Состояние сельскохозяйственного производства

1.2 Состояние сельскохозяйственного производства

Енисейская губерния находилась в условиях зависимости от более развитых регионов Российской империи. Проявлялось это и в сельском хозяйстве, дававшее более половины валового продукта региона. Экономика губернии носила ярко выраженный аграрный характер, преобладающую роль играло земледелие. Этому способствовало наличие обширного фонда свободных земель с высоким содержанием чернозема, который местами превосходил по качеству черноземы европейской части страны. Способствовали земледелию и сравнительно благоприятные климатические условия южных округов губернии. Но капиталы, сосредоточенные в центре страны, практически не направлялись в сельское хозяйство Енисейской губернии. Его развитие носило ограниченный характер, была задействована лишь малая часть тех возможностей, которые имелись в экономике губернии.

Производство зерна в Енисейской губернии в изучаемый период находилось на достаточно высоком уровне, полностью обеспечивая потребности населения. Чистый сбор зерна (т.е. за вычетом семян) на душу населения был равен в среднем 32,4 пуда, доходил и до 40 пудов при норме потребления в среднем 20 пудов [5, с. 278]. За счет низкой плотности населения Енисейская губерния опережала другие сибирские губернии по этим показателям. Так, в 1861-1870 гг. в Томской губернии на душу населения приходилось 27,84 пуда хлеба, в Тобольской – 19,28, в Иркутской – 16,88 [5, с 288]. Малочисленность населения вела к высокой обеспеченности крестьян землей. «Средний душевой надел при трехпольной системе земледелия составлял 16 десятин, тогда как у государственных крестьян в европейской части страны он был равен 8 десятинам» [29, с. 44].

Господствующей системой оставалась залежно-паровая: одна часть возделываемой земли находилась под обработкой (пашня и пары), другая – в резерве (залежь). По мере истощения или засорения первой она поступала под залежь, а к обработке привлекались «отдохнувшие» земли.

Количество залежных земель зависело от наличия свободных земель и плотности населения, которая была крайне низкой: 0,25 человека на одну квадратную версту в среднем по губернии, 5,2 в Красноярском округе, 2,2 в Ачинском и Минусинском, 0,2 в Енисейском [25, с. 10]. По подсчетам В.И. Федоровой, в наиболее населенном Красноярском округе под обработкой находилось 71,8% земель, под залежью – 28,2%; в Ачинском залежных и обрабатываемых земель было примерно поровну; в целом по 4 южным округам резервные земли составляли 38,8% [29, с. 28-29]. В работе М.В. Константиновой приводятся те же цифры, кроме Красноярского округа: согласно ей, здесь под залежью находилось 38,2% земли [13, с. 213].

Кроме повышения плодородия почвы и борьбы с засоренностью, использование залежных земель позволяло земледельцам более гибко приспосабливаться к сложному рельефу и резким климатическим колебаниям: в засушливые годы крестьяне переходили к распашке резервных земель в низинах, в дождливые – использовали залежи на холмах. Наличие резервного фонда позволяло оперативно реагировать и на колебания рыночной конъюнктуры. При возрастании рыночного спроса на хлеб производство расширялось за счет введения в оборот залежей, и, наоборот, сокращение спроса приводило к переводу части земель в резерв.

До 1880-х гг. удобрение пашни в губернии не практиковалось. Причем даже переселенцы из-за Урала, по привычке пользовавшиеся этим методом, вскоре отказывались от него. Причина заключалась в том, что в большинстве случаев удобрение приводило к удлинению периода роста, и хлеб не успевал вызревать. Но даже если удобрение повышало урожайность в 2-3 раза, его дальнейшее применение было нерентабельным, оно требовало больше средств, чем распашка нови. Подъем десятины нови обходился в 15 рублей, и она давала хороший урожай стабильно в течение 20 лет, не требуя дополнительных расходов, а на удобрение такой же площади необходимо было потратить 13 рублей, но это позволяло получать высокий урожай только 2 года.

Цикл земледельческих работ длился с апреля-мая до сентября-октября и включал в себя вспашку яровых на 2-3 раза, боронование, сев яровых, поднятие паров, уборку озими и яри, осеннюю вспашку и сенокос. Чтобы успеть выполнить всю работу, крестьянину зачастую приходилось пренебрегать более тщательной обработкой пашни. Связано это было еще и с тем, что стихийные природные явления, неблагоприятно влиявшие на сельское хозяйство, имели очень высокую частоту. За период 1858-1890 гг. в губернии весенние холода повторялись 11 лет, засухи – 10 лет, сильные ветра – 9 лет, нашествия насекомых и грызунов – 13 лет, наводнения – 5 лет, осенние заморозки – 4 года, сильное поражение полей сорняками – 8 лет. Таким образом, за 32 года посевы и урожаи подвергались риску 71 раз [29, с. 37].

