в жизнестроительстве японского народа.

Главной тенденцией культуры японского зрелого средневековья XIV–XV веков было устремление к невидимому и сверхчувственному, невыразимой словами истине, поискам внутреннего смысла всего сущего. Идеалы новой городской культуры были принципиально иными. Они были порождением повседневного эмпирического опыта, связанного с практической деятельностью и определенными ею ценностями. Первое место в иерархии этих ценностей стали занимать деньги, сделавшиеся смыслом и целью всякой жизненной активности. Не сверхчувственные, иррациональные идеи, а конкретные вещи и события стали главным объектом внимания человека. А в искусстве ценность внешней оболочки предметного мира соответственно стала казаться выше отвлеченных понятий сферы сверхчувственного. Глаз наслаждался красотой реального, конкретными свойствами вещей – их цветом, формой, фактурой.

Первая и главная особенность сюжетов жанровой живописи – это жизненная реальность. Само по себе обращение к реальности не было явлением необычным для японского искусства. Поэты и художники всегда пристально вглядывались в окружающий мир, главным образом в мир природы, передавая через него движения человеческой души. Наблюдательность, умение уловить тончайшие оттенки чувства характерны для японских поэтов всей эпохи средневековья. Однако буддийская идея иллюзорности бытия, быстротечности и эфемерности человеческой жизни окрашивала все это грустью, лишала полнокровности, поскольку видимый мир представал лишь отражением непостижимости Абсолюта.

Одним из прославленных художников был Хонъами Коэцу (1558–1637). Он был искусен не только в живописи, но и в изготовлении лакированных изделий, гончарном деле, чайной церемонии, японской поэзии, скульптуре, литературе, также он славился своими картинами на песке и масками для театра но. Возможно, он был самым разносторонним художником за всю японскую историю.

Обращение к реальности как самоценности было новшеством, не имевшим прецедентов в японском искусстве. Это открытие жанровой живописью эстетической ценности реального мира и было ее самым важным качеством.

Здесь существенно важно уникальное развитие жанровой живописи в Японии XVI – начала XVII веков, что уже нельзя воспринимать иначе, как ярчайшее ренессансное явление. Жанры расцветают и увядают, с развитием новых жанров или видов искусства – в литературе и театре Японии XVII–XVIII веков, с новыми достижениями в живописи, в цветной гравюре на рубеже XVIII–XIX веков, что представляет венец Ренессанса в Японии.

2.3 Драматургия и театр

В области драмы, не меньше чем в области философии, религии, образования, литературы или живописи, господствовали традиционные условности пока Тикамацу и его современники и последователи не разрушили их своими блестящими творениями.

Театральные представления были необычайно популярны у японского народа, возможно, они давались в придворных кругах. Но это было в 1690 г., после того, как Тикамацу и другие драматурги сделали для театра то же, что Шекспир для английской сцены. Столетием раньше мы обнаруживаем, что и в Европе, и в Японии основа драмы была скорее религиозной, чем светской и при этом скованной условностями и традициями, а не оригинальной и свободной.

В Европе театр в собственном смысле слова зарождается лишь в эпоху Возрождения и достигает расцвета к ее закату. В Японии исстари синтоистские и буддийские храмы устраивали представления религиозного, вместе с тем развлекательного, характера, чтобы «усладить богов» и привлечь паломников. (Нечто подобное устраивалось и в средневековой Европе.) Песни и пляски, кроме народных, вместе с буддизмом, пришли из Индии, Китая, Кореи. Еще в VIII веке в Японии получает развитие мастерство «сангаку», занесенное из Китая, здесь обретшее смысл «обезьяньего искусства» – «саругаку», театр, в котором разыгрывались фарсы, показывали марионеток, выступали мимы, фокусники, акробаты. В своем роде средневековая эстрада.

