Систематизация мер оперативного воздействия, предусмотренных в ГК РФ

2. Систематизация мер оперативного воздействия, предусмотренных в ГК РФ.

Стороны него деньги или ценные бумаги в депозит нотариуса, а в случаях, установленных законом, в депозит суда. Внесение денежной суммы или ценных бумаг в депозит нотариуса или суда считается исполнением обязательства исполнено должником вследствие подобного поведения кредитора непредоставление обусловленного договором исполнения обязательства или наличие обязательств, очевидно свидетельствующих о том, что такое исполнение не будет произведено в установленный срок потерпевшая сторона, на которой лежит встречное исполнение, вправе приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от исполнения этого обязательства и потребовать возмещения убытков если договором или законом не предусмотрено иное ч. 11 п.2 и п.4 ст. 328; предоставление исполнения не в полном объеме потерпевшая сторона, на которой лежит встречное исполнение, вправе приостановить исполнение своего обязательства или отказаться от его исполнения в части, соответствующей непредоставленному исполнению, если договором или законом не предусмотрено иное ч.2 п.2 и п.4 ст. 328; просрочка исполнения обязательства должником кредитор вправе отказаться от принятия исполнения и требовать возмещения убытков исполнение утратило интерес для кредитора и причиной неисполнения не была просрочка с стороны п.2, п. 3 ст. 405 кредитор отказывается должник вправе ч.3 п.2 выдать расписку в получении исполнения полностью или в соответствующей части, вернуть долговой документ или отметить в расписке невозможность его возвращения задержать исполнение. В этих случаях кредитор считается просрочившим ст. 408 обеспечение исполнения обязательств в результате повреждения переданного залогодержателю предмета залога он изменился настолько, что не может быть использован по прямому назначению залогодатель вправе от него отказаться и потребовать возмещение за его утрату залогодержатель отвечает за полную или частичную утрату или повреждение переданного ему предмета залога, если не докажет, что может быть освобожден от ответственности в соответствии со статьей 401 ГК ч.1 п.2 ст. 344 нарушение залогодателем условий залога товаров в обороте залогодержатель вправе путем наложения на заложенные товары своих знаков и печатей приостановить операции с ними до устранения нарушения п.4 ст. 357 неисполнение должником в срок обязательства по оплате вещи или издержек и других убытков, связанных с ней кредитор вправе удерживать вещь, подлежащую передаче должнику или лицу, указанному должником, до тех пор, пока обязательство не будет исполнено, если договором не предусмотрено иное ч.11 п.1 и п.3 ст. 359 неисполнение должником требований кредитора, вытекающих из обязательства, стороны которого действуют, как предприниматели требование бенефициара либо приложенные к нему документы не соответствуют условиям гарантии либо представлены гаранту по окончании определенного в гарантии срока кредитор вправе удерживать вещь, подлежащую передаче должнику или лицу, указанному должником, до тех пор, пока соответствующее требование не будет исполнено гарант вправе отказать бенефициару в удовлетворении его требования, если договором не предусмотрено иное гарант должен немедленно уведомить бенефициара об отказе удовлетворить его требование ч.2п.1 и п.3 ст. 359 п.11 ст. 376 Особенная часть отказывается продавец передать покупателю проданный товар продавец не передает или отказывается передать покупателю относящиеся к товару принадлежности или документы, которые он должен передать в соответствии с законом, иными правовыми актами или договором купли – продажи продавец передал. Купля-продажа общие положения покупатель вправе отказаться от исполнения договора купли - продажи покупатель вправе назначить ему разумный срок для их передачи. В случае, когда принадлежности или документы, относящиеся к товару, не переданы продавцом в указанный срок, покупатель вправе отказаться от товара покупатель вправе, если иное не предусмотрено договором, если иное не п.1 ст. 463 ст. 464 ст. 466 нарушение договора купли - продажи покупателю меньшее количество товара, чем определено договором отказаться от переданного товара и от его оплаты, а если товар оплачен, потребовать возврата уплаченной денежной суммы предусмотрено договором передача продавцом предусмотренных договором купли продажи товаров в ассортименте, не соответствующем договору покупатель вправе отказаться от их принятия и оплаты, а если товар оплачен, потребовать возврата уплаченной денежной суммы, если иное не предусмотрено договором купли-продажи. Товары, не соответствующие условию договора купли-продажи об ассортименте, считаются принятыми, если покупатель в разумный срок после их получения не сообщит продавцу о своем отказе от товаров п. 1,4,6 ст. 468 продавец передал покупателю наряду с товарами, ассортимент которых соответствует договору купли продажи, товары с нарушением условия об ассортименте покупатель вправе по своему выбору: принять товары, соответствующие условию об ассортименте, и отказаться от остальных товаров; отказаться от всех переданных товаров. При отказе от товаров, ассортимент которых не соответствует условию договора купли-продажи, или предъявлении требования о замене товаров, не соответствующих если иное не предусмотрено договором купли-продажи. Товары, не соответствующие условию договора купли-продажи об ассортименте, считаются принятыми, если покупатель в разумный срок после их получения не сообщит продавцу о своем отказе от товаров п.2,3,4,6 ст. 468 условию об ассортименте, покупатель вправе также отказаться от оплаты этих товаров, а если они оплачены, потребовать возврата уплаченной денежной суммы существенное нарушение продавцом требований к качеству товара (обнаружение неустранимых недостатков, недостатков, которые не могут быть устранены без несоразмерных расходов или затрат времени, или выявляются покупатель вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи неоднократно, либо проявляются вновь после их устранения, и других подобных недостатков) или передача товара без тары и (или) упаковки или в ненадлежащей таре если законом не установлено иное.

