8 апреля Г.К. Жуков определил место предстоящего сражения и предложил способ разгрома вермахта, 12 апреля Ставка согласилась с ним[41, с. 188].

Наступление на Курскую дугу, первоначально намеченное на начало мая, немцы в последующие два месяца откладывали несколько раз. Гитлер замахнулся, но боялся действовать.

Гитлеровское руководство полагалось на то, что новая техника — танки «тигр», «пантера», штурмовые орудия «фердинанд» — принесет победу. Они пригнали и свезли под Курск все, что считалось лучшим в вермахте. К началу июля на Курском направлении гитлеровцы имели свыше 900 тысяч личного состава, около 10 тысяч орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий, примерно две тысячи самолетов.

В районе Курского выступа у СССР было восемь оборонительных полос общей глубиной до 300 километров. На всех танкоопасных направлениях заложены минные поля, сделаны противотанковые районы и рвы. Везде широкие полосы проволочных заграждений, некоторые из них под током.

Основной замысел, предложенный Г.К. Жуковым в предстоящей операции, был развитием мер, которые он применял в яростных боях под Москвой и планировал в битве под Сталинградом. Сначала оборона. Затем, по мере того как немецкий натиск утрачивал свою силу, а вражеские войска уничтожались превосходящей русской огневой мощью, ход сражения изменится. Г.К. Жуков, тщательно следящий за всеми перипетиями боя, определяет момент когда немецкое наступление выдохлось. Именно в этот момент Г.К. Жуков и бросит свои армии на армии вермахта[48, с. 149].

Два месяца — май и июнь — Г.К. Жуков провел в войсках Воронежского и Центрального фронтов. Советской разведке удалось не только установить, где и какие силы сосредоточили немцы, но и выяснить даты перехода в наступление, которые Гитлер переносил. Каждый раз Ставка немедленно предупреждала командование фронтов на Курской дуге об очередном сроке ожидавшегося вражеского удара.

Н.Ф. Ватутин обратился к И.В. Сталину с предложением упреждающего удара. Объединив свои усилия с А.М. Василевским, Г.К. Жуков убедил И.В. Сталина не торопиться.

30 июня Г.К. Жуков получает приказ быть на орловском направлении для координации действий Центрального, Брянского и Западного фронтов. Уже была разработана операция «Кутузов» по отражению вражеского наступления. На Воронежский фронт отправился А.М. Василевский. Там силами Воронежского и сопредельного Юго-Западного фронтов планировалась операция «Румянцев» вслед за оборонительной фазой сражения нанести удар на белгородско-харьковском направлении[11, с. 73-75].

Советская разведка работала очень хорошо — в ночь с 4 на 5 июля удалось установить что немецкое наступление начнется в 3 часа утра. Г.К. Жуков тут же позвонил И.В. Сталину и доложил о принятом решении немедленно провести артиллерийскую контрподготовку. Верховный Главнокомандующий одобрил и просил информировать его почаще о происходившем.

В 2:20 утра там, где ожидались удары врага, начала стрелять советская артиллерия. Впоследствии выяснилось, что на Центральном фронте оставалось всего 10 минут до начала вражеской артподготовки. С советской стороны рев тысяч орудий, с той стороны отдельные выстрелы, которые скоро прекратились[29, т.3, с. 326].

Потерпев серьезный урон враг смог начать наступление против Центрального фронта с запозданием на 2,5 часа.

Гитлеровские командующие действовали по шаблону, их тактика была уже хорошо знакома: в острие клина шли тяжелые танки, на этот раз новейшие «тигры», за ними валила масса танков полегче, пехота на бронетранспортерах. Но только на отдельных участках врагу удалось вклиниться в советские позиции, в подавляющем большинстве случаев его отбивали[15, с. 256].

Г.К. Жуков подробно докладывал И.В. Сталину обо всем происходившем. На исходе первого дня немецкого наступления 5 июля он шлет донесение на четырех страницах, в котором подробно описывает все что происходит.

Хотя враг иной раз наступал силами 300–500 танков, примерно за неделю боев его максимальное продвижение на Центральном фронте не превысило 6–12 километров. Г.К. Жуков и К.К. Рокоссовский умело руководили сражением, фронт отбил наступление собственными силами, не обратившись за помощью к стоявшему в тылу Степному фронту.

11 июля Юрьев (псевдоним Г.К. Жукова) докладывает Иванову (И.В. Сталину): «Подготовка по «Кутузову» полностью закончена».

12 июля были нанесены сокрушительные удары в направлении Орла. При первых известиях о том, что севернее началось советское наступление, гитлеровцы прекратили атаки против Центральною фронта и бросились затыкать прорывы.

Но Г.К. Жукова уже здесь не было, он пробыл на Брянском фронте менее трех дней и во второй половине 12 июля И.В. Сталин приказал ему выехать на южный фас Курского выступа и взять на себя координацию действий Воронежского и Степного фронтов.

Хотя войска Ватутина приняли бой с не меньшим мужеством, чем их боевые товарищи, дравшиеся под руководством К.К. Рокосовского, немцы, имевшие здесь более сильную группировку, чем на северном фасе выступа, все же вогнали клин до 35 километров в советскую оборону. На участки прорыва были срочно переброшены соединения танковых и стрелковых войск Степного фронта[37,с.281].

12 июля в районе Прохоровки разыгралось крупнейшее во второй мировой войне встречное танковое сражение — около 800 фашистских танков и штурмовых орудий столкнулись с примерно таким же количеством танков и самоходных артиллерийских установок с советской стороны.

Немецкие тапки «тигр» превосходили Т-34 по дальности прямого выстрела, но уступали в маневренности. Советские танки смело ворвались в боевые порядки малоповоротливых «тигров» и учинили погром. Вражеский план введения в бой тяжелых танков был опрокинут. Примерно половина вражеских танков, вступивших в бой под Прохоровкой, была выведена из строя. Советские потери были также велики, но меньше, чем у немцев [15,с.275].

На исходе этого сражения утром 13 июля Г.К. Жуков приехал на командный пункт Воронежского фронта. «Шли ожесточенные кровавые бои, — писал впоследствии Г.К. Жуков, — горели сотни танков и самоходных орудий. Над полем боя стояли тучи пыли и дыма. Это был переломный момент в сражении на белгородском направлении. Обескровленные и потерявшие веру в победу, гитлеровские войска переходили к оборонительным действиям». 16 июля гитлеровцы окончательно прекратили атаки и постепенно начали отступать на исходные позиции. Теперь нельзя было упустить момент. Надо достичь этих рубежей раньше отступающего врага, не допустить, чтобы гитлеровцы уползли в свои обжитые траншеи и восстановили систему огня. Но к 23 июля случилось именно это - враг снова встал на позиции, откуда он 5 июля пошел в наступление.

Это не было неожиданностью для Г.К. Жукова. Он прибыл на Воронежский фронт в самый разгар сражения, когда уже были приняты основные решения — ввести в действие все наличные силы. Как представитель Ставки Г.К. Жуков выполнял свои повседневные задачи.

Г.К. Жукову и А.М. Василевскому потребовалось употребить немало сил, чтобы отговорить И.В. Сталина от решения немедленно идти вперед. Да, Центральный фронт пошел на Орел сразу после отражения немецкого наступления, хорошо дебютировал, но бьет немцев в лоб. В результате — очень медленное продвижение. «Скрепя сердце после многократных переговоров Верховный утвердил наше решение, так как иного выхода тогда не было», — писал Г.К. Жуков. Около 10 дней войска набирались сил, сосредоточили до 230 орудий и минометов, 70 танков на каждый километр в районе прорыва[4; т.2, с. 111-120].

3 августа грянула операция «Румянцев».

Оборона противника была взломана к 14.00. Советские войска углубились на шесть-семь километров. Тут же введены в прорыв главные силы танковых армий, которые к 18:00 прошли до 20 километров. К вечеру Воронежский и Степной фронты отбросили противника до 35 километров.

Утром 5 августа был отбит Белгород, и в этот же день завершились тяжелые бои по овладению Орлом. В честь этих побед в Москве прогремел первый салют Великой Отечественной воины.

За пять дней наступления советские войска продвинулись с непрерывными боями западнее Харькова до восьмидесяти километров[31, с.271].

15 августа Г.К. Жуков дает указания командующим Воронежским и Степным фронтами и девяти входящих в их состав армий. Он пишет:

«ТРЕБУЮ:

1. Артиллерийские дивизии прорыва собрать на главном направлении.

2. Организовать артиллерийский прорыв, создав на главном направлении 150–170 стволов на один километр фронта.

3. На избранном направлении собрать основную массу танков и орудий самоходной артиллерии.

4. Прорыв организовать на направлениях, позволяющих производить охваты противника, обходы его группировки с флангов и тыла Лобовые прорывы, приводящие к тягучим, кровопролитным боям, не допускать».

Обходы в исполнение требований Г.К. Жукова, однако, требовали немалого умения. Командующему 6-й гвардейской армией И. М. Чистякову доложили через станцию Алекссевку, что в 20–25 километрах южнее Харькова, уходят вражеские эшелоны с танками и другой боевой техникой. И.М. Чистяков держал совет с командующим фронтом Н.Ф. Ватутиным, и они сообща 16 августа набросали план овладения станцией с тем, чтобы перерезать пути отхода вражеской группировки на Полтаву.

В штаб армии, где И.М. Чистяков с Н.Ф. Ватутиным обговаривали последние детали, заехал Г.К. Жуков. Он бросил взгляд на карту, перед которой сидел И.М. Чистяков, и усомнился в действенности планируемых мер. Н.Ф. Ватутин и И.М. Чистяков заверили маршала, что у них все продумано.

17 августа станцию Алексеевку взяли. Гитлеровцы же повернули две танковые дивизии и выбили советские войска. После этого Н.Ф. Ватутин и И.М. Чистяков получили выговор от маршала за недальновидность.

В те августовские недели Г.К. Жукова мало видели в штабах фронтов, он все время в войсках. Стремился отладить наступление так, чтобы немецкие соединения окружались и разбивались по частям. Шла маневренная война, в которой и Манштейн был не слаб. Он не пропускал ни одного опрометчивого шага советских командиров, тут же следовали сильные контрудары, Г.К. Жуков всегда требовал от подчиненных действовать стремительно, но обдуманно, ничего не оставлять на волю случая.

Вдали от театра военных действий, из Москвы, картина представлялась смазанной, иной раз малопонятной, ибо обстановка менялась ежедневно, а иногда и ежечасно. Нередко бои шли с переменным успехом. Но линия фронта все же отодвигалась на запад и юго-запад.