В XIV веке один из народных театров саругаку возглавил актер и драматург Каннами, его театр носил название Саругаку-но Но. Каннами выступил как новатор и реформатор театра, его сын Дзэами театр Но привел к расцвету (саругаку – «обезьянничанье» – было отброшено). В эпоху Муромати родился классический театр Японии, как ни удивительно, во многом близкий к древнегреческому театру, только без разделения на трагедию и комедию, драма сочеталась с фарсом, действие и диалоги – с пением, с участием Хора и оркестра. И снова, как с Хэйанской эпохой, есть основания говорить о японской «античности», хотя исторически древность осталась в далеком прошлом.

Из классических форм японского театра наиболее известны за рубежом именно Но и Кабуки, в основе которых лежат анимистские элементы японской культуры. Театр Но пользовался огромной популярностью у военной аристократии средневековой Японии отчасти потому, что его эстетическая строгость в чем-то перекликалась с ригоризмом самурайского духа. В отличие от жестокой этики самураев, эстетическая строгость Но достигалась благодаря изысканной канонизированной пластике актеров, оказывавшей нередко сильное подсознательное впечатление на зрителей. Театр Но – это, по существу, театр фантазии. Его сцену можно сравнить со своеобразным киноэкраном, на котором проецируются подсознательные видения, рождающиеся в воображении ваки («свидетель», одно из трех амплуа), играющего роль «кинопроектора». Созерцая их на «экране» театра-фантазии, зритель словно заглядывает в самые потаенные уголки своей души.

Кабуки – более поздняя по сравнению с Но форма театра, возникновение которой относится в началу XVII в. Следует отметить, что анимистская основа театра Но была сохранена в новой сценической форме, однако Кабуки имел иную, нежели театр Но, направленность. В отличие от Но с его направленностью на прошлое Кабуки пользовался поддержкой нового сословия торговцев и проявлял интерес к проблемам современного ему мира. Театр Но и Кабуки популярны и в современной Японии, дополняя друг друга.

Эстетика ренессансного театра такова: лица и события различных эпох (и мифологических) предстают на сцене как нынешнего времени, – и это характерно как для древнегреческого театра, то есть классического по природе и определению, так и испанского, английского, японского в эпоху их формирования, то есть Возрождения, несмотря на специфические различия между ними. Осовременивание мыслей и чувств, как и костюмов, персонажей, казалось бы, отдает антиисторизмом, но для нового зарождающегося искусства была необходима сама жизнь в ее настоящем, ибо задача заключалась не только и не столько в поэтическом творчестве, сколько в жизнетворчестве – и на сцене, как в жизни, на сцене бытия, что составляет суть классического театра вообще и ренессансного в частности.

Тикамацу Мондзаэмон начинал как драматург театра Кабуки. Он писал пьесы для известного актера Саката Тодзюро, который говорил: «Какую роль ни играл бы артист Кабуки, он должен стремиться лишь к одному: быть верным правде». А что он подразумевал под правдой, приоткрывают другие его слова: «Искусство артиста подобно суме нищего. Что ни увидишь, все запомни». Стало быть, речь о впечатлениях от жизни, о жизненной правде, хотя действие на сцене разворачивалось историческое.

Заключение

По окончании работы были сделаны определенные результаты и выводы. Существует общепризнанное мнение, что период «Ренессанса» японской культуры представлял собой коренной поворотный пункт в истории Японии. Это было начало конца феодальной «мрачной» эпохи, хотя политическая и общественная феодальная структура сохранялась еще в течение двух веков. Подъем буржуазии, состоятельной и обладающей эстетическими вкусами, открыл новые горизонты народного искусства, которые благодаря совершенствованию учебных заведений, книгопечатанию, театру, цветным гравюрам стало доступно простому народу. Это означало, что народу предстояло унаследовать, прежде всего, привилегированную культуру аристократии и привнести в нее собственные природные дарования.

