Эпическая поэма Данте – поэтическая энциклопедия средних веков

1.2. Эпическая поэма Данте – поэтическая энциклопедия средних веков

Возрождение новой культуры в средние века начинается в XIV столетии на этапе Треченто и характеризуется культур­ными инновациями сразу в нескольких сферах: новую страницу в литературе открыли поэзия Данте и сонеты Петрарки; в живописи явился неподражаемый Джотто; зодчие воздвигли прекрасные сооружения новой архи­тектуры (собор Санта Мария дель Фиоре во Флоренции и другие). Тогда же североитальянские города — Фло­ренция и Болонья, Падуя и Пиза, Перуджия и Римини — создали и в музыке свое ars nova (новое искусство).

Из многочисленных произведений великого поэта Возрождения Данте (цикл сонетов, канцон и баллад, философские и политические трактаты) самым значи­тельным считается «Божественная комедия» — эпичес­кая поэма в трех частях («Ад», «Чистилище», «Рай») и 100 песнях, названная поэтической энциклопедией средних веков. Подобно тому, как А.С. Пушкин является создателем русского литературного языка, Данте при­писывают роль создателя итальянского литературного языка.

Поэма не только является итогом развития идейно-политической и художественной мысли Данте, но дает грандиозный философско-художественный синтез всей средневековой культуры, перекидывая от нее мост к культуре Возрождения. Именно как автор «Божественной комедии» Данте является в одно и то же время последним поэтом средних веков и первым поэтом нового времени. Все противоречия идеологии Данте, отраженные в других его произведениях, все многообразные аспекты его творчества как поэта, философа, ученого, политика, публициста слиты здесь в величавое, гармоничное художественное целое.

Наименование поэмы нуждается в разъяснении. Сам Данте назвал ее просто «Комедия», употребив это слово в чисто средневековом смысле: в тогдашних поэтиках трагедией называлось всякое произведение с благополучным началом и печальным концом, а комедией – всякое произведение с печальным началом и благополучным, счастливым концом.Как и другие произведения Данте, «Божественная комедия» отличается необыкновенно четкой, продуманной композицией. Поэма делится на три большие части («кантики»), посвященные изображению трех частей загробного мира согласно учению католической церкви, - ада, чистилища и рая. Каждая из трех кантик состоит из 33 песен, причем к первой кантике добавляется ещё одна песнь (первая), носящая характер пролога ко всей поэме. Так получается общее число 100 песен при одновременно проводимом через всю поэму троичном членении, находящем выражение даже в стихотворном размере поэмы (она написана трехстрочными строфами – терцинами). «Божественная комедия» имеет также и античные источники. Обращение Данте к ним объясняется огромным интересом к античным писателям, что является одним из главных симптомов подготовки Ренессанса в его творчестве. Из античных источников поэмы Данте наибольшее значение имеет «Энеида» Вергилия, в которой описывается нисхождение Энея в Тартар с целью повидать своего покойного отца. Влияние «Энеиды» на Данте сказалось не только в заимствовании у Вергилия отдельных сюжетных деталей, но и перенесении в поэму самой фигуры Вергилия, изображаемой путеводителем Данте во время странствований по аду и чистилищу. Язычник Вергилий получает в поэме Данте роль, которую в средневековых «видениях» обычно исполнял ангел. Этот смелый приём находит объяснение в том, что Вергилия считали в средние века провозвестником христианства. Данте использует форму «видений» с целью наиболее полного отражения реальной земной жизни; он творит суд над человеческими преступлениями и пороками не ради отрицания земной жизни как таковой, а во имя её исправления, чтобы заставить людей жить, как следует. Данте не уводит человека от действительности, а, наоборот, погружает человека в неё.

 Данте все время оперирует материалом, взятым из живой итальянской действительности, материалом современным и даже злободневным для первых читателей его поэмы. За небольшим исключением Данте выводит не легендарных персонажей, а лиц, хорошо известных читателю.

