5. Христианские образы
Помимо языческих образов в слове присутствуют христианские образы. Существует версия об искусственности концовки «Слова», конечно же, не без оснований: впервые мы видим «уповающего на Бога» Игоря, далее – почему-то он обращается именно к Пирогощей, более того – звучит знаменитая «побарая за христьяны на поганые плъки!».
До сих пор остается открытым вопрос: почему князь Игорь идет прикладываться к иконе Пирогощей Богоматери, в то время, как, согласно христианскому обычаю, Игорь мог обращаться с благодарственной молитвой непосредственно к Богу, либо к святому, в честь которого он был назван, либо к св. Георгию, покровителю и защитнику воинов. Возможно, обращение к Пирогощей Богоматери было в пору князя Игоря «знаковым», то есть эта икона как бы несла в себе универсальное значение, совмещающее все три названные достоинства. Как известно, первые издатели отождествили икону Пирогощую с иконой Владимирской Богородицы, находившейся с 1395 года в Москве, а до этого стоявшую во Владимирском соборе, куда ее перенес из Киева Андрей Боголюбский в 1160 г.[14]
Об иконе Пирогощей Богоматери мы узнаем из разных источников. На основании летописных сказаний (Лаврентьевской летописи под 1131 г., Ипатьевской летописи под 1132 г.) И. Малышевский в работе «О церкви и иконе под названием «Пирогощи», упоминаемых в летописях и в «Слове о полку Игореве», устанавливает, что в Киеве была Богородичная церковь Пирогощи, построенная между 1132–1136 г. Она заложена Мстиславом, сыном Владимира Мономаха, и окончена, по всей вероятности, братом Мстислава Ярополком.
Что же касается самой иконы, то И. Малышевский предполагал, что из Греции вывезены, были две иконы Пирогощей: одна осталась в Киеве, а другая вывезена во Владимир. В Никоновской летописи, между прочим, есть указание, что купец Пирогоща привез икону из Греции князю Георгию, то есть Юрию Суздальскому. Но эта запись как более поздняя не внушает доверия.
Интересно размышление И. Малышевского и по поводу названия иконы Пирогощи. Он высказывает несколько догадок и допускает, что Пирогощи произошло от греческого корня, означающего башню. В различных частях Царьграда существовали сооружения, известные под названием пиргов или башен. Но, с другой стороны, всякое имя, хотя бы перенесенное с чужого языка, всегда связывалось с какими-либо национально-бытовыми сторонами жизни. Исследователь считает, что оно произошло от трех корней: пир, пиро, гоща, т.е. пир-пира – рожь, мука, обед, гоща – гость купеческий. Обращаем внимание на то, что приведенные выше рассуждения – это просто догадки, вопрос остается открытым
Ряд исследователей преувеличивал религиозность поэмы «Слова о полку Игореве». П.П. Вяземский считал, что духовное направление всей «Песни» есть чисто христианское. Поражение Игоря он рассматривал как «грехопадение за страсти, губящие русскую жизнь», за увлечение «высокоумием, самонадеянностью и духом соревнования и за непокорность знамению».[15] Е.В. Барсов отмечал, что все исторические события «Слова» определяются воздействием верховных божественных сил.
Заключение
«Слово о полку Игореве» имеет большое значение для истории древнерусской литературы. Это произведение чудом сохранилось от исчезновения. Оно особенно ценно тем, что донесло до нас соединение двух различных вер: язычества и христианства. Именно «Слово…» является тем произведением, которое отразило мировоззрение наших далёких предков, представляющее собой причудливое переплетение мифологии и религии как различных способов интерпретации действительности. В «Слове…» проявляется то трепетное отношение к природе, к миру, которое так характерно для психологии язычника, но мифологические мотивы в этом произведении соседствуют с христианскими.
В своей работе, при помощи различных книг, статей, я сопоставил различные образы: мифологические и христианские, объяснил мифологические мотивы плача Ярославны. Целый ряд мест в «Слове о полку Игореве», несомненно, самым тесным образом соприкасается с народной поэзией, прежде всего в отношении приемов поэтического творчества: здесь мы встречаем и отрицательные сравнения, и типичные повторения, и употребление постоянных эпитетов, обычные в устной поэзии, ряд образов, одинаковых с образами фольклора, – словом, массу признаков, характерных для произведений народной лирики, (знаменитый «плач Ярославны» дает полную аналогию к заплачкам, причитаниям и т.д.).