16 августа Г.К. Жуков доложил Верховному Главнокомандующему о усилении сопротивления наступающим частям. Взятые пленные показывают, что в частях получен приказ Гитлера о необходимости драться до последнего солдата, умереть, но не отходить дальше обороняемых позиций и во что бы то ни стало удержать Харьков. На подступах к городу шли ожесточенные бои.

22 августа он коротко сообщает И.В. Сталину «Организацию операции по овладению Харьковом необходимо объединить в одних руках», то есть в руках командующего Степным фронтом Конева, и тогда действовать.

23 августа 1943 года войска Степного фронта освободили Харьков. Враг бежал из города, опасаясь окружения своей харьковской группировки. Вскоре немцев выбили и из Ахтырки[37, с. 224].

Фельдмаршал Манштейн, возвращаясь к сражениям, проигранным им в августе 1943 года, назвал эту главу своих мемуаров «Борьба с гидрой»: «К концу августа только наша группа потеряла 7 командиров дивизий, 38 командиров полков и 282 командира батальонов... Наши ресурсы иссякли... Мы, конечно, не ожидали от советской стороны таких больших организаторских способностей, которые она проявила в этом деле, а также развертывания своей военной промышленности. Мы встретили поистине гидру, у которой на месте одной отрубленной головы вырастали две новые» [17, с. 310].

Взятие Харькова принято считать эпилогом Курской битвы. За пятидесятидневное сражение враг потерял около 500 тысяч солдат и офицеров, 1,5 тысячи танков, 3 тысячи орудий и более 3,7 тысячи самолетов. Хребет ударной силы вермахта — бронетанковые войска — был сломан, отныне и вплоть до конца войны они так и не смогли восстановить свою былую мощь. Начавшееся у Курска наступление советских войск к концу августа 1943 года переросло в общее стратегическое наступление, охватившее до 2000 километров советско-германского фронта.

С сокрушением «Цитадели» надежды гитлеровского руководства на победоносное завершение войны против СССР рухнули. Отныне в Берлине стали изыскивать средства привести развитие событий к такому исходу, чтобы сделать невозможной победу СССР. Во главу угла гитлеровской стратегии и тактики ставится нанесение Советскому Союзу невосполнимых потерь и ущерба.

Вермахт получил приказы драться в обороне самым беспощадным образом, а в случае отступления уничтожать все на советской земле. Оставлять за собой выжженную, безлюдную пустыню[22, т.2, с. 177].

Вплоть до лета 1943 года Гитлер запрещал строить крупные оборонительные полосы глубоко в тылу вермахта на советско-германском фронте. После разгрома под Москвой он вывел закономерность: войска, зная о подготовленных позициях за спиною, обязательно прибегут к ним. Но 8 июля в разгар Курской битвы Гитлер понимает необходимость ускорения строительство «Восточною вала». 11 августа германский генеральный штаб окончательно определил, где пройдет «Восточный вал»: по линии река Молочная — Днепр — река Сож — Орша — Витебск — Псков — Нарва. На самом угрожающем участке — Днепре — укрепления по западному, высокому берегу реки постановили закончить к 15 ноября 1943 года[33, с.260].

«И.В. Сталин, - писал Г.К. Жуков, требовал «принять все меры к быстрейшему захвату Днепра и реки Молочной с тем, чтобы противник не успел превратить Донбасс и Левобережную Украину в пустынный район».

Г.К. Жуков стоял на том, чтобы провести на левобережной Украине операции на отсечение и окружение значительных вражеских группировок. Особенно заманчивым представлялось мощным ударом из района Харьков — Изюм в направлении на Днепропетровск и Запорожье отсечь крупные силы врага, продолжавшие отчаянно цепляться за Донбасс. И.В. Сталин не согласился, он полагал что врага следует выгонять лобовым натиском.

25 августа на совещании в Ставке определили задачи наступления. Г.К. Жуков обратился с просьбой о пополнении: нужны люди, танки, артиллерия, боеприпасы. И.В. Сталин долго рассматривал заявку, а затем решительно сократил ее на 30–40 процентов.

Директивой Ставки устанавливалось Воронежскому фронту наступать на Киев, Степному — на полтавско-кременчутском направлении. Однако «начавшееся наступление подопечных мне фронтов, — писал Г.К. Жуков, — развивалось крайне медленно»[4; т.2, с. 254].

9 сентября Ставка направила войскам директиву — за форсирование таких крупных рек, как Днепр, ниже Смоленска, и закрепление плацдармов представлять к присвоению звания Героя Советского Союза. Сделано это было с целью мотивации советских войск.

К Днепру устремились войска пяти фронтов — от Центрального до Южного. Вторым и третьим, считая с севера, пробивались к Днепру Воронежский и Степной фронты, которыми командовал Г.К. Жуков. К двадцатым числам сентября сопротивление перед ними ослабело: гитлеровцы торопились переправиться через реку, чтобы успеть занять укрепления недостроенного «Восточного вала». Советские войска стали преследовать противника, а авиация громила скопления вражеских частей у переправ[8, с.261].

20 сентября Г.К. Жуков докладывает И.В. Сталину о подготовке к форсированию Днепра: «Сегодня с Николаевым (Н.Ф. Ватутиным) отработали мероприятия по быстрейшему захвату переправ на реке Днепр... Считаю, что эти передовые части подойдут к реке Днепр 22–23 сентября»[4; т.2, с. 266].

Войска опередили срок, указанный Г.К. Жуковым И.В. Сталину, на сутки. Уже с 21–22 сентября по мере выхода на Днепр началась переправа. Некоторые командиры, пользуясь темнотой, а то и днем с ходу приступали к форсированию реки. Не везде, конечно, переправы были успешными, кое-где врагу удавалось отбиться, а иногда предпринять яростные контратаки.

Но удержать «Восточный вал» гитлеровцам не удалось. Советские войска вышли на Днепр к концу сентября на фронте в 700 километров и захватили 23 плацдарма на правом берегу. То было точное выполнение указания Ставки, отданною 25 сентября — с выходом к Днепру немедленно форсировать его на широком фронте с целью рассредоточить внимание и силы противника.

За форсирование Днепра 47 генералов, 1123 офицера, 1268 сержантов и солдат были удостоены звания Героя Советского Союза[30, т.8, с. 258].

Теперь нужно было во что бы то ни стало закрепить победу. Генштаб не строил иллюзий - предстояли ожесточенные бои, гитлеровцы не пожалеют ничего, чтобы восстановить положение. Им, конечно, потребуется время, чтобы подвезти войска и обрушиться на советские плацдармы, а пока основная угроза с воздуха. 28 сентября Ставка напоминает и требует немедленно подтягивать к переправам зенитные средства и надежно обеспечивать как боевые порядки переправившихся войск, так и сами переправы от ударов авиации противника, вне зависимости от количества переправившихся войск.

С конца сентября все плацдармы были в огне днем и ночью. Гитлеровцы, не считаясь с потерями, пытались истребить защитников. Напротив, плацдармы неуклонно расширялись, сливались друг с другом. Красная Армия накапливала силы на правом берегу для новых ударов.

Как ни злобствовали немцы, сколько ни положили солдат в атаках, а советские плацдармы за месяц приняли достаточно войск и боевой техники для возобновления сражения на Украине, теперь Правобережной. Подопечные Г.К. Жукову фронты с 20 октября стали именоваться 1 Украинский (бывший Воронежский) Н.Ф. Ватутина и 2 Украинский (бывший Степной) И.С. Конева[35, с. 336].

Внимательно анализируя действия противника, Г.К. Жуков пришел к выводу, что продолжение наступления на Киев, первоначально намеченного с букринского плацдарма, что южнее города, малоперспективно. Советские войска пытались атаковать, но безуспешно. Гитлеровцы явно ожидали удара здесь, собрав против плацдарма крупную группировку. В решимости врагу отказать было нельзя, советская разведка сообщила: Гитлер снова побывал в штабе группы армий «Юг» и потребовал драться за Днепр до последнего человека и любой ценой удержать его за собой[39, с. 303].

26 октября Ставка дала указание 1-му Украинскому фронту перенести основные усилия фронта на лютежский плацдарм, а это значило, что целую танковую армию и артиллерийский корпус пришлось вывести с букринского плацдарма и перебросить почти на 200 километров на лютежский плацдарм севернее Киева. Отсюда Г.К. Жуков и командование фронта наметили удар для освобождения столицы Украины. Различные меры маскировки дали прекрасные результаты — враг со дня на день ожидал советского рывка отсюда, а угроза оказалась намного северное.

Дело было настолько секретным, что даже в докладах И.В. Сталину Г.К. Жуков в общих фразах писал об этой операции.

1 ноября по приказу Г.К. Жукова был проведен последний этап по дезинформации противника: на букринском плацдарме снова загремели орудия, имитировалось наступление. Манштейн срочно привел к угрожаемому участку резервы, в том числе танковые. «Нам только это и нужно было», — одобрил действия гитлеровского фельдмаршала Г.К. Жуков. 3 ноября с тихого в представлении немцев лютежского плацдарма ударили 2000 орудий и минометов, 500 «катюш». Огненный смерч открыл ворота во вражеской обороне. Но на окраинах Киева советские войска натолкнулись на серьезное сопротивление.

Тогда ввели в дело 3-ю гвардейскую танковую армию генерала П.С. Рыбалко, которая перерезала основную магистраль, связывавшую киевскую группировку с тылом, — дорогу на Житомир. «После тяжелых боев, — писал Манштейн, — был оставлен Киев, так как действовавший здесь 7-й армейский корпус находился под угрозой окружения в городе. Корпус был отброшен из Киева на юг, и ему удалось задержать продвижений противника лишь в 50 километрах ниже города» [17, с. 337].

Спланированный Г.К. Жуковым охват привел к победе. Немецкий корпус отошел от Киева на 50 километров.

Утром 6 ноября машины с Г.К. Жуковым и членами Военного совета фронта въехали в Киев.

До конца 1943 года на Правобережной Украине не затухало сражение. Нередко бои шли с переменным успехом, отдельным армиям приходилось отходить — гитлеровцы никак не могли смириться с сокрушением «Восточного вала» и все пытались восстановить положение, но безнадежно.

В середине декабря 1943 года Г.К. Жукова вызвали в Москву, где он встретился с А.М. Василевским.

В Москве Г.К. Жуков обстоятельно познакомился с обстановкой на всем фронте — от Ленинграда до Черного моря.

Декабрьское совещание в Ставке было весьма обстоятельным. Обсудили и подвели итоги сражений, оценили ресурсы военной экономики. Конечно, враг далеко не повержен: около пяти миллионов человек армии на фронте, 54,5 тысячи орудий и минометов, 5400 танков и самоходных орудий, более 3 тысяч самолетов. Закаленная в боях Красная Армия превосходит противника в людях в 1,3 раза, в артиллерии в 1,7 раз, в самолетах в 2,7 раза[23, т.3, 234].