Данте, сопровождаемый Вергилием, потом Беатриче, проходит все сферы жизни — от порока до покаяния и чистоты.

Уже в первых терцинах поэмы возникает желание преодо­леть адский хаос жизни.

В середине нашей жизненной дороги

попал я в мрачный, неизвестный лес,

где путь прямой терялся в темном логе.

Как рассказать, чтоб он в словах воскрес?

Тот лес был диким, мощным и суровым.

Страх памяти доселе не исчез.

Немногим горше быть под смертным кровом,

но расскажу, как я добро нашел

среди всего, что видел в мире новом.

Данте начинает свою поэму с надеждой прорваться сквозь хаос, грязь, пороки жизни к миру высокому, подняться от зем­ли к небу.

Общая тональность поэмы Данте сурова. Но, как в диких скалах прорастают редкие нежные цветы, так гневный стиль и мрачный колорит дантовских терцин пронизывают стихи, прон­зительные по лиризму, В языке Данте был не архаистом, а но­ватором. Он смело включал в свои терцины разговорный язык. Устная речь со всеми ее неправильностями была для Данте по­стоянным источником его лексики. Это давало Пушкину право назвать Данте «диким». Когда поэту не хватало слов, знако­мых итальянскому языку XIII в., Данте творил их сам. Поэма Данте не музей, а лаборатория алхимика. Поэт вел поиск, сла­гал литературный язык, а не консервировал его застывшие формы. Простота и наивная торжественность речи, суровость и нежность Данте были не только поэтической музыкой поэмы, но выражением ее смысла. Жестокость жизни и низость поро­ков, втягивающих человека в круги ада, не отменяют для Дан­те ни теплоты человеческого сердца, ни сострадания.

Идея единства, любовь — корень поэмы и в политическом, и в психологическом смысле. Во вступлении к поэме растерянность человека, заблудившегося в бездорожье леса, ведет к слабости, создает опасность быть завоеванным пороками, которые, как зве­ри (пантеры, лев, тощая волчица), преследуют одинокого. Чело­века спасает опора на прежний высокий опыт общения с искусст­вом (появление Вергилия), та цепная реакция любви, которая во 2-й песни «Ада», благодаря форме рассказа в рассказе, создает ощущение непрерывности чувства, его непрекратимости.

Во 2-й песни «Ада» Вергилий объясняет, почему он пришел на помощь Данте, заблудившемуся в сумрачном лесу жизни. Оказывается, Мадонна призвала Лючию, чтобы расспросить, отчего Беатриче не поможет любящему ее человеку, захлебнув­шемуся в море бед. Лючия пришла к Беатриче, которая усты­дилась своего райского спокойствия и сошла в ад, прося Верги­лия помочь одинокому Данте. Это цепная реакция любви, это руки помощи, которые тянутся одна к другой, это объятия. И в полном соответствии с этой мыслью приведена поэтическая ткань «Божественной комедии». Она написана терцинами. В каждом трехстишии рифмуются первая и третья строки, а окон­чание второй переходит в рифмы следующей терцины. Это цеп­ная реакция рифм, их объятия.

При этом Данте трезво знает, что высота духа не избавляет от страдания. В 6-й песни «Ада» поэт спрашивает у Вергилия, Уменьшатся ли мучения грешников после Страшного Суда.

 Твоей науки истины верны,

 сказал он. — Чем созданье совершенней,

 тем больше благо, боль ему слышны.

(Перевод В. Г, Маранцмана)

Гете в разговоре с Эккерманом предупреждал, что даже чи­тать Данте почти вредно для здоровья. «Опять разговор завер­телся вокруг стоящего перед нами бюста Данте, вокруг его жизни и его творений. Всех нас поражал темный их смысл, непонят­ный даже итальянцам, иноземцам же тем паче невозможно было проникнуть в глубины этого мрака.