Для договора поставки - за исключением случая, когда поставщик, получивший уведомление покупателя о недостатках переданных товаров, без промедления заменит поставленные товары товарами надлежащего качества п.2,5 ст. 475; п.2 ст. 482;п. 10 ст. 518 продавец в разумный срок не выполнил требования покупателя о доукомплектовании товара покупатель вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи для договора поставки - за исключением случая, когда поставщик, получивший уведомление покупателя о некомплектности поставленных товаров, без промедления доукомплектует товары либо заменит их комплектными товарами п.2 ст. 480; п.1 ст. 519 продавец в разумный срок не выполнил требования покупателя о передаче комплекта товаров покупатель вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи для договора поставки - за исключением случал, когда поставщик, получивший уведомление покупателя о некомплектности поставленных товаров, без промедления доукомплектует товары либо заменит их комплектными товарами п.2,3 ст. 480; п.1 ст. 519 покупатель не известил продавца о нарушении условий договора купли-продажи о количестве, об ассортименте, о качестве, комплектности, таре и (или) об упаковке товара в срок, предусмотренный законом, иными правовыми актами или договором, а если такой срок не установлен, в разумный срок после того, как нарушение соответствующего условия договора должно было быть обнаружено исходя из характера и назначения товара продавец вправе отказаться полностью или частично от удовлетворения требований покупателя о передаче ему недостающего количества товара, замене товара, не соответствующего условиям договора купли-продажи о качестве или об ассортименте, об устранении недостатков товара, о доукомплектовании товара или о замене некомплектного товара комплектным, о затаривании и (или) об упаковке товара либо о замене ненадлежащей тары и (или) упаковки если продавец докажет, что невыполнение этого правила покупателем, повлекло невозможность удовлетворить его требования или влечет для продавца несоизмеримые расходы по сравнению с теми, которые он понес бы, если бы был своевременно извещен о нарушении договора.

2.2 Место мер оперативного воздействия в системе последствий нарушения договорного обязательства

В отечественной цивилистике проблема последствий нарушения договорного обязательства, как правило, рассматривалась с точки зрения концепции права на защиту, в рамках которой выявлялись лишь общие для всех гражданских прав способы защиты, в силу чего длительное время специфика договорных средств правового воздействия на неисправного должника не находила должного отражения в юридической литературе.