И.В. Сталин, вернувшийся незадолго перед этим из Тегерана, где прошла конференция с Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем, в общих чертах рассказал о ней. Ф. Рузвельт и У. Черчилль восхищены победами русского оружия.

Совещание заняло несколько дней, не прерывалось и за обеденным столом на квартире И.В. Сталина. Улучив момент, Г.К. Жуков вернулся к своей старой идее: надо не выталкивать врага, наступая в лоб, а смелее проводить операции на окружение.

Это и было учтено Ставкой при постановке задач фронтам на зимнюю кампанию 1944 года. Общая цель — развернуть наступление от Ленинграда до Крыма включительно[4; т.2, с. 276].

К концу 1943 года освобождено 54 процента территории, захваченной врагом в 1941–1942 годах, где до войны проживало 46 миллионов человек. За год наступления Красная Армия продвинулась с боями на запад от 500 до 1300 километров. Фронт проходил на западном направлении в восточных районах Белоруссии, смоленская земля была полностью освобождена, южнее фронт шел примерно у Житомира, Фастова, Кировограда, вблизи Запорожья и Херсона. В Крыму была заперта немецко-румынская группировка. Стране был возвращен Донбасс. Немцы потеряли надежду на победу в войне в СССР.

Глава 4. Вклад Г.К. Жукова в победу на заключительном этапе Великой Отечественной войны

На заключительном этапе войны Красная Армия вошла в зенит своего могущества. Враг отступал под ударами советских воинов. В Германии была потеряна надежда на победу в войне. Моральное состояние немецких солдат было крайне низкое, нередки случаи добровольной сдачи в плен.

24 декабря на самом острие клина, устремленного на запад, у Житомира, и началась операция. На этом участке стояли гитлеровские войска, очень серьезно потрепанные в безрезультатных попытках вернуть Киев и восстановить «Восточный вал». В ноябрьских боях они потеряли до 60–70% личного состава и боевой техники. За один день оборона врага была взломана на 300-километровом участке, а введенные в прорыв две танковые армии прошли свыше 100 километров.

Гитлеровцы экстренно собрали все, что могли, чтобы остановить наступление. В конечном итоге к середине января 1944 года фронт стабилизировался, но советские войска в ходе этой операции продвинулись до 200 километров, полностью освободив Киевскую и Житомирскую области. Бои переместились в Винницкую и Ровенскую области[29, т.4, с. 28].

«1-й Украинский фронт охватил с севера «всю группировку противника, занимавшего крупный плацдарм в районе Киева и Корсунь-Шевченковского...» - писал Г.К. Жуков[4; т.2, с. 283].

После броска 1-го Украинского фронта на запад между ним и действовавшим южнее и далеко отставшим 2-м Украинским фронтом образовался выступ протяженностью в 275 километров с запада на восток. Вершина его оставалась на Днепре, а основание (расстояние между 1-ми 2-м Украинским фронтами) составляло 1300 километров.

Г.К. Жуков докладывал Верховному предложения по плану операции штаба фронта. Встречными ударами 1-го Украинского фронта прямо на восток и 2-го Украинского фронта на запад под основание немецкого выступа окружить и уничтожить вражескую группировку, еще грезившую Киевом. Ставка утвердила этот план.

Операция развернулась с 24 января 1944 года, и уже 28 января клещи сомкнулись у Звенигородки. В окружении оказались более десяти вражеских дивизий. Г.К. Жуков сосредоточился на укреплении внешнего кольца окружения. Советские командующие знали, что Манштейн мешкать не станет. Так и случилось, гитлеровский фельдмаршал бросился вызволять отрезанные войска, но не вышло[23, с. 324]. После войны Манштейн писал: «Сейчас же у вражеской гидры на только что оставленном нашими танковыми дивизиями поле боя выросли новые головы... Дважды я пытался добраться к ударным группам. Оба раза, однако, моя легковая машина безнадежно застревала в грязи. Каждый день погода менялась, снежные метели перемежались с оттепелью. При этом снова подтвердилось, что советские танки при продвижении по снегу или размокшей почве превосходят наши танки по своей проходимости, потому что у них более широкие гусеницы» [17, с. 345].

Помнивший о Сталинграде враг не оставался на месте в котле, а бешено рвался из кольца. Положение окруженных становилось безнадежным, тем не менее 9 февраля они отклонили ультиматум о сдаче. С отчаянием обреченных гитлеровцы бились о западную стену котла, чтобы соединиться с рвавшимися к ним восемью танковыми и шестью пехотными дивизиями. Манштейн все же наскреб больше войск для деблокирования, чем участвовало в сражении с немецкой стороны в начале операции. В ночь на 12 февраля окруженных и пробивавшихся к ним отделяло расстояние всего в 12 километров[31, с. 289].

Г.К. Жуков приказал Н.Ф. Ватутину и И.С. Коневу принять срочные меры, чтобы не допустить прорыва противника. О чем доложил И.В. Сталину. Глубокой ночью Г.К. Жукову позвонили из Москвы. Верховный Главнокомандующий, сославшись на желание И.С. Конева, предложил поручить 2-му Украинскому фронту ликвидацию корсунь-шевченковской группировки, подчинив ему войска 1-го Украинского фронта, принимавшие участие в окружении, а Н.Ф. Ватутину руководить отражением попыток деблокады.

Окруженные были скучены на очень небольшой территории, насквозь простреливавшейся советской артиллерией. Снабжение с воздуха уже было пресечено — немецкие транспортные самолеты, сбивались или не допускались к котлу. Г.К. Жуков считал, что уничтожение гитлеровцев в котле — дело каких-нибудь трех-четырех дней. По его мнению, переподчинение войск затянет операцию. Что и объяснил И.В. Сталину. В ответ через два часа от Верховного пришла директива, в которой Г.К. Жукова освободили от наблюдения за ликвидацией корсунь-шевченковской группировки немцев и возложили на него координацию действий 1-го и 2-го Украинских фронтов с задачей не допустить прорыва противника и соединения с окруженными.

В ночь с 16 на 17 февраля разыгралась пурга. В кромешной мгле, бросив свои войска на произвол судьбы, генералы, офицеры и эсэсовцы на немногих уцелевших танках и бронетранспортерах кинулись из окружения наугад на запад. Части из них удалось вырваться из кольца. Основная масса вражеских солдат, оставив тяжелое вооружение, последовала за ними пешком в густых колоннах. Они шли без выстрела, надеясь проскочить. Утром в открытом поле их почти поголовно истребили.

Враг потерял в боях 55 тысяч убитыми. Среди них был и командующий генерал Штаммерман[29, с. 165].

18–20 февраля 1944 года Г.К. Жуков был в Москве и доложил И.В. Сталину свои соображения о развитии наступления. Гитлеровцы, положившись на необычайно рано наступившую распутицу, никак не ожидали от советских войск не то что наступления, а даже элементарной активности.

В результате обсуждения в Ставке созрел грандиозный замысел, 1-й Украинский фронт ударом, рассчитанным на несколько сотен километров, выйдет в предгорья Карпат, где-то у города Черновцы. В случае удачи все группировки врага, находящиеся южнее, в том числе в Румынии, лишатся коммуникаций на кратчайшем расстоянии. Питать южный участок фронта им придется далеким кружным путем через Венгрию, 2-й Украинский фронт должен идти южнее, в направлении Ясс.

Верховный Главнокомандующий приказал не теряя времени начать наступление. Снова Г.К. Жуков отправился координировать действия этих фронтов.

Многодневное совещание с Н.Ф. Ватутиным и другими генералами в штабе 1-го Украинского фронта утрясли детали. Н.Ф. Ватутин вызвался выехать в армии, проверить их готовность. Г.К. Жуков посоветовал ему, командующему фронтом, остаться на месте, а в войска отправить своих заместителей. Н.Ф. Ватутин настаивал. Г.К. Жуков неохотно согласился.

В поездке на машину командующего фронтом напали бандеровцы. В перестрелке Н.Ф. Ватутина тяжело ранили, он выбыл из строя и через несколько недель скончался.

1 марта 1944 года командующие армиями, начальники родов войск и служб тыла фронта получили приказ о вступлении во временное командование 1-м Украинским фронтом Г.К. Жукова.

4 марта войска фронта развернули наступление в рамках утвержденной Ставкой стратегической операции. Противником был снова Манштейн, которого в вермахте единодушно считали самым выдающимся стратегом. Манштейн понял, что дело идет к окружению противостоявшей 1-му Украинскому фронту группировки. С 7 марта завязалось ожесточеннейшее сражение. Оно шло более недели и закончилось глубоким прорывом советских танковых соединений[40, с. 177].

Крупный английский военный теоретик Б. Лиддел Гарт в труде «Вторая мировая война» пишет: «Левое крыло войск Г.К. Жукова нанесло новый удар в южном направлении на Тернополь. Этот удар, хорошо рассчитанный во времени, был нанесен сразу же после отражения контратак немцев у Тернополя. Организовав оборону, русские отбили контратаку и двинулись следом за отходившим противником. Армии русских шли лавиной. Русские солдаты переносили такие трудности, которые оказались бы не под силу солдатам западных армий, и продолжали наступать тогда, когда другие остановились в ожидании восстановления коммуникаций»[49, с. 290].

А вот свидетельство другого труда — «Вторая мировая война», написанного бывшим гитлеровским генералом К. Типпельскирхом. Отметив, что войска под командованием Г.К. Жукова двигались «подобно лавине», Типпельскирх признает: результатом этого «явилось тяжелое поражение... С того времени, когда немецкие армии шли тернистым путем от Волги и Кавказа, отступая к Днепру, это было их самое крупное поражение. Даже такие искусные полководцы, как Манштейн и Клейст, не могли спасти немецкие войска»[50, с.360].

Менее чем за месяц 1-й Украинский фронт пришел в Карпаты — 29 марта советские войска освободили город Черновцы. В ходе операции покрыто до 350 километров, от Черновиц до Тернополя зияет огромная брешь. Германскому командованию пришлось взять войска с других участков фронта, даже из Франции, Югославии, Норвегии, Дании, чтобы закрыть ее.

1-му Украинскому фронту оставалось добить немецкие группировки, окруженные и оставленные в тылу при стремительном марше с боями к Карпатам. У Каменец-Подольска в котле оказалась 21 немецкая дивизия, из них 10 танковых, в основном входивших в 1-ю танковую армию врага. Они образовали «блуждающий» котел, ибо, памятуя о Сталинграде, гитлеровцы больше всего боялись оставаться на месте. Среди них были как раз те дивизии, которые совсем недавно безуспешно пытались выручить немецкие войска у Корсунь-Шевченковского.