«Вам, — вдруг ласково обратился ко мне Гете, — ваш ду­ховник должен был раз и навсегда запретить изучение этого поэта». Далее Гете заметил, что сложная рифмовка едва ли не в первую очередь способствует затрудненному пониманию Данте. Вообще же говорил о нем с благоговением, причем меня пора­зило, что он не довольствовался словом «талант» и вместо тако­вого употреблял «природа», чем, видимо, хотел выразить не­что более всеобъемлющее, пророчески-суровое, шире и глубже охватывающее мир».

Художники донесли до нас облик этого удивительного поэ­та, который творил мир по своим законам.

Лицо его сурово, как барельеф из камня. Огромное напря­жение творца живет в этом лице. На севере Италии, под Триес­том, есть скала, которую жители называют профилем Данте. Но не только суровость одушевляет это лицо.

Данте был крещен в баптистерии, восьмиугольном здании, посвященном Иоанну Крестителю и находящемся рядом с глав­ным собором Флоренции — Санта Мария дель Фьоре. Данте любил это здание и поэтому в одной из песен «Ада» называет баптистерией «мой прекрасный Сан Джиованни? и рассказыва­ет, как он, неловко бросившись на помощь захлебнувшемуся в воде младенцу, разбил одну из крестильных чаш. Этот жест очень характерен для Данте. Вся его жизнь была подвигом любви и спасения человека.

Путь человека к совершенству, от низости к высоте, сло­жен, и в поэме Данте показывает, что очищение совершается страданием и любовью.

Первая часть «Божественной комедии» — «Ад», в котором Данте собрал все пороки, живущие в людях, и расположил их в определенной последовательности.

Ад по своей архитектонике представляет собой конусооб­разную воронку, В верхних кругах караются невоздержанные, которые не могут обуздать своих инстинктов, пристрастий: сла­дострастники, обжоры, скупцы и расточители, гневные. Не зная удержу в своих желаниях, они искупают порок карой, которая связана с их грехом и противоположна тому, что приносило им удовлетворение. Слепо отдавшиеся похоти преследуются адс­кой бурей, которая гонит их, словно ветер осенние листья. Об­жоры захлебываются в слякоти под ледяным дождем. Гневных прожигает дождь из огней.[4, c. 12]

В следующих кругах ада наказания более жестоки, ибо бо­лее тяжел грех: насильники над ближним и над собой (самоубийцы), над божеством и естеством. Еще страшнее для Данте грехи обмана, лицемерия, раздора, и они караются ниже. Но самое дно ада — ледяной пруд Коцит вмещает предателей род­ных, родины, единомышленников и благодетелей.. Таков реестр пороков, составленный Данте_:

И все же поэма дает читателю ощущение не только ужаса, но трагизма и красоты. Ведь сама гармония дантовских терцин рождает катарсис — очищение от стесненного страдания, которое дарит великое искусство. Читая сурового, по выражению Пушкина, Данте, мы не только скорбим, но прозреваем и даже просветляемся.

 Может быть, поэтому мотив полета пронизывает многие пес­ни «Божественной комедии». Даже в «Аду» Данте в 5-й песни вспоминает летящих журавлей и голубей, стремящихся в свое гнездо, а в 17-й песни описывает полет странного зверя Гериона, у которого лицо человека и туловище змеи. Римский поэт Вергилий, который ведет Данте по кругам ада, помогает сму­щенному новичку подняться на спину Гериона. Вот описание этого полета:

Тот, кто не раз мне помогал словами,

вливая силы, знал, чем я смущен,

помог подняться, поддержав плечами, и говорит:

«Ну, двигай, Герион,

спускайся вниз широкими кругами.

Пойми, что новой ношей отягчен».

Как часто происходит с кораблями,

когда, отчалив, пятятся кормой,

так снялся зверь. Потом, сменив местами перед и хвост, свободною игрой

занялся: весь, как угорь, натянулся,

сгребая лапой воздух под собой.