Первый шаг в этом направлении был сделан В.В. Витрянским, выделившим, помимо возможности применения гражданско-правовой ответственности, пять групп соответствующих последствий. К первой группе последствий нарушения договора ученый относит случаи наделения кредитора правом принимать меры, в том числе путем предъявления соответствующих требований в суд, направленные на исполнение должником либо за его счет обязательства в натуре (например, п. 1 и 2 ст. 475, п. 11 и 2 ст. 480, п. 3 ст. 611, п.1 ст. 612 ГК). В частности, к ним относятся два общих положения ГК, относящиеся к любому договорному обязательству и конкретизируемые ГК применительно к отдельным видам договоров. Во-первых, как это предусмотрено в ст. 398 ГК, в случае неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь в собственность, в хозяйственное ведение, в оперативное управление или в возмездное пользование кредитору, последний вправе требовать отобрания этой вещи у должника и передачи ее кредитору на предусмотренных обязательством условиях. Во-вторых, при неисполнении должником обязательства изготовить и передать вещь в собственность, в хозяйственное ведение или оперативное управление, либо передать вещь в пользование кредитору, либо выполнить для него определенную работу или оказать ему услугу кредитор вправе в разумный срок поручить выполнение обязательства третьим лицам за разумную цену либо выполнить его своими силами, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов, договора или существа обязательства, и потребовать от должника возмещения понесенных необходимых расходов и других убытков (ст. 397 ГК).

Ко второй группе последствий нарушения договорного обязательства относятся случаи, когда кредитор в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обязательства получает право требовать изменения или расторжения договора и возмещения причиненных этим убытков. Общее правило в отношении этой группы последствий сформулировано в п.2 ст. 450 ГК, в соответствии с которым по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только при существенном нарушении договора другой стороной и иных случаях, предусмотренных ГК, другими законами или договором.

К третьей группе последствий, по мнению В.В. Витрянского, относится появление у кредитора в результате нарушения обязательства должником дополнительных прав требований, не предусмотренных обязательством, которые могут быть реализованы посредством предъявления в судебном порядке соответствующих исков (например, п.1 ст. 475, п.1 ст. 480, ст. 593 ГК и т.д.).

Четвертую группу последствий нарушения договора составляют появляющиеся у кредитора в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обязательства права требования от последнего досрочного, исполнения соответствующего обязательства (п.2 ст. 351, п.5 ст. 614, п.2 ст. 811 ГК и т.д.).

И, наконец, пятую группу составляют рассматриваемые в настоящей работе меры оперативного воздействия, под которыми, с точки зрения вышеупомянутого автора, понимаются предусмотренные законом односторонние действия кредитора по изменению либо прекращению обязательств.

Как видно из вышеприведенной систематизации, такая правоохранительная мера, как право кредитора на поручение выполнения обязательства третьему лицу с отнесением расходов на неисправного должника, традиционно классифицируемая в отечественной цивилистике как мера оперативного воздействия, была отнесена к совершенно иному способу защиты гражданских прав в рамках договорного обязательства - к мерам, направленным на исполнение обязательства в натуре.

Говоря об аннулировании и расторжении договора в качестве средства правовой защиты, следует иметь в виду, что, во-первых, под данными терминами в большинстве случаев понимается односторонний отказ от исполнения договора, а, во-вторых, в англосаксонском праве не существует. В первом случае основанием является нарушение стороной обязанностей, вытекающих из договора, которое, по утверждению автора, может принять одну из следующих форм: неисполнение договора, отказ от исполнения, ненадлежащее исполнение, ложное сообщение о факте, закрепленном в условиях контракта (например, если судовладелец прямо указывает в договоре фрахтования, что на момент подписания договора принадлежащее ему судно находится в определенном порту, то данное заявление составляет условие договора, при этом если такое заявление не соответствует действительности, то другая сторона вправе отказаться от исполнения договора). Во втором случае речь идет о нарушении стороной договора обязанностей, возникающих независимо от него, как, например, заключение договора под влиянием обмана или заблуждения, возникшего по вине другой стороны. Весьма отличны друг от друга и последствия аннулирования и расторжения контракта. В результате расторжения контракта его действие прекращается на будущее время, в силу чего стороны несут ответственность за неисполнение обязанностей имевших место до момента прекращения обязательства. В противоположность этому, аннулирование контракта имеет ретроспективное действие и ведет к последствиям, аналогичным тем, что предусмотрены в российском законодательстве для недействительных сделок, - контракт считается прекращенным (недействительным, если использовать терминологию ГК) с момента его заключения.