Г.К. Жуков ожидал, что эта сильная группировка попытается уйти на юг, переправиться через Днестр и организует там оборону. Южное направление по приказу Г.К. Жукова надежно прикрыли. Последнее указание Манштейна перед увольнением в отставку: не идти на юг, как требовало командование немецкой 1-й танковой армии, а бежать прямо на запад. Здесь на их пути оказалась 4-я танковая армия генерала Д. Д. Лелюшенко. Армия, ослабленная в предшествующих боях, прочно удерживала Каменец-Подольск и перекрывала дороги. На армию Д.Д. Лелюшенко и бросились окруженные немецкие войска. Пять дней они пытались пробить себе путь через Каменец-Подольск.

А с запада рвался танковый корпус СС и ряд дивизий, срочно переброшенных навстречу окруженным. Растеряв в бесплодных атаках большую часть танков и самоходных орудий, бросив всю артиллерию, гитлеровцы начали отступать[6, с. 300].

Хотя 7 апреля отступавшие отдельные части и соединились с деблокировавшими войсками, причин для радости у гитлеровцев не было. Г.К. Жуков так написал об этом: «Сколько человек вырвалось из окружения, ни я, ни штаб фронта точно установить так и не смогли. Назывались разные цифры. Видимо, все же вышли из окружения не десятки танков с десантом, как тогда доносили войска, а значительно больше». По оценке Г.К. Жукова, окруженная группировка потеряла значительно больше первоначального состава, от некоторых соединений остались только штабы

Сразу после 20 апреля Г.К. Жуков прилетел по вызову в Москву.

За исключительные заслуги Маршал Советского Союза Г. К Г.К. Жуков был награжден высшим полководческим орденом «Победа». Орден значился за № 1[4; т.3, с.8].

Все в Ставке и в руководстве Генштаба соглашались что пришло время разгромить врага на западном направлении и освободить Беларусь. К лету 1944 года немецкий фронт, как громадная дуга, огибал Минск. Конфигурация фронта возникла в итоге зимней кампании 1944 года. 1-й Украинский фронт, вырвавшийся дальше всех на запад, охватил Белорусский выступ с юга, а на севере после освобождения Смоленской, Псковской и Ленинградской областей советские войска нависли над левым флангом вражеской группировки.

Когда с двадцатых чисел апреля в Ставке началось обсуждение летней кампании 1944 года, Г.К. Жуков и Генеральный штаб высказались против предложения И.В. Сталина начать летнюю кампанию с наступления войск 1-го Украинского фронта. И.В. Сталина увлекала перспектива еще глубже охватить белорусскую группировку и оттянуть туда резервы с Центрального направления.

Г.К. Жуков, только что прибывший с 1-го Украинскою фронта, понимал, что гитлеровское руководство определяло степень опасности для рейха простейшим образом - где Красная Армия ближе к Германии, там угроза. Коль скоро 1-й Украинский фронт ближе всего, туда Гитлер и приказал собрать самые значительные силы. Возобновить наступление в районе, где до Вислы рукой подать, значит сыграть на руку гитлеровцам, с самого начала ввязаться в тяжелые бои. Генеральный штаб разделял мнение Г.К. Жукова. Если уж отвлекать резервы врага, то лучше увести их на север: ударить на Карельском перешейке и в Карелии с целью вывести Финляндию из войны. И.В. Сталин согласился. Для согласования операций в Москву был вызван командующий Карельским фронтом К. А. Мерецков.

Г.К. Жуков самым решительным образом был против тех, кто держался за фронтальный удар как главную форму ведения боевых действий. По Г.К. Жукову, прорыв — только важный этап к достижению цели[20, с.233].

Летнее наступление в Белоруссии, получившее название операция «Багратион», разрабатывалось в Ставке и Генеральном штабе. В подготовке операции, кроме Г.К. Жукова, принимали участие А. М. Василевский, А. И. Антонов, А. А. Новиков, Н. Н Воронов, А. В. Хрулев, Н. Д. Яковлев, И. Т. Пересыпкин, Я. Н. Федоренко и другие.

Напряженная подготовка операции «Багратион» в Ставке и параллельно в штабах фронтов заняла более месяца. В рамках общей идеи наступления отрабатывалось немало самостоятельных операций фронтов, направленных к достижению общих военно-стратегических задач. Сильная оборона немцев состояла из ряда рубежей и имела глубину 250–270 километров. Оборонительные полосы обычно проходили по западным берегам рек с широкими заболоченными поймами. Германское командование имело сильные группировки на флангах, то есть там, где предстояло наступать. Все эти проблемы были тщательно рассмотрены в Ставке и в штабах фронтов и найдены оптимальные решения.

30 мая 1944 года Ставка утвердила план операции «Багратион». Для координации действии фронтов на 1-й и 2-й Белорусские фронты направлялся Г. К.Г.К. Жуков (удар с юга), а на 1-й Прибалтийский и 3-й Белорусский (удар с севера) — А. М. Василевский. Впервые за войну представителям Ставки предписывалось не только координировать, но и руководить действиями фронтов. За Г.К. Жуковым оставался и «подопечный» ему 1-й Украинский фронт И. С. Конева, который примыкал с юга к 1-му Белорусскому.

5 июня Г.К. Жуков прибыл на 1-й Белорусский фронт. При подготовке операции «Багратион» Г.К. Жуков несколько раз побывал на передовой чтобы своими глазами увидеть обстановку.

Скрытность, скрытность и еще раз скрытность — требовали директивы Ставки. Развертывание фронтов при подготовке операции «Багратион» прошло мимо внимания неприятеля. Ставка укрепляла гитлеровское командование в его убеждении, что наступление пойдет где-то южнее, а в Белоруссии можно ожидать только сковывающие действия, и то на считанных направлениях. В светлое время суток на тех участках, где предстояло наступать, с показной торопливостью велись «оборонительные» работы.

Категорически запрещалось движение по дорогам днем в районах сосредоточения войск, проводить рекогносцировки большими группами командного состава. Никаких изменений обычного режима огня. Никаких ознакомительных полетов над территорией врага. Маскировка вновь прибывавших частей, укрытых в лесах, была совершенной и систематически проверялась с воздуха. Нарушение этих приказов влекло самые серьезные последствия. Г.К. Жуков в таких случаях наказывал невзирая на звания[41, с. 236].

В самый канун операции «Багратион» на совещании в Ставке рассмотрели значение предстоявшего наступления в рамках всей коалиционной войны против Германии и ее сателлитов в Европе. 6 июня 1944 года войска западных союзников наконец высадились во Франции. Германия отныне вела войну на двух фронтах.

К началу Белорусской операции в войсках советских четырех фронтов, которым предстояло выполнять ее, насчитывалось 2,4 миллиона человек личного состава, 36400 орудий и минометов, 5200 танков и самоходных орудий, 5300 боевых самолетов. У врага — 1,2 миллиона человек личного состава, 9500 орудий и минометов, 900 танков и самоходных орудий, 1350 боевых самолетов. Решающая роль отводилась 1-му Белорусскому фронту.

По просьбе Г.К. Жукова И.В. Сталин разрешил 1-му и 2-му Белорусским фронтам начать наступление 24 июня, на день позднее, чем 1-й Прибалтийский и 3-й Белорусский фронты. Г.К. Жуков избрал местом своего пребывания командный пункт 3-й армии А. В. Горбатова, входившей в 1-й Белорусский фронт.

В ночь на 24 июня Г.К. Жуков поднялся на наблюдательный пункт А.В. Горбатова — в нескольких сотнях метров от переднего края среди густых крон деревьев были замаскированы вышки для наблюдения. Ровно в полночь над головами раздался тяжелый гул — подходили сотни самолетов авиации дальнего действия. Они ориентировались по свету автомобильных фар, установленных в окопах переднею края и обращенных на восток.

Обработка вражеского переднего края с воздуха продолжалась около часа, а затем ее пришлось прервать из-за начавшегося дождя, и экипажи не видели ни сигналов опознавания, ни целей. Г.К. Жуков приказал начинать артиллерийскую подготовку в назначенное время, с рассветом. Когда небо посерело, ударили тысячи орудий, на участках прорыва работало более 200 стволов на километр.

После более чем двухчасовой артиллерийской подготовки, которую заключили налет штурмовиков и залпы «катюш», поднялась пехота. Впервые в Великой Отечественной войне она шла за двойным огневым валом на глубину в 1,5–2 километра. Начался тяжелый, затяжной бой.

А южнее, в том заболоченном лесистом районе, где наступала 65-я армия Батова, обозначился успех. Г.К. Жуков убедился, что войска П.И. Батова шли с юго-востока в обход Бобруйска, а вот А.В. Горбатов пока так и не мог выйти туда же с северо-востока. Следовательно, план окружения гитлеровцев у Бобруйска все еще не выполнялся. Вернувшись в 3-ю армию, Г.К. Жуков поддержал просьбу А.В. Горбатова, не удовлетворенную при подготовке операции, нанести удар севернее. Оборона врага была наконец опрокинута. 27 июня в кольце юго-восточнее Бобруйска оказалось свыше 40 тысяч гитлеровцев.

К 17 часам воздушная разведка доложила: враг готовится к прорыву из окружения. Г.К. Жуков приказал нанести удар с воздуха до наступления темноты. Менее чем за два часа командующий 16-й воздушной армией С. И. Руденко спланировал операцию — с 19.15 в течение полутора часов 526 советских бомбардировщиков и штурмовиков обрушились на скученные войска противника. Бомбовыми ударами, пушечно-пулеметным обстрелом поражалась вражеская техника, над дорогой и прилегающим лесом на высоту 300–400 метров поднялись клубы черного дыма.

Прорыв у Бобруйска и успехи сопредельных фронтов у Витебска поставили под прямую угрозу окружения всю немецкую группу армий «Центр». Обходя узлы сопротивления, советские танки проходили до 50 километров в день, а среднесуточный темп общевойсковых соединений — 20 километров. Громадную помощь оказывали белорусские партизаны, прерывавшие пути сообщения врага, наносившие ему удары с тыла. От партизан получили сведения, что гитлеровцы срочно минируют оставшиеся в Минске крупные здания. Советское командование ускоряет наступление. 3 июля город был освобожден[22, т.3, с. 133].

К десятым числам июля, оставив далеко позади Минск, советские войска вели бои на линии Вильнюс — Барановичи — Пинск.