В биографии «Слова о полку Игореве» выделяют три этапа: период, близкий ко времени его создания, когда конкретное содержание вызывало интерес к недавним событиям и тревожные ощущения; в последующие столетия «Слово» побуждало к литературнохудожественному подражанию и в стилистике, и в подходе к историческим явлениям с широким и пространственным, и временным кругозором (ведь «Слово» – памятник глубокой историкофилософской мысли!). После издания «Слова» наступил период восприятия и оценки его в контексте развития и художественной литературы (отечественной, а затем и всемирной), и наших представлений об истории и культуре Древней Руси и в то же время в контексте развития и научной мысли, и специальных методик гуманитарных наук, тем более что сразу же раздались голоса скептиков, полагавших, что это имитация более позднего времени. Среди писавших о «Слове» специально, не говоря уже о характеристиках, упоминаниях «Слова» в трудах более широкой тематики, имена едва ли не всех видных филологовславистов – начиная еще с первой половины XIX в. (А.X. Востокова, С.П. Шевырева, И.И. Срезневского, Ф.И. Буслаева) до фундаментальных трудов по истории «русского литературного языка старшего периода» С.П. Обнорского (в 1930–40е годы), Л.А. Булаховского и других, – вплоть до наших дней
Таким образом, можно сделать вывод что «Слово о полку Игореве» внесло свой вклад в историю русского народа, в нём уникально отразились особые отличительные признаки древних славян. «Слово о полку Игореве» своеобразный кладезь русской мысли, это стало заметно при выявлении мифологических образов. Надо сказать, что до сих пор многое в «Слове» является спорным, вызывает затруднения даже у известных исследователей и при этом интерес к этому произведению не пропадает, а возрастает с наибольшей силой.
Список использованной литературы
1. Барсов Е.В. «Слово о полку Игореве, как художественный памятник Киевской дружинной Руси / М.: Унив. тип. (М. Катков) Т. 1 – 1887.
2. Барсов Е.В. «Слово о полку Игореве, как художественный памятник Киевской дружинной Руси / М.: Унив. тип. (М. Катков) Т. 2 – 1887.
3. Барсов Е.В. «Слово о полку Игореве, как художественный памятник Киевской дружинной Руси / М.: Унив. тип. (М. Катков) Т. 3 – 1889.
4. Вяземский П.П. «Замечания на Слово о полку Игореве» / Статьи из «Временника московского общества истории древностей». За 1851 и 1853 гг. – СПб.: Тип. и хромолит. А. Траншеля. 1877.
5. Вяземский П.П. «Слово о полку Игореве: Исследование о вариантах / – СПб.: Тип. и хромолит. А. Траншаля.
6. Каллаш В.В. «Несколько догадок и соображений по поводу «Слова о полку Игореве»»./ – М.:Типо-лит. А.В. Васильева. 1990.
7. Миллер В.Ф. «Взгляд на Слово о полку Игореве» / М. Тип. Ф.Б. Миллера. 1877.
8. Творогов Л.А. Примерный облик первоначального текста «Слова о полку Игореве». Тезисы докладов в клубе редакции газеты «Советская Сибирь»./ Новосибирск 1944.
9. Потебня А.А. «Слово о полку Игореве». Текст и примечания. Из «Филологических записок» Воронеж, 1878.
10. Мифы народов мира – Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980, 1982. Т. 1–2.
11. Кусков В.В. Связь поэтической образности «Слова о полку Игореве» с памятниками церковной и дидактической письменности XI–XII вв. // «Слово о полку Игореве». Памятники литературы и искусства XI–XVII вв. 1989 г.
12. Головенченко Ф.М. «Слово о полку Игореве» Историко-литературный и библиографический справочник. М., издательство МГПИ им. В.И. Ленина, 1955 г.
13. Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского Дома) АН СССР. Л.; М., 1969.
14. Сперанский М.Н. История древней русской литературы. Спб., 2002 г.
15. Хрестоматия по древней русской литературе. // Составил Н.К. Гудзий. – М.: Аспект. Пресс, 2004.
16. Щеглов Г.В. Арчер В. Словарь античности (около 3600 статей). // Москва АСТ*Астрель, 2006.
17. Щеглов Г.В. Арчер В. Мифологический словарь (около 1800 статей) // Москва АСТ*Астрель – Транзиткнига. 2006.
18. Ерёмин И.П. Литература древней Руси. // Издательство «Наука» Москва-Ленинград. 1966.
19. Древнерусская литература ХI – ХVII вв. Учебное пособие. // под редакцией В. И. Коровина. Москва. Владес, 2003.
20. Лихачев Д.С. Великое наследие. // Москва 1975
21. Лихачёв Д.С. Слово о полку Игореве. // Историко-литературный очерк. М., Просвещение 1976.
22. Лихачёв Д.С. «Слово о полку Игореве» – героический пролог русской литературы. // М. Художественная литература 1967.
23. Истрин В.М. Очерк истории древнерусской литературы домосковского периода (XI–XIII вв.) // М. Академия 2003.
24. Кусков В.В. История древнерусской литературы. // М. Высшая школа 1989.
25. Карамзин Н.М. История государства Российского. // М. ЭКСМО, 2002.
26. Афанасьев А.Н. «Поэтические воззрения славян на природу» М.: 1994
27. Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970.
28. Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства: Русская народная поэзия. СПб, 1861. Т. 1
[1] Ф.М.Головенченко “Слово о полку Игореве” Историко-литературный и библиографический справочник. М., издательство МГПИ им. В.И.Ленина, 1955 г.