Однако вышеперечисленными способами защиты прав участников договорных отношений не исчерпываются все возможные последствия нарушения договорного обязательства. Весьма интересным с точки зрения раскрытия темы настоящей работы представляется такой способ внесудебной защиты прав кредитора как самопомощь. Данный институт в английском договорном праве далеко не тождественен понятию самозащиты в российской цивилистике: в него входят практически все действия по обеспечению исполнения обязательств и защите прав в рамках договора, осуществление которых не требует обращения в суд. Так, например, к мерам самопомощи относятся залог, поручительство, банковская гарантия, удержание, требование предварительной оплаты, или, наоборот, оплата только после полного исполнения обязательства должником, зачет встречных требований, получение возмещения за счет авансового платежа и денежных средств, переданных в депозит и т.д. Более того, определению мер самопомощи, по мнению П.С. Эйтайя, вполне соответствуют ранее рассмотренные права аннулирования и расторжения контракта, «для реализации которых не требуется содействия судов, хотя, разумеется, законность их осуществления (равно как и всех других мер самопомощи) может быть оспорена в суде противоположной стороной». Наконец, некоторые ученые относят к мерам самопомощи, помимо вышесказанного, отказ от оплаты товаров или услуг в связи с их серьезными недостатками, равно как и меры, связанные с осуществлением правообладателем фактических действий по защите своих прав, т.е. их самозащите. Проводя аналогию с соответствующими категориями в рамках российской цивилистики, нетрудно заметить, что институт самопомощи в общем праве, с точки зрения отечественного гражданского права, представляет собой смешение трех гражданско-правовых категорий - мер оперативного воздействия, способов обеспечения исполнения обязательств и самозащиты.

Следующим последствием нарушения договорного обязательства является присуждение к исполнению обязательства в натуре и судебный запрет. Для общего права традиционным считается представление о том, что обычным средством правовой защиты при нарушении контракта является требование о возмещении убытков. Поэтому в том случае, если предприниматель получает желаемый доход в денежном выражении, а не реальное исполнение, то дальнейшее применение каких-либо санкций выглядит неразумным. В том же случае, когда кредитор все же заинтересован в получении реального исполнения, он может использовать полученное денежное возмещение для приобретения соответствующих товаров, работ или услуг у третьего лица. Как нетрудно заметить, подобный подход к проблеме реализуем только в условиях рыночной экономики, где имеется достаточное предложение соответствующих товаров, работ или услуг. Иными словами, общее право предполагает, что при неисполнении должником своих договорных обязанностей по предоставлению исполнения в натуре, кредитор, в случае его заинтересованности в получении соответствующего исполнения, вправе получить последнее от третьего лица и возложить на должника бремя понесенных убытков. Однако, как совершенно справедливо констатируют К. Цвайгерт и Х. Кетц, «утверждение о том, что общему праву неизвестны судебные решения об исполнении договоров, верно только в отношении общего права в узком смысле этого слова, то есть относится к правовым принципам, которые исторически развивались королевскими судами». Присуждение к исполнению обязанности в натуре как средство правовой защиты исторически развивалось в рамках другой ветви англосаксонского права - права справедливости, формировавшегося в стенах канцлерских судов до момента их объединения с королевскими судами.

Действительно, в отдельных случаях требование о возмещении убытков далеко не всегда служило адекватным средством защиты для потерпевшей стороны. Особенно заметно это на примере договоров, связанных с отчуждением индивидуально-определенных вещей и, прежде всего, - недвижимости, когда в силу ряда причин субъективного или объективного свойства (уникальный живописный пейзаж из окон дома, который так долго искал покупатель; рукописи художественного произведения, сохранившиеся в единственном экземпляре и т.д.) возмещение продавцом понесенных покупателем убытков не способно в полной мере компенсировать ему последствия отказа первого от передачи соответствующей вещи, ведь на рынке может и не быть в свободной продаже ее достойной замены. В подобных случаях суд вправе обязать должника исполнить обязанность в натуре. В зависимости от того, обязался ли должник совершить какие-либо активные действия или, наоборот, воздержаться от их совершения, суд выносит либо решение о присуждении к исполнению обязанности в натуре (specific performance), либо о наложении на должника судебного запрета, воспрещающего ему совершать определенные действия. И в том и в другом случаях в судебной практике сформировались два основных принципа, исходя из которых суд решает вопрос о предоставлении соответствующих средств судебной защиты. Во-первых, как уже было сказано, суд принимает решение о присуждении к исполнению обязанности в натуре при условии, что возмещение кредитору убытков является неадекватным, т.е. не в полной мере соответствующим характеру и последствиям неисполнения обязательства для кредитора в т.ч. и по причинам изложенным выше. А, во-вторых, исполнение такого решения не потребует постоянного контроля со стороны суда. Иногда к этим двум принципам добавляют еще несколько условий, которые могут отрицательно повлиять на возможность предоставления данного средства судебной защиты, а именно:

• стоимость исполнения явно не пропорциональна той выгоде, что получит кредитор;

• отсутствие справедливости в условиях контракта;

• недобросовестное поведение кредитора в преддоговорных отношениях.