Главным земледельческим орудием являлась деревянная соха. Кроме нее, в последней четверти XIX в. начали использовать колесухи, в основном для разработки новых земель. От обычной сохи она отличалась тем, что для облегчения работы пахаря укреплялась на тележной оси с колесами.

Для дальнейшей обработки земли после вспашки употреблялись бороны. В 1850-х гг. широко были распространены бороны с деревянными зубьями, но в последующие годы они стали вытесняться орудиями с железными зубьями, дающими больше эффекта в борьбе с сорняками. При уборке урожая использовали серпы, привозимые из европейской части страны. Последующая техническая обработка зерна заключалась в размоле его на крупу и муку на водяных мельницах.

В 1880-1890-е гг. крестьяне начинают использовать машинную технику: жнейки, молотилки, сеялки. Она, как и другие сельскохозяйственные орудия, например, те же серпы, привозилась из-за Урала, поскольку в Сибири инвентарь в больших масштаба не производился, и в необходимости закупать его в европейской части России была проявлением зависимости сибирского региона в целом и Енисейской губернии как его части. Эта техника была достаточно дорога: молотилка фабричного производства стоила 400 рублей, веялка – 120 рублей. Местные умельцы изготавливали по фабричным образцам свои модели, значительно их удешевляя. В 1890-е гг. в Енисейской губернии насчитывалось 743 веялки, 169 молотилок [29, с. 34]. По обеспеченности техникой крестьянского хозяйства губерния значительно обгоняла другие сибирские регионы. Относительно высокая техническая оснащенность земледелия объясняется зажиточностью енисейского крестьянства, которое имело средства для совершенствования методов обработки земли и урожая. Это позволяло снижать затраты на производство хлеба и увеличивать это производство для получения дополнительных прибылей при продаже достаточно дешевого хлеба. Так, например, уборка зерна с одной десятины с использованием машинной техники обходилась в 5,5 рублей, а при найме работника затраты возрастали до 9,5 рублей [27, с. 255].

Несмотря на вышеперечисленные технические нововведения, основным способом увеличения сельскохозяйственного производства оставалось расширение площадей посевов. В период 1871-1890 гг. их расширение по четырем южным губерниям, дававшим 95% сельскохозяйственной продукции, составило 15,1% [29, с. 37]. Но из всех пригодных к земледелию площадей в обработке находилось всего лишь 21,6% (1 249 140 из 5 775 337 тысяч десятин) [7, с. 45]. Слабый рыночный спрос большего не требовал.

Динамика роста используемых земель, как и динамика цен на хлеб, зависела от целого ряда факторов: наличие близких рынков сбыта, величина транспортных расходов, количество посредников, перевозящих партии зерна, рост населения и природно-климатические колебания. Цены на зерно устанавливались зимой, с приближением лета они росли, поскольку запасы подходили к концу. К осени, в зависимости от нового урожая, они опускались или росли. В условиях узости рынка, почти полного отсутствия кредитных учреждений, цены на хлеб испытывали резкие колебания. При сокращении спроса крестьяне были вынуждены продавать по низким ценам даже тот хлеб, которые был необходим для потребления семьи. Деньги нужны были для того, чтобы расплатиться за задаток, полученный от перекупщика. Перепады цен на зерно были особенно сильны в Канском, Минусинском и Ачинском округах. Связано это было с тем, что эти районы были центрами производства хлеба, и они были максимально подвержены действию всех перечисленных факторов.

В земледельческой структуре региона ярко проявлялась неравномерность развития: южный Минусинский округ выделялся на фоне остальных. В хорошие годы максимальная урожайность в округе достигала 300 пудов с десятины, минимальная – 50-60 пудов, в то время как в северных волостях Канского округа максимальные сборы составляли 69 пудов с десятины, а минимальные – 23 пуда. При этом средняя урожайность по четырем южным округам губернии составляла 71,4 пуда с десятины при среднем посеве 11 пудов[29, с. 37].