Именно в этот период появились новые тенденции и начался переход от аристократической культуры к простонародной. Этот век был далеко не бесплодным, и политика изоляции не смогла помешать прогрессу. В сущности, это был век подъема, и его роль в японской цивилизации можно уподобить периоду Ренессанса в Европе. Что же касается Японии, то «цивилизация убрала свои шатры, и великий караван Человека отправился в путь».

Значимость японских религиозно-культурных традиций проявляется и в создании оптимальной для новой капиталистической Японии социально-политической и социально-психологической структуры. После окончания двухсотлетней изоляции, перед угрозой со стороны Запада интеллигенция, воспитанная в духе японско-конфуцианской этики, сумела сплотить страну и создать сильное современное правительство. Наличие объединяющего нацию государства – одно из условий функционирования современного капитализма западного образца.

Второе условие – это существование демократического общества, которое весьма трудно было обеспечить в Японии. Именно высоко ценимые конфуцианской этикой культура физического и умственного труда, культ знаний и способностей сыграли немалую роль в успехах экономического развития Японии.

Ошеломляющий экономический рост Японии и культурно родственных ей стран позволяет характеризовать наступающий XXI в. «веком Тихого океана», когда во всю силу проявится животворность азиатских обществ. Одной из причин такого быстрого роста является характерное для азиатских культур групповое сознание, готовность людей к самопожертвованию во имя блага группы, к которой они принадлежат, отнесение на второй план личных интересов. Именно эти черты могут дать в следующем веке азиатским народам большие преимущества перед народами западных стран, где люди стремятся, прежде всего, получить еще большие права, а чувство обязанностей перед обществом как целым все больше исчезает.

XXI век мыслится как век победы культуры над политикой, силы Человеческого духа над силой оружия, что предполагает диалог между разными культурами. Ведь культура по самой своей сути вписана в мирную деятельность людей, а конструктивный обмен культурными ценностями требует прежде всего, чтобы люди были взаимно терпимы к культурным особенностям. Они должны быть всегда готовы считаться с точкой зрения других, всегда быть способными видеть не только с одной, узкой перспективы, а с возможно наибольшего числа точек зрения.

Япония уже сейчас готовится осуществить свою экспансию тихим, мирным путем при помощи культуры как наиболее действенного средства. Культурная замкнутость должна уступить место открытости, и мы должны мыслить и действовать прежде всего как люди, а не как граждане отдельных стран, имея в виду «новое» мировоззрение. Эффективность воздействия японской культуры обусловлена присущим ей механизмом заимствования – универсальным принципом, суть которого состоит в том, что приращение чужих культурных ценностей происходит на основе существующих культурных традиций, но ни в коем случае не отрицая их. Однако следует учитывать, что «канал» эволюции японской цивилизации пересекается с «каналом» эволюции западной цивилизации, стремящейся ограничить японскую экспансию.

Список литературы

1.  Гршормва Т.П. Японская художественная традиция. М., 1979.

2.  Гришвлев Л.Л – Формирование японской национальной культуры. М., 1986.

1.  Данн Ч. Повседневная жизнь в старой Японии. М., 1997.

2.  Искендеров А.А. Тоетоми Хидэеси. М., 1985.

3.  Кирквуд К. Ренессанс в Японии. Культурный обзор семнадцатого столетия. М., 1988.

4.  Конрад П.И. Очерк истории культуры средневековой Японии. М., 1980.

5.  Кузнецов ЮЛ – Навлицкая Г.Б., Сырицын И.М. История Японии. М., 1988.

6.  Литературный гид: Культура и литература современной Японии // Иностранная литература. 1993. №5.

7.  Преображенский К. Как стать японцем. М., 1989.

8.  Примаков В.Л., Ладанов ИД. Японцы. М» 1983.

9.  Сила-Новицкая Т.Г. Культ императора в Японии. Мифы. История. Доктрины. Политика. М., 1990. Гл. 1.

10. Скворцова Е.Л. «Христианский век» в Японии. К проблеме взаимодействия национальных культур. – В кн.: Человек и мир в японской культуре. М., 1985.