7 июля последовал вызов Г.К. Жукова в Ставку. На следующий день И.В. Сталин пригласил маршала вместе с А.И. Антоновым на дачу. Для собравшихся у И.В. Сталина не было секретом, что Германия идет к поражению. И.В. Сталин приказал Г.К. Жукову взять на себя руководство 1-м Украинским фронтом, который должен был на днях выступить, взаимодействуя с левым крылом 1-го Белорусского фронта. Цель — освобождение Львовской области, восточной части Польши и выход на Вислу.

11 июля Г.К. Жуков прибыл на 1-й Украинский фронт и развернул свой командный пункт в районе Луцка. 13 июля фронт перешел в наступление и через пять дней продвинулся до 80 километров. А 18 июля рванулись на Люблин войска левого крыла 1-го Белорусского фронта.

Ко второй половине июля, советские войска прошли за месяц около 500 километров, тылы отставали, ослабела поддержка с воздуха, новые аэродромы не поспевали за фронтом, катившимся на запад. В этот момент Гудериан и взял руководство в свои руки[10, с. 22-24].

Г.К. Жуков в своих воспоминаниях написал об этих событиях: «Все же я должен сказать, что командование группы армий «Центр» в этой крайне сложной обстановке нашло правильный способ действия. В связи с тем, что сплошного фронта обороны у них не было и создать его при отсутствии необходимых сил было невозможно, немецкое командование решило задержать наступление наших войск главным образом короткими контрударами. Под прикрытием этих ударов на тыловых рубежах развертывались в обороне перебрасываемые войска из Германии и с других участков советско-германского фронта»[4; т.3, с.21].

Все это затруднило, но не остановило прорыва советских наступавших войск, 23 июля ударная группировка 1-го Белорусского фронта освободила Люблин, а 24 июля форсировала Вислу, создав плацдармы в районах Магнушева и Пулавы. Тем временем 1-й Украинский фронт проводил Львовско-Сандомирскую операцию. 27 июля был взят Львов, а 29 июля форсирована Висла и создан Сандомирский плацдарм.

Пройдя свыше 600 километров, советские войска вышли за Вислу, прочно став на трех плацдармах. До Берлина оставалось столько же километров, сколько 1-й Белорусский покрыл за месяц. Теперь этот фронт был острием клина Красной Армии, нацеленным прямо на запад, на Берлин.

29 июля И.В. Сталин и М. И. Калинин поздравили Г.К. Жукова с награждением второй медалью Золотая Звезда Героя Советского Союза.

Август 1944 года прошел в тяжких боях на центральном участке советско-германского фронта.

22 августа Г.К. Жуков был отозван в Москву для выполнения особого задания Государственного Комитета Обороны. Оно состояло в том, чтобы подготовить операции в Болгарии, прогитлеровское правительство которой оставалось с Германией.

В это время советские войска южного крыла фронта, начав 20 августа Ясско-Кишиневскую операцию, разбили гитлеровские войска в Румынии и стремительно шли на юг к болгарской границе.

В последних числах августа Г.К. Жуков прибыл в штаб 3-го Украинского фронта, которому предстояло действовать в Болгарии. Фронт пол командованием Маршала Советского Союза Ф. И. Толбухина насчитывал 258 тысяч личного состава.

4 сентября 1944 года представитель Ставки ВГК маршал Г.К. Жуков и командование 3-го Украинского фронта представили в Ставку ВГК план операции по овладению приморской частью Болгарии.

8 сентября в 11 утра передовые подвижные отряды перешли румыно-болгарскую границу, а через полтора часа за ними последовали главные силы.

9 сентября в Болгарии победило вооруженное восстание. Власть перешла к правительству Отечественного фронта, которое разорвало отношения с Германией и объявило ей войну.

Г.К. Жукову пришлось задержаться в Болгарии до середины сентября. Гитлеровцы вторглись в страну с запада[57, с. 24-34].

В середине сентября Г.К. Жуков вернулся в Москву и тут же получил распоряжение от И.В. Сталина вылететь на 1-й Белорусский фронт. Г.К. Жуков в Генштабе получил исчерпывающую информацию о том, что произошло в Варшаве за последний месяц. С вступлением Красной Армии в Польшу 21 июля 1941 года был организован Польский комитет национального освобождения, которому принадлежала власть в стране. 1 августа в Варшаве было организовано вооруженное выступление. Гитлер приказал подавить восстание и сровнять город с землей.

Хотя войска 1-го Белорусского фронта после 600 километрового наступления были основательно утомлены, уже в десятых числах августа были предприняты попытки пробиться к Варшаве Г.К. Жуков и К.К. Рокоссовский представили план охвата Варшавы с юга и севера и освобождения ее, причем в город должна была вступить 1-я армия Войска Польскою. Когда Г.К. Жуков уезжал в Болгарию, этот план, утвержденный Ставкой, начал выполняться. Результаты увидел Г.К. Жуков, вернувшийся на 1-й Белорусский фронт.

14 сентября после ожесточенных боев советские войска овладели пригородом Варшавы. В этот день Г.К. Жуков и К.К. Рокоссовский решили продолжить переброску через реку в Варшаву польских воинов. Переправились шесть усиленных батальонов.

Г.К. Жуков отправился севернее Варшавы, где в так называемом «мокром треугольнике» (развилке Вислы, Буга и Царева) советские войска пытались пробиться к Варшаве.

Крайне переутомленные и обессиленные две советские армии пытаясь взломать сильную вражескую оборону, несли большие потери. 2 октября руководители восстания в Варшаве капитулировали.

На Наревском плацдарме враг попытался отбросить советские войска назад. Всю первую половину октября гитлеровцы бешено контратаковали, введя в дело сотни танков. Бои были исключительно тяжелыми.

Г.К. Жуков был вынужден, как он впоследствии выразился, с сожалением констатировать тот промах, который допустила Ставка, не приняв предложение, сделанное еще летом, об усилении фронтов, действовавших на Восточно-Прусском направлении. Оно ведь строилось на том, чтобы с ходу сломать оборону противника при успешном развитии Белорусской операции. Теперь вражеская группировка в восточной Пруссии могла серьезно угрожать нашим войскам при наступлении на берлинском направлении.

А северо-западнее Варшавы 1-й Белорусский фронт все пытался наступать. Понадобилось обратиться в Ставку, чтобы прекратить наступление в этом районе, перейти к обороне, дать войскам отдых и пополнение. В ответ — вызов в Москву вместе с командующим фронтом К.К. Рокоссовским.

И.В. Сталин выслушал доклад Г.К. Жукова, на глазах терял хладнокровие. Наверняка последняя осень войны, а предлагается прекратить активные действия. Но Г.К. Жуков стоял на своем - противник сумел наладить оборону, войска несут ничем не оправданные потери. И.В. Сталин обратился к К.К. Рокоссовскому: поддерживает ли он мнение Г.К. Жукова. Оба маршала оказались единодушны в оценке обстановки.

И.В. Сталин подумав объявил что Ставка согласна на переход советских войск к обороне на 1-м Белорусском фронте.

На следующий день, 12 ноября, И.В. Сталин поинтересовался мнением Г.К. Жукова, как он смотрит на то, чтобы отныне руководство фронтами находилось в руках Ставки. Речь шла о том, чтобы упразднить ее представителей, координировавших действия групп фронтов. Это решение назрело. К этому времени линия фронта сократилась. В сентябре вышла из войны Финляндия, были освобождены Румыния и Болгария, бои шли на территории Польши, Венгрии и Югославии. За исключением небольшого участка в Латвии где были прижаты к морю 38 немецких дивизий, вся советская земля была освобождена.

Г.К. Жуков согласился с предложением Верховного Главнокомандующего.

Вечером в тот же день И.В. Сталин вызвал Г.К. Жукова и объявил о том, что возможно Г.К. Жуков будет руководить 1-й Белорусским фронтом, который находится на Берлинском направлении

На решающем фронте последнего наступления на Германию советские войска должны были вести три самых выдающихся советских полководца — Маршалы Советского Союза Г.К. Жуков, К. К. Рокоссовский и И.С. Конев [44, с. 243-245].

Г.К. Жуков не видел необходимости делать какие-нибудь перемещения в штабе 1-го Белорусского фронта. 16 ноября 1944 года в Кремль приходит телеграмма — «Верховному Главнокомандующему тов. И.В. Сталину. Сего числа я вступил в командование 1-м Белорусским фронтом. Г.К. Жуков» [4; т.3, с.37].

Красная Армия вступала в 1945 год в зените своего могущества — в действующей армии 6,7 миллиона человек, 107,3 тысячи орудий и минометов, 12,1 тысячи танков и самоходных орудий, 14,7 тысячи самолетов. Германия имела в действующей армии 5,4 миллиона человек, из них большая часть и лучшие соединения находились на Восточном фронте. Против СССР стояли войска общей численностью 3,7 миллиона человек, имевшие 56,2 тысячи орудий и минометов, 8,1 тысячи танков и самоходных орудий, 4,1 тысячи самолетов.

К этому времени протяженность советско-германского фронта сократилась почти вдвое, но плотность обороны врага была более высокой. На глубину 300–500 километров, то есть вплоть до Берлина, гитлеровцы создали семь оборонительных полос.

Вислинский рубеж, который предстояло штурмовать в первую очередь, имел развитую систему траншей, бетонные и стальные огневые точки, прикрытые минными полями, противотанковыми рвами, проволочными заграждениями. На глубину в 30–70 километров его занимали вражеские войска. Гитлеровское руководство надеялось, что в случае прорыва той или иной линии обороны отходящие части вермахта займут следующий рубеж и все начнется сначала, советским войскам придется снова прогрызать вражескую оборону.

В Берлине положились на описанные укрепленные линии, прикрывавшие сердце Германии, и даже иной раз считали, что советское командование не решится атаковать их. Опасность для себя гитлеровское руководство усматривало в советском прорыве через Венгрию и Чехию, куда и бросили громадные силы. Активные действия советских войск на исходе 1944 года в обоих этих районах укрепили Гитлера в убеждении, что первостепенная цель предстоявшего наступления — Прага, а не Берлин. В результате на центральном участке советско-германского франта гитлеровцы в начале января имели всего 560 тысяч войск, около 5 тысяч орудий и минометов, 1220 танков и 630 самолетов.

Все звенья немецкого командования были введены в заблуждение. Никто там даже отдаленно не представлял, какие силы собрались на берлинском направлении. Немецкая разведка оценивала силы 1-го Белорусского фронта в 31 дивизию. На деле их было 68. А в целом 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты имели в начале января 2,203,700 человек, 33 500 орудий и минометов, свыше 7 тысяч танков и самоходных орудий, 5 тысяч самолетов.

Ставка планировала начать наступление 20 января. Учитывая кризис на Западе, И.В. Сталин приказал передвинуть его сроки.