По неполным данным В.А. Смирнова, в 1890 г. на Минусинский округ приходилось чуть менее трети всей посевной площади губернии: 103,5 тысяч десятин из 330,5. При этом почти 90% приходилось на яровые посевы. Наиболее распространен был рыночный хлеб – пшеница – 31,8% от всех культур [25, с. 14]. В современном исследовании М.В. Константиновой даны другие цифры, согласно которым наибольшая площадь посевов в 1881-1890 гг. была в Канском округе: 131,7 тысяч десятин из 392,3 в целом по губернии. На долю Минусинского округа приходилось 107,9 тысяч десятин. Но урожай Минусинского округа составлял 5 139 952 тысяч пудов, в то время как в остальных округах – Канском, Ачинском и Красноярском – его размер колебался от 3 000 000 до 4 000 000 тысяч пудов. При небольшой разнице между этими тремя округами в сборе урожая посевная площадь Канского округа была больше, чем суммарная посевная площадь Ачинского и Красноярского округов [13, с. 209].

Несмотря на то, что Минусинский округ больше остальных был ориентирован на рынок, преобладание пшеницы в структуре посевов объясняется, прежде всего, природно-климатическими условиями. Малое количество выпадающего снега и сильные ветра, выдувавшие почву, создавали плохие условия для озимых культур, поэтому в доле посевов как в Минусинском округе, так и во всей губернии, преобладали яровые [13, с. 215]. Но, например, в Красноярском округе, причина заключалась в другом – снега выпадало слишком много, и его долгое таяние приводило к вымоканию посевов. В Канском, Ачинском и Енисейском округах сеяли преимущественно озимую рожь, выращивать ее в этих местностях было выгоднее, чем другие культуры. Она быстро вызревала и была менее чувствительна к заморозкам. Достаточно мягкий климат Минусинского округа позволял выращивать здесь более теплолюбивую пшеницу, а рожь здесь почти не сеяли. Поэтому нельзя согласиться с В.И. Федоровой, ошибочно утверждающей, что «даже в Минусинском округе, дававшем основную массу товарного хлеба, в структуре посевов преобладала рожь, не пользовавшаяся особым спросом» [29, с. 32]. Но в целом ее вывод относительно слабого влияния рынка на структуру посевов верен. В 1850-1870-х гг. озимая и яровая рожь занимала в среднем 48,5% засеваемой территории, а пшеница – лишь 23%, и в дальнейшем это соотношение мало изменилось [13, с. 53]. Местные потребители – сельские жители, золотые прииски, винокуренные заводы предъявляли спрос именно на ржаной хлеб, а внешние рынки были закрыты для Енисейской губернии, поэтому производители зерна не имели стимула к выращиванию рыночного хлеба. В целом по четырем южным округам озимая и яровая рожь, овес и пшеница занимали 91,66% всей площади посева [15, с. 57].

Показатели эффективности сельского хозяйства постепенно снижались в рассматриваемый период. За 1850-1890 гг. население губернии увеличилось на 127,7% (с 250,4 до 570,2 тысяч человек) [13, с. 208]. За это же время посевные площади выросли на 68,8% (с 232,4 до 392,3 тысяч десятин), а сбор урожаев – лишь на 36,6% (с 12 127 100 до 16 565 400 тысяч пудов) [13, с. 209]. При этом в Сибири в целом за период 1858-1897 гг. численность населения возросла почти в два раза, посевы зерновых увеличились на 30%, а сбор зерна – на 59% [4, с. 14]. Таким образом, на фоне развития сибирского земледелия эта отрасль в Енисейской губернии переживала кризисный период.

Сокращение производства зерна в губернии вело к сокращению душевных сборов и к тому, что все большая часть хлеба потреблялась сельскохозяйственным населением: в 1850-х гг. это приблизительно 46,6% от собранного урожая, в 1860-х гг. – 54%, в 1870-х гг. – 56%, в 1880-х гг. – 61,2%, в 1890-х гг. – 68,9% [13, с. 61]. Вместо активного развития земледелия губернии, которое имело к этому предпосылки, происходило постепенное замедление темпов роста сельскохозяйственных показателей, производство характеризовалось низкой доходностью.

Обеспеченность крестьян землей создавала благоприятные условия для занятия скотоводством. В середине XIX в. эта отрасль демонстрировала быстрый рост. С 1861 по 1864 гг. число голов скота выросло на 11,4% (с 916 тысяч голов до 1 041 тысячи голов), при том, что население увеличилось лишь на 1,3%. За эти годы число овец выросло с 303 тысяч до 347 тысяч, лошадей – с 276 тысяч до 302 тысяч, рогатого скота – с 231 тысячи до 260 тысяч, поголовье свиней практически не увеличилось и составило 91,5 тысяч, зато значительно больше стало оленей: в 1861 г. их насчитывалось 8 тысяч, через три года – уже около 32 тысяч [32, с. 85-86]. Около половины лошадей и рогатого скота приходилось на Минусинский округ [27, с. 58]. Это объяснялось тем, что здесь проживало коренное полукочевое и кочевое население, главным занятием которого было скотоводство.