[2] Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, М., 1981. С. 421—431
[3] Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. СПб., 1865. Т. 1. С. 697
[4] Державин Н. С. «Троян» в «Слове о полку Игореве» // Сборник статей и исследований в области славянской филологии. М.; Л., 1941. С. 45 и
[5] Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства: Русская народная поэзия. СПб., 1861. Т. 1. С. 385-391
[6] Топоров В. Н. Траэтаона // Мифы народов мира. Т. 2. С. 523-524
[7] Раевский Д. С. Очерки идеологии скифских племен. М., 1977. С. 81-86, 128
[8] Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970. С. 320-321.
[9] Уже бо, братiе, невесёлая година въстала; уже пустыни силу прикрыла! Въстала обида в силах Дажьбожа внука, вступила девою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синем море; у Дону плещучи, упуди жирня времена.
[10] Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского Дома) АН СССР. Л.; М., 1969. Т. 24. С. 32-34).
[11] Кусков В. В. Связь поэтической образности "Слова о полку Игореве" с памятниками церковной и дидактической письменности XI-XII вв. // "Слово о полку Игореве". Памятники литературы и искусства XI—XVII вв. С. 85).1989г
[12] Миллер В.Ф. «Взгляд на Слово о полку Игореве» / М.Тип. Ф.Б.Миллера. 1877г. С.77
[13] «Волк по своему хищному, разбойничьему нраву получил в народных преданиях значение враждебного демона. В его образе фантазия олицетворила нечистую силу ночного мрака, потемняющих небо туч и зимних туманов. Такое олицетворение стоит в тесной связи с верою в благодатные небесные стада, дарующие земле плодородие. Как обыкновенный, домашний скот имеет страшного врага в поедучем волке, так и небесные стада, выводимые богиней Утренней Зарею и весенним Перуном, должны были иметь своих мифических волков, представителей темной ночи и губительного влияния зимы. Первобытное, младенческое племя усматривало на небе свой пастушеский быт, во всей его житейской обстановке. Народная загадка: "Прийшла темнота пiд нашi ворота, питаэться лепети: чи дома понура?" - означает волка,
собаку и свинью. Слово темнота служит здесь метафорическим названием волка, как, наоборот, в следующих загадках слово волк принимается за метафору ночного мрака: «Пришел волк - весь народ умолк, ясен сокол пришел - весь народ пошел», т. е. с приходом волка-ночи люди предаются покою, а с прилетом ясного сокола - дня пробуждаются от сна и спешат на работы...»
.Афанасьев А. Н. «Поэтические воззрения славян на природу» стр.163 М.:1994
[14] «Образ Владимирской Богородицы, который ныне в Успенском Соборе в Москве возле царских врат на левой стороне в киоте. Его в древности Богородицею Пирогощею называли потому, что из Царя-града привезен был в Киев гостем, прозывавшемся Пирогощею. Великий князь Андрей Юрьевич Боголюбский в 1160 году взял сию Святую икону от отца в новопостроенный тогда на Клязьме город Владимир; в Москву же оная принесена в 1395 году, и с тех пор уже именуется Владимирскою. (Татищ. Том III. Стр.97 и 127 и в примечаниях стр. 437.)»// Слово о полку Игореве. Первое издание; примечание на 45 странице. 1800. CD-ROM.Электронная версия 2002 год. Ярославль.
[15] Барсов Е.В. «Слово о полку Игореве, как художественный памятник Киевской дружинной Руси / М.: Унив.тип.(М.Катков) Т.1 -!887
... первобытном мире язычества. Он сплавляет народные мифологические традиции со своим собственным более или менее пантеистическим символизмом. <…> В "Слове о полку Игореве" природа не изображается как орудие Божественного откровения. Она несет в себе самостоятельное начало" (Федотов Г. П. Русская религиозность. Ч. 1. Христианство Киевской Руси. X-XIII вв. (Пер. с англ. С. С. Бычкова) // Федотов ...
... как же быть с «мыслию»? Было предложение читать вместо «мыслию» «мысию» («мысь» - диалектное обозначение белки). Как убедительное оно представлено в современной «Энциклопедии “Слова о полку Игореве”». Но от окончательного решения исправить текст «Слова…» удерживает другой фрагмент: немного дальше сказано, что Боян скачет «по мыслену древу». Это явная метафора творчества – бега и полета мысли, а ...
... Д. Лихачева он «княжеский милостник», для М. Рабиновича «сын рабыни», для М. Тихомирова «ремесленник-серебряник». Тот же разнобой и в отношении предполагаемого общественного положения автора «Слова о полку Игореве»: он «дружинник», «придворный певец», «летописец», «грамотный поэт», «старший дружинник», «милостник», то есть приближенный князя, фаворит, «член музыкального придворного коллектива», « ...
... цього хресного цілування одступить, хай проклят він буде господніми дванадцятьма праздниками". Та по небагатьох же днях одступили обидва Давидовичі од хрестного цілування”. Неоднородность ценностно-тематического пространства культуры Киевской Руси также выражается в существовании достаточно большого спектра переходных форм между языческим и христианским ценностными полюсами, от чисто языческих на ...
0 комментариев