По плану на разгром Германии отводилось 45 дней — наступлением на глубину 600–700 километров. На участках прорывов 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов на километр приходилось по 230–250 орудий и минометов, 80–155 танков и самоходных орудий[22, т.4, с. 97].

Перед рассветом 14 января Г.К. Жуков приехал на командный пункт 5-й ударной армии на Магнушевском плацдарме, что южнее Варшавы. В 8.30 утра серое зимнее небо разорвали десятки тысяч ракет «катюш», все залил багровый свет. Началась артиллерийская подготовка. Через каких-нибудь двадцать пять минут передовые батальоны, проводившие разведку боем, пошли в атаку. Гитлеровцев, ожидавших многочасового обстрела, захватили врасплох. Без больших потерь советские войска овладели первой траншеей. Отлично действовавшие танки-тральщики и отряды саперов проделывали проходы в сплошных минных полях. Удачное начало позволила ввести в действие уже через несколько часов главные силы, опрокинувшие начавшего отход врага.

Хотя уже 12 января 1-й Украинский фронт успешно перешел в наступление с Сандомирского плацдарма, а 13 января 2-й и 3-й Белорусские фронты обрушились на Восточную Пруссию, только 14 января, когда выступили войска Г.К. Жукова, в станке Гитлера осознали смертельную опасность. Выяснилось, что помимо ударов на северном и южном крыле советско-германского фронта, который в ставке Гитлера не исключали, пришел в движение и центр. И здесь сам Г.К. Жуков. Гитлеровское руководство отлично понимало, что именно войскам под его руководством ставятся важнейшие задачи[153, с.352].

В книге «Последние дни Гитлера» известный английский историк X. Трейвор-Ропер писал: «Немцы, воевавшие против Г.К. Жукова, признавали — он самый талантливый во всем русском генералитете. Где Г.К. Жуков, там поражение вермахта неизбежно!» [51, с. 313]

К вечеру 14 января Гудериан потребовал остановить операции на Западе и бросить все на Восточный фронт. 15 января Гитлер покинул свою штаб-квартиру на Западном фронте и поездом отправился в Берлин спасать рейх[16, с. 336].

На второй день операции Г.К. Жуков ввел в действие 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии, которые с большой скоростью пошли на запад, перекатываясь через немецкие войска, нарушая не только коммуникации, но и связь. Немецкий генштаб не мог доложить ставке фюрера о том, что точно происходит на фронте.

Тем временем 1-й Белорусский фронт много западнее Варшавы вышел на одну линию с 1-м Украинским фронтом и продолжал стремительный марш с боями на запад.

Раннее утро 16 января. Магнушевский плацдарм уже в тылу советских войск, ушедших на запад. Г.К. Жуков лично инструктирует командиров передовых отрядов армии — вперед и только вперед. Не допустить чтобы противник успел занять подготовленные рубежи.

К исходу 16 января 2-я гвардейская армия с боями прошла до 90 километров. Вечером штаб армии настигает приказ Г.К. Жукова, ускорить продвижение, выйти на намеченный рубеж не к 18 января, а к 17-му. Значит, до 100 километров за полдня. Г.К. Жуков подчеркнул, «при наличии благоприятных условий». К сожалению, это не удалось. Немцы успели взорвать мосты через Бзуру.

Ночью 20 января приказ: к исходу 22 января пройти еще 150 километров. Только там можно было бы предоставить время для технического осмотра машин и пополнения запасов.

Каждая оперативная директива Г.К. Жукова, отдававшаяся в январе 1945 года танковым армиям или корпусам, заканчивалась аналогичным во всех этих документах указанием: «Учитывая необходимость непрерывного преследования с целью не дать возможности противнику организоваться для обороны на новых рубежах, принять решительные меры к подтягиванию артиллерии, тылов и своевременному пополнению запасов».

К вечеру 22 января танкисты, продвинувшись за семь дней на 350 километров, дрались в 120 километрах впереди главных сил фронта. В ночь на 23 января Г.К. Жуков ориентирует командование танковой армии — по северному берегу реки Негде и западному берегу Одера враг имеет сильные укрепленные полосы.

«Упреждение противника в занятии этих позиции, — диктует Г.К. Жуков, — обеспечит успешное и быстрое проведение Берлинской операции. Если резервы противника успеют занять указанные мною позиции, Берлинская операция может затянуться»[40, с.201].

Наконец советские войска вышли к реке Нетце. Разведка донесла, гитлеровцы кое-где уже засели в укреплениях. Но все же советские танки отыскали слабые места, перегруппировались и утром 26 января сделали бросок через Нетце. Советские войска вступили на территорию Германии. Разыгралась метель, видимость — несколько десятков метров. Под прикрытием метели танки устремились к Одеру. Для удара собралась вся танковая армия.

29 января 1945 года за подписями Г.К. Жукова и К.Ф. Телегина пошло донесение И.В. Сталину: «Ваш приказ – мощным ударом разгромить противостоящую войскам группировку противника и стремительно выйти к линии польско-германской границы выполнен».

В 10 часов утра 31 января танкисты форсировали Одер, положив начало созданию Кюстринского плацдарма. До Берлина осталось менее 100 километров.

В ночь на 2 февраля на Одер вышли части 1-й гвардейской танковой армии. К 15.00 2 февраля передовые танковые бригады армии форсировали Одер. 3 февраля реку в районе Геритц форсировали части 8-й гвардейской армии.

Форсирование советской армией Одера — последней крупной водной преграды перед Берлином — очень встревожило гитлеровское руководство. Враг судорожно собирал резервы, стремясь сбросить с плацдарма советские войска. Завязались исключительно тяжелые бои. Немцы не думали о потерях.

Так на исходе пятисоткилометрового наступления советские войска с ходу вступили в тяжелый бой.

8 февраля Г.К. Жуков докладывает И.В. Сталину: «С выходом войск фронта на р. Одер резко повысилась активность авиации противника. В летные дни массированные полеты его авиации для прикрытия города Берлина достигли 2800–3000 самолето-вылетов в сутки». Г.К. Жуков просит выделить для его фронта две зенитные дивизий за счет 2-го и 3-го Белорусских фронтов, на которых активность авиации противника незначительна. И.В. Сталин отдает нужное распоряжение.

Г.К. Жуков ожидал, что плацдарм будет расширен по фронту хотя бы на 20 километров. Плацдарм был расширен до 44 километров.

26 января Военный совет 1-го Белорусского фронта вошел в Ставку с предложением: после форсирования Одера подтянуть отставшие войска, пополнить запасы боеприпасов, горючего и стремительным броском 15–16 февраля взять Берлин. 27 января Ставка утвердила это предложение. Тогда Г.К. Жуков не сомневался в его реальности. Берлин был относительно слабо прикрыт, и едва ли разношерстные соединения, поспешно подброшенные против 1-го Белорусского фронта, удержали бы лобовой удар в направлении города.

В эти же дни поступили сведения о серьезной концентрации войск противника севернее, в Померании. Эта группировка нависла над обнаженным правым флангом фронта. Еще 23 января немецкие войска в Померании и у Берлина объединились в группу армий «Висла». Командовать ею Гитлер поставил шефа СС, всех карательных органов рейха Гиммлера [26,с. 277].

Но даже эти меры не могли заставить толпы истощенных, потерявших оружие солдат остановить советские танки[52, с. 318].

Так случилось, что намерение Г.К. Жукова овладеть Берлином в середине февраля не осуществилось и война затянулась еще на несколько месяцев.

Ставка не так быстро ответила на донесение Г.К. Жукова, ибо как раз в что время И.В. Сталин готовился к конференции глав правительств СССР, США и Англии, которая проходила в Ялте с 4 по 11 февраля.

Г.К. Жуков осмотрительно руководил своим фронтом, памятуя, что в любой момент враг может попытаться броситься на Кюстринский плацдарм на Одере. Несмотря на отчаянное сопротивление, сильнейшая группировка в Померании была разгромлена. В этих сражениях к ранней весне была полностью освобождена Польша[26, с. 278-280].

К середине апреля войска 2-го Белорусского фронта вышли на восточный берег Одера до Балтийского моря и обеспечили северный фланг 1-го Белорусского фронта.

Главной и завершающей задачей Красной Армии оставалось взятие Берлина. Г.К. Жуков не прерывал работы над планом овладения столицей Германии с конца ноября 1944 года. В марте 1945 года его дважды вызывали в Ставку для уточнения деталей грандиозной операции. И.В. Сталин ввел маршала в курс решений Ялтинской конференции, на которой были утверждены границы зон оккупации Германии, Берлин после войны должен был находиться в пределах советской зоны.

И.В. Сталин ознакомил Г.К. Жукова с согласованной линией в Германии, где предстояло встретиться советским и союзным войскам. Во время Ялтинской конференции советские войска находились примерно в 70 километрах от Берлина, англо-американские — в 500 километрах. Западные союзники, несмотря на обещания, не торопились с наступлением. Положение изменилось только в самом конце марта, форсировав Рейн, союзники начали довольно быстрое продвижение. Генерал Эйзенхауэр сообщил в Москву, что намерен идти на севере восток и юго-восток Германии, а на Берлинском направлении остановиться на согласованной линии, проходившей по Эльбе.

На совещаниях в Ставке в конце марта 1945 года И.В. Сталин познакомил Г.К. Жукова с документами, полученными советскими разведчиками. Из них следовало что не исключалась возможность открытия гитлеровцами путей союзным войскам на Берлин.

Эти документы неизбежно сопоставлялись на совещаниях с тем, что происходило на Западном фронте, — войска западных союзников практически не встречали сопротивления, если не считать отдельных схваток, когда они натыкались на части под командованием фанатичных нацистов[49, с. 404].

2 апреля 1945 года И.В. Сталин в присутствии Г.К. Жукова подписал директиву 1-му Белорусскому фронту: «Подготовить и провести наступательную операцию с целью овладеть столицей Германии городом Берлин и не позднее двенадцатого — пятнадцатого дня операции выйти на р. Эльба». Начало операции — 16 апреля.

Одновременно южнее открывал наступление 1-й Украинский фронт; 2-й Белорусский фронт, еще не закончивший подготовку, должен был выступить 20 апреля. «Конечно, — подчеркивал Г.К. Жуков, — было бы лучше подождать пять-шесть суток и начать Берлинскую операцию одновременно тремя фронтами, но, учитывая сложившуюся военно-политическую обстановку, Ставка не могла откладывать операцию на более позднее время». Западные союзники крались к Берлину. Сопротивление гитлеровцев на западе оставалось символическим[4; т.3, с. 77].