За период 1864-1880 гг. количество скота увеличилось на 13,5% (до 1 183 тысяч голов скота), в то время как населения – на 29% [32, с. 87]. В скотоводстве, как и в земледельческой отрасли, наблюдалось снижение темпов производства продукции в рассматриваемый период. В наибольшей степени этот процесс развился в Минусинском округе: в 1864 г. на 100 душ населения приходилось 522 головы скота, в 1880 г. – 464 головы (в том числе лошадей в 1864 г. 130 голов и 123,9 голов в 1880 г., рогатого скота – 146 и 97,9 голов соответственно) [32, с. 88]. Д.М. Головачев, пользуясь данными 1890 г. пришел к выводу, что рабочими лошадьми были лучше обеспечены хозяйства не Минусинского (в среднем 4,8 рабочих лошади на одно хозяйство), а Ачинского округа (5,8 лошадей), поскольку в этом округе лошадей в достаточно большом количестве держали для извозного промысла [3, с. 13].

Несомненно, что важной причиной замедления темпов прироста поголовья скота было сокращение спроса со стороны золотопромышленников на рабочий и мясной скот. Спрос медленно развивающегося земледелия на рабочий скот также был невелик. Поэтому больше всего пострадал рогатый скот: за период 1864-1880 гг. его поголовье выросло всего на 6,3 тысяч, в то время когда овец стало больше на 93 тысячи, лошадей – на 52 тысячи [32, с. 87].

Но даже достаточно большое увеличение поголовья лошадей не должно вводить в заблуждение. По подсчетам Д.М. Головачева в 1890 г. на одно хозяйство Енисейской губернии приходилось 4,9 рабочих лошадей, на 100 десятин пашни – 3,4 лошади, а, например, в Забайкальской области – 3,2 и 3,6 соответственно [3, с. 12]. То есть обеспеченность енисейских крестьян рабочим скотом была не так высока, что отрицательно сказывалось на эффективности обработки земли. Далее, сопоставляя данные обеспеченности крестьян скотом и землей, Д.М. Головачев приходит к выводу, что у значительной части населения «обеспечение рабочими лошадьми … едва лишь удовлетворяет потребностям земледелия, и только приблизительно не более 1/10 часть хозяйств может извлекать из рабочего скота особый доход в виде извоза и, может быть, от продажи свободных избытков рабочих лошадей» [3, с. 14].

Неурожаи лишь изредка причиняли урон скоту, так как крестьяне имели достаточно большие наделы, чтобы заготовить сено на зиму, к тому же, скоту скармливали и продукты хлебного производства. Зато скотоводство сильно страдало от конокрадства и частых эпидемий, поскольку ветеринарной службы в губернии не было, во время эпизоотий вымирало 80-90% поголовья [29, с. 45]. Эти факторы отрицательно влияли на скотоводство, которое модернизировалось еще в меньшей степени, чем земледелие, и поэтому его доходность была крайне низкой.

Таким образом, высокая обеспеченность крестьян Енисейской губернии землей позволяла им удовлетворять свои потребности в продукции земледелия и скотоводства. Поэтому сохранялись экстенсивные методы ведения сельского хозяйства. Самым развитым районом являлся Минусинский округ. В структуре посевов сельскохозяйственных культур преобладали хлеба, наиболее распространенным из которых была рожь. Переориентации крестьянских хозяйств на рынок, который обычно предъявляет спрос на пшеницу, не происходило в силу отдаленности губернии от крупных центров сбыта продукции земледелия, а местный рынок был развит слабо. Эти же факторы влияли и на скотоводство, которое не интенсифицировалось и не удовлетворяло потребности растущего населения. К тому же, пахотные земли повсюду расширялись за счет пастбищ и лугов. Сокращение последних вело к сокращению скота, а, следовательно, и удобрений, и тягловой силы, необходимой в хозяйстве, и продуктов скотоводства. Все это в итоге негативно влияло на земледелие, развивавшееся экстенсивно. В итоге, к концу рассматриваемого периода темпы развития земледелия и скотоводства резко снизились по сравнению с серединой XIX века, и сельское хозяйство вступило в полосу кризиса.