В районе Берлина противник имел свыше миллиона человек войск, 10400 орудий и минометов, 1500 танков и самоходных орудий, 3300 самолетов. С советской стороны в войсках трех фронтов — 2,5 миллиона человек, 41 600 орудий и минометов, 6250 танков и самоходных орудий, 7500 самолетов. Из них на сравнительно узких участках прорыва Г.К. Жуков сосредоточил 68 стрелковых дивизий, 3155 танков, 22 тысячи орудий и минометов. Плотность орудий и минометов на километр фронта, где наносились решительные удары, превышала 300 стволов.

1-й Белорусский фронт, выступая главными силами с Кюстринского плацдарма, должен был штурмовать Берлин, выделив танковые армии для обхода города с севера и северо-востока. С ним взаимодействовал 2-й Белорусский фронт. Наступавший южнее 1-й Украинский фронт шел на Эльбу, готовый в случае необходимости повернуть свои танковые армии на Берлин.

За всю войну не приходилось брать такого крупного, сильно укрепленного города, как Берлин, занимавшего 900 квадратных километров. В штабе 1-го Белорусского фронта знали Берлин, в сущности, превращен в крепость, а подходы к нему с востока от Одера — сплошная зона мощных оборонительных сооружений. Было сделано все, чтобы разведать районы предстоявшего сражения[22, т.4, с. 117].

5 апреля в штаб фронта, размещавшийся в крошечном городке Мендзехуд, были вызваны все командующие армиями, члены Военных советов, командиры корпусов. Маршал обстоятельно объяснил задачи фронта, частей и соединений.

Г.К. Жуков за три минуты до начала артиллерийской подготовки поднялся на наблюдательный пункт командующего 8-й гвардейской армией В.И. Чуйкова, расположенный на возвышенности. С него отлично просматривалась местность.

В три часа ночи дрогнула земля — началась артиллерийская подготовка. Из 1236 тысяч снарядов и мин, израсходованных 1-м Белорусским фронтом в первый день операции, 500 тысяч обрушили на врага за двадцать пять минут этой подготовки. Командующий фронтом Г.К. Жуков сознательно спланировал ее интенсивной и короткой, дабы ошеломить врага. Первая и вторая линии обороны врага, буквально сметенные с лица земли, были взяты. Гвардейцы приблизились к Зееловским высотам, что в 12 километрах от переднего края.

Но уже в 13 часов Г.К. Жуков понял, что рубежи врага на Зееловских высотах не прорвать. Гитлеровцы назвали их «замком Берлина», и не случайно: Зееловские высоты ощетинились укреплениями самых различных типов. Подавить немецкие огневые точки было очень трудно, они не просматривались с земли[40, с. 260].

Только к утру 18 апреля Зееловские высоты были взяты, и лишь 19 апреля враг начал уползать на внешний обвод укрепленного района самого Берлина. 20 апреля советская дальнобойная артиллерия открыла огонь по городу, а 21 апреля войска 1-го Белорусского фронта ворвались на окраины Берлина. И.В. Сталин распорядился повернуть танковые армии 1-го Украинского фронта также на Берлин. 25 апреля оба фронта сомкнули кольцо окружения вокруг Берлина[30, т.12, с. 32].

«Частям и подразделениям, — вспоминал Г.К. Жуков, — давались конкретные улицы, площади, объекты. За кажущимся хаосом городских боев стояла стройная, тщательно продуманная система. Под уничтожающий огонь были взяты основные объекты города».

Г.К. Жуков определил главную задачу уличных боев — не допустить, чтобы враг собрал свои силы в кулак, дробить гитлеровские войска и быстро уничтожать их по частям. Гитлеровцы держали многие улицы под многослойным огнем, первый шаг по ним означал верную смерть. Штурмовые группы нашли выход, саперы закладывали тол в стены домов. Еще не рассеивался дым от очередного взрыва, как в пролом бросались бойцы штурмовых групп и часто в рукопашной схватке одолевали врага. Сражение не прекращалось ни на час: днем наступали первые эшелоны армий, ночью — вторые.

По мере приближения к центру города сопротивление возрастало. Советские войска несли большие потери. Под грохот орудий Красная Армия выходила в район имперской канцелярии. 24 апреля был назначен советский комендант Берлина — командующий 5-й ударной армией генерал-полковник Н.Э. Берзарин. 29 апреля в центре города развернулись наиболее ожесточенные сражения.

В 4 часа утра 1 мая генерал В.И. Чуйков доложил Г.К. Жукову, что на командный пункт 8-й гвардейской армии доставлен начальник германского генерального штаба генерал Кребс, уполномоченный вести переговоры о перемирии. Кребс сообщил, что Гитлер покончил жизнь самоубийством. Г.К. Жуков направил для переговоров с Кребсом своего заместителя генерала В. Д. Соколовского.

Г.К. Жуков твердо заявил что к 10 утра необходимо объявить о безоговорочной капитуляции перед всеми союзниками. Ответа от Геббельса не последовало. Штурм города продолжался.

2 мая в 1.50 радиостанция штаба берлинской обороны объявила о прекращении военных действий. Утром 2 мая сдавшийся в плен командующий обороной Берлина Ведлинг отдал приказ немецким войскам прекратить сопротивление. К 15 часам все было кончено. Подняли руки более 70 тысяч гитлеровских солдат, не считая раненых.

Днем 3 мая Г.К. Жуков осмотрел рейхстаг и центр Берлина, где только что отгремели бои. Он с генералами, участниками штурма, побывал на развалинах имперской канцелярии. Уже было известно, что Геббельс с женой покончили с собой. Когда Г.К. Жуков покидал зловещее место, ему доложили, что в подземелье обнаружены трупы шести детей Геббельса. «Признаюсь, — заметил Г.К. Жуков, — что у меня не хватило духу спуститься туда и посмотреть на детей, умерщвленных матерью и отцом...»

За взятие Берлина Г.К. Жуков был награжден третьей медалью Золотая Звезда Героя Советского Союза[44, с. 289].

7 мая Верховный Главнокомандующий позвонил Г.К. Жукову в Берлин: «Сегодня в городе Реймсе, — сказал И.В. Сталин, — немцы подписали акт безоговорочной капитуляции. Главную тяжесть войны на своих плечах вынес советский народ, а не союзники, поэтому капитуляция должна быть подписана перед Верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции, а не только перед Верховным командованием союзных войск. Я не согласился с тем, — продолжал И.В. Сталин, — что акт капитуляции подписан не в Берлине, в центре фашистской агрессии. Мы договорились с союзниками считать подписание акта в Реймсе предварительным протоколом капитуляции. Завтра в Берлин прибудут представители немецкого главного командования и представители Верховного командования союзных войск.

Представителем Верховного Главнокомандования советских войск назначаетесь вы»[4; т.3, с. 110].

Последнее приказание И.В. Сталина Г.К. Жукову за годы Великой Отечественной.

Днем 8 мая в Темпельгоф прилетели самолеты с представителями Верховного командования союзных войск. Г.К. Жуков послал своего заместителя В. Д. Соколовского с группой генералов встречать их.

Ближе к полуночи 8 мая союзные представители собрались в кабинете Г.К. Жукова, примыкавшем к залу, где предстояло подписание капитуляции. Просмотрели подготовленный текст акта о капитуляции, подтвердили, что руководить церемонией будет Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. В тот же день, 8 мая, ровно в 24 часа во главе с Г.К. Жуковым они вошли в зал и сели за стол у стены, к которой были прикреплены государственные флаги СССР, США, Англии, Франции. За большими столами в зале советские генералы, командовавшие войсками, взявшими штурмом Берлин.

Г.К. Жуков, познакомив с представителями союзных держав, открыл заседание. Он приказал ввести уполномоченных германского главнокомандования. Немцев посадили за небольшой стол у входа в зал.

Г.К. Жуков объявил порядок подписания акта о капитуляции, спросил немцев, имеют ли они нужные полномочия и Помедлив пригласил немецкую делегацию подписать акт капитуляции. Кейтель неуверенно подошел к столу и расписался на всех пяти экземплярах документа.

В 0 часов 43 минуты церемония подписания акта о капитуляции закончилась. Г.К. Жуков предложил немцам покинуть помещение.

Он встал, взволнованно осмотрел зал и от имени Советского Верховного Главнокомандования поздравил всех присутствующих с Победой[26, с. 312].

24 июня 1945 года в ознаменование Победы над Германией в Великой Отечественной войне на Красной площади в Москве состоялся парад. Парад Победы принимал Г.К. Жуков. В 10.00 на белом коне он выехал из Спасских ворот Кремля. Г.К. Жуков принял рапорт командующего парадом К. К. Рокоссовского, а потом с трибуны мавзолея обратился с речью к войскам Красной Армии, ко всем трудящимся Советского Союза[28, с. 157].

«На советско-германском фронте, — сказал Г.К. Жуков, — был растоптан авторитет германского оружия и предрешен победоносный исход войны в Европе. Война показала не только богатырскую силу и беспримерный героизм нашей армии, но и полное превосходство нашей стратегии и тактики над стратегией и тактикой врага... В Отечественной войне, — продолжал он, — Красная Армия с честью оправдала великое доверие народа. Ее славные воины достойно выполнили свой долг перед Родиной. Красная Армия не только отстояла свободу и независимость нашего Отечества, но и избавила от немецкого ига народы Европы. Отныне и навсегда наша победоносная Красная Армия войдет в мировую историю как армия-освободительница, овеянная ореолом немеркнущей славы»[4; т.3, с. 167].

С трибуны Мавзолея Г.К. Жуков следил за прохождением войск, сводных полков фронтов, за которыми прошли части Московского гарнизона. В заключение к подножию Мавзолея было брошено 200 знамен разбитой немецко-фашистской армии[28, с. 158].


Заключение

 

Великая Отечественная война навсегда останется одной из самых трагических и ярких страниц в истории России. Много невзгод и лишений пришлось испытать советскому народу и его вооруженным силам. Но четырехлетняя тяжелая, ожесточенная борьба с фашистскими захватчиками увенчалась нашей полной победой. В достижении этой победы важная роль принадлежала советской военной науке и военному искусству, высшим олицетворением которых был маршал Жуков Г.К.. Он принимал участие во многих важных сражениях, которые проводил Советский союз.

В самом начале войны Жуков Г.К. оказался как бы «за боротом» войны, и не принимал участия в руководстве армиями. С его именем связывают успешное сражение под Ельней. В октябре 1941 года Жукову было поручено организовать оборону столицы страны – Москву и подготовить операцию нападения на немцев. В августе 1942 года Сталин назначил Георгия Константиновича заместителем главнокомандующего Красной армии Советского союза, в этом звании Жуков Г.К. оставался до конца Великой отечественной войны. Жукова Г.К. направили на юго-западный фронт для того, чтобы обеспечить защиту Сталинграда. Вместе с Василевским Жуков наблюдал за окружением и сдачей шестой немецкой армии. С поставленными высшим руководством задачами Жуков Г.К. справился успешно, но, к сожалению, ценой больших жертв.

На этапе коренного перелома Жуков Г.К. вместе с Василевским координировали действия войск Советской армии во время знаменитого сражения под Курском. Это сражение, которое произошло в июле 1943 года, стало наибольшим танковым сражением в истории. Также под руководством Жукова Г.К. проходило форсирование Днепра.

На заключительном этапе под руководством Жукова Г.К. осуществлялась операция заключительного наступления на Берлин. Ценой многих тысяч жертв советским войскам удалось взять город.

Безусловно, нет нужды идеализировать Жукова Г.К. и приписывать все успехи советских войск ему одному, как не следует впадать и в другую крайность, принижая его реальный вклад в Победу. Советский народ же выразил свою любовь и уважение к Г. К. Жукову, присвоив ему неофициальное звание - Маршал Победы.

 


Список использованных источников и литературы

 

Источники:

1)         Гудериан, Г. Воспоминания солдата [Электронный ресурс]// http://militera.lib.ru/memo/german/guderian/index.html

2)         Битва за Москву [Электронный ресурс] // http://militera.lib.ru/memo/russian/moscow2/index.html

3)         Жуков, Г.К. В битве за столицу [Текст] / Г.К. Жуков // Военно-исторический журнал. – 1966, - №8.

4)         Жуков, Г.К. Воспоминания и размышления: в 3 т. [Электронный ресурс]// http://militera.lib.ru/memo/russian/zhukov1/index.html

5)         Конев И.С. Начало Московской битвы [Текст]/ И.С. Конев//Военно-исторический журнал. – 1966, - №10.

6)         Лелюшенко, Д.Д. Москва – Сталинград – Берлин – Прага [Электронный ресурс] // http://militera.lib.ru/memo/russian/lelyushenko_dd/index.html

7)         Рокоссовский, К.К. Солдадтский долг [Электронный ресурс] // http://militera.lib.ru/memo/russian/rokossovsky/index.html

8)         Гареев, М. С. Великий полководец [Текст]/М.С. Гареев//Свободная мысль, 1997. - №2.

9)         Ефимов, Н.Д. Два маршала. Это выдающиеся полководцы Г.К. Жуков и К.К. Рокоссовский [Текст]/ Н.Д. Ефимов// Российская федерация, 1996. - №23..

10)      Исаев, С.И. Вехи фронтового пути. Хроника деятельности Маршала Советского Союза Г.К. Жукова в периода Великой Отечественной войны. 1941-1945[Текст]/ С.И. Исаев // Военно-исторический журнал, 1991. - №10.

11)      Паршин, В.С. Полководческое искусство Г.К. Жукова [Текст]/ В.С. Паршин// Диалог, 1997. – №2.

12)      Светлишин, Н.Г. От солдата до маршала [Текст]/ Н.Г. Светлишин // Военно-исторический журнал, 1966. - №11.

13)      Коршунова, Л.Е. Символ русской надежды. К 100-летию Г.К. Жукова – наиболее известного в мире советского полководца [Текст]/ Л.Е.Коршунова // Спутник, 1996. - №72.

14)      Баграмян, И.Х. Так мы шли к победе [Электронный ресурс] // http://militera.lib.ru/memo/russian/bagramyan2/index.html

15)      Гот, Г. Танковые операции [Электронный ресурс] // http://militera.lib.ru/h/hoth/index.html

16)      Гудериан, Г. Воспоминания солдата [Текст]: перевод с немецкого/ Г. Гудериан. – Смоленск: Русич, 1998. – 508 с.

17)      фон Манштейн, Э Утерянные победы [Электронный ресурс] // http://militera.lib.ru/memo/german/manstein/index.html

18)      Василевский, А.М. Дело всей жизни [Электронный ресурс] // http://militera.lib.ru/memo/russian/vasilevsky/index.html

Литература:

19)      Рыбин, А.Т. Сталин и Жуков [Текст]/ А.Т. Рыбин. - М.: Гудок. 1994.- С. 340

20)      Г.К.Жуков. Сборник статей [Текст] / сост. В.И.Десятерик - М.: Изд-во иностранной литературы, 1957 – С. 240

21)      Безыменский Л.А. Укрощение «Тайфуна» [Текст]/ Л.А. Безыменский. – М.: Русич, 2001. –496 с.

22)      Великая отечественная война [Текст]: в 4 т./ под ред. Болтина Е. А. – М., 1998. – 1192 с.

23)      Фуллер, Дж.Ф.Ч. Вторая мировая война 1939-1945 гг.: стратегический и тактический обзор

24)      Карпов, В.В. Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира

25)      Окороков, В.Н. 100 дней Маршала Победы под Москвой [Текст]/ В.Н. Окороков – Тверь: Станок, 1991. – 166 с..

26)      Светлишин, И.А. Крутые ступени судьбы: жизнь и ратные подвиги Маршала Г.К. Жукова [Текст]/ И.А. Светлишин – Хабаровск: Пегас, 1992. – 336 с.

27)      Тлас, М.Г. Жуков – полководец, стратег [Текст]/ М.Г. Тлас – М.: Военное дело, 1991. – 260 с.

28)      Военные парады на Красной площади [Текст] / под ред. С.Н. Кузнецова. – М.: Воениздат,1980. – 255 с.

29)      История Великой отечественной войны Советского Союза. 1941-1945: В 6 томах[Электронный ресурс] // http://nnm-club.ru/forum/viewtopic.php?t=111897

30)      История второй мировой войны(1939-1945): в 12 томах

31)      Лиддел Гарт, Б.Х. Вторая мировая война: перевод с английского

32)      Мюллер-Гиллебранд, Б. Сухопутная армия Германии 1933-1945: в 3 томах. Перевод с немецкогоПикер, Г. Застольные разговоры Гитлера: перевод с немецкого

33)      Советская военная энциклопедия[Текст]: в 8 томах/ под ред. Гречко А.А.– М.: Воениздат, 1976-1980. – 5432 с.

34)      Бучин, А.Н. 170 000 километров с Г.К. Жуковым

35)      Гареев, М.А. Маршал Жуков. Величие и уникальность полководческого искусства

36)      Исаев, А. Георгий Жуков

37)      Карпов, В.В. Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира

38)      Межирицкий, П.Я. Читая маршала Жукова

39)      Соколов, Б.В. Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи

40)      Исаев, А. В. Георгий Жуков. Последний довод короля

41)      Гланц, Д. Крупнейшее поражение Жукова. Катастрофа Красной Армии в операции «Марс» 1942 г.

42)      Свердлов Ф. Д. Ошибки Г. К. Жукова (год 1942)

43)      Яковлев Н.Н. Маршал Жуков (Страницы жизни)

44)      Солсбери, Г. 900 дней. Блокада Ленинграда [Текст]/ Г. Солсбери – М.: Едиториал УРСС, 1993 – 608 с.

45)      Ирвинг, Д Война Гитлера [Текст]/ Д. Ирвинг – М.: Эксмо,2006 – 256 с.

46)      Солсбери, Г. Великие битвы маршала Жукова [Текст]/Г. Солсбери – М.: Олма, 2001 – 318 с.

47)      Кайдин, М. "Тигры" горят! [Текст]/М. Кайдин – М.: Эксмо, 2009 – 288 с.

48)      Лиддел Гарт, Б. Вторая мировая война [Текст]/ Б. Лиддел Гарт – М.: АСТ, 1999 – 944 с.

49)      Типпельскирх, К. История Второй мировой войны

50)      Тревор-Роупер, Х.Р. Последние дни Гитлера [Текст]/ Х.Р. Тревор-Роупер – М.: Лениздат, 1995 – 446 с.

51)      Торвальд, Ю. Разгром на востоке. Поражение фашистской Германии 1944-1945 [Текст]/ Ю. Торвальд – М.: Центрполиграф, 2006 – 287 с.

52)      Г.К.Жуков в битве под Москвой: Сб. документов[Текст]/ М., 1994.

53)      Битва за столицу: сб. документов: От обороны к контрнаступлению; В 2-х тт. [Текст]/ М.:Мосгорархив, 1994

54)      Русский архив: Великая Отечественная: Т. 15 [Текст] — М.: Терра, 1995.

55)      Жуков Г.К. Контрнаступление под Москвой [Текст]/ Г.К. Жуков // Военно-исторический журнал, 1966.- N10.

56)      Рейнгардт К. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года [Текст] — М.: Воениздат, 1980 - 383 с.

57)      Блюментрит, Г. Роковые решения вермахта [Текст]/ Г. Блюментрит – М.:Русич, 1999 – 400 с.


Информация о работе «Жуков – полководец Великой Отечественной войны»
Раздел: История
Количество знаков с пробелами: 154110
Количество таблиц: 0
Количество изображений: 0

Похожие работы

Скачать
58658
0
0

... по кавалерии. На высоком посту во всю ширь развернулся его талант военноначальника и умного воспитателя войск. Георгий Константинович хорошо изучил территорию Белоруссии, где, в сущности, прошла вся его служба на командных постах в кавалерии. Здесь через считанные годы, в Великую Отечественную войну, ему довелось вести в бой войска против вермахта. Уже в середине 30-х годов Жуков выделялся среди ...

Скачать
20545
0
0

... в истории военного искусства как по своему мастерству, так и по результатам. По масштабу и искусству они превзошли военные походы знаменитых полководцев древности и все выдающиеся события из истории войн, предшествовавших Великой Отечественной войне. Навсегда останутся в памяти человечества победы советских воинов над фашизмом в великих битвах под Москвой и Сталинградом, под Курском и Белгородом, ...

Скачать
85889
0
0

... оказались несостоятельными. Современная война расставила все точки в противостоянии сторонников разных военно-стратегических доктрин, и вывела на сцену исторических событий совершенно других людей, тех которые и обеспечили достижение победы. 2.3. Поколение «новых» полководцев в годы Великой Отечественной войны Как правило, гениальные идеи являются результатом индивидуального сознания и во всех ...

Скачать
122351
0
0

... , Балкан — на южном. Война против стран Западной Европы позволила Германии в значительной мере обеспечить стратегический тыл. Военные действия на советско-германском фронте. 22 июня 1941 г. вероломным нападением фашистской Германии на Советский Союз началась Великая Отечественная война советского народа, ставшая важнейшей составной частью второй мировой войны. Вынужденное вступление СССР в войну ...

0 комментариев


Наверх