Особняком от возмещения убытков и присуждения к исполнению обязанности в натуре стоит такое средство правовой защиты как присуждение к исполнению в натуре денежного обязательства (an action for an agreed sum). Подобное требование имеет своей целью понудить должника к выполнению в точности того, что он обязался совершить в соответствии с договором, т.е. уплатить определенную денежную сумму. Несмотря на то, что данное последствие нарушения договора по своей природе весьма близко к присуждению к исполнению обязанности в натуре» тем не менее, оно никогда не воспринималось в качестве разновидности последнего (равно как и разновидности убытков). Ведь право кредитора на получение соответствующего средства защиты в случае обращения в суд не зависит от усмотрения последнего и соблюдения условия о неадекватности возмещения убытков в качестве средства правовой защиты, как это имеет место с понуждением к исполнению обязанности в натуре.

Вышеприведенная классификация последствий нарушения договора в рамках общего права представляет собой лишь один из многих опубликованных в англоязычной юридической литературе взглядов на систематизацию договорных средств правовой защиты, и, бесспорно, могла бы быть более детализирована.

Тем не менее, даже такой поверхностный анализ проблемы показывает, что, во-первых, большинство правоохранительных мер, традиционно относимых в российской цивилистике к мерам оперативного воздействия, в англосаксонском праве, как это было показано выше, рассматривается в качестве одной из разновидностей мер самопомощи, что свидетельствует о близости восприятия мер подобного рода в вышеупомянутых правовых системах. Во-вторых, несмотря на вышесказанное, действия кредитора, направленные на поручение выполнения обязательства третьему лицу или на его самостоятельное исполнение с последующим возложением бремени в понесенных расходов на неисправного должника, с точки зрения. А общего права будут в большей степени связаны с взысканием убытков с неисправного должника и принятием кредитором разумных мер по их уменьшению, а не с реализацией мер самопомощи. Ведь общее право возлагает на кредитора обязанность осуществить разумные действия по минимизации размера убытков, понесенных из-за неисполнения контракта другой стороной, в т.ч. посредством поручения его исполнения третьим лицам. Так, например, «покупатель не вправе требовать возмещения косвенных убытков, связанных с непоставкой товара, если имеется доступный для него источник аналогичных товаров, которые он мог бы приобрести». Да и само по себе возмещение убытков в англо-американском праве является, в частности, средством защиты, позволяющим кредитору получить исполнение от третьего лица за счет неисправного контрагента.

Учитывая традиционную связь российского и континентального права, наибольший интерес для проведения сравнительно-правового анализа последствий нарушения договорного обязательства представляют собой взгляды ученых на данную проблему и законодательная регламентация подобных правоотношений в странах романо-германской правовой семьи.

Резюмируя вышесказанное можно сделать несколько выводов, имеющих отношение к целям настоящего исследования. Прежде всего, как справедливо отмечается в юридической литературе, при рассмотрении средств правовой защиты при нарушении договора, «несмотря на различие исходных позиций правопорядков стран континентальной Европы и общего права, на практике разница не столь велика, как это может показаться с самого начала, благодаря многочисленным исключениям и ограничениям». Справедливость данного утверждения отчетливо проявляется при ответе на вопрос, поставленный в начале настоящего исследования. Несмотря на то, что в рассмотренных правовых системах отсутствует категория, полностью идентичная категории мер оперативного воздействия в российской цивилистике, тем не менее, общность подходов к соответствующим проблемам проявляется в частности в том, что, во-первых, во всех рассмотренных системах важную роль играют внесудебные способы защиты, прежде всего связанные с односторонним расторжением договора и приостановлением исполнения. При этом даже в случае, если законодательное регламентирование способов защиты прав сторон в договоре первоначально ограничивало свободу действий потерпевшего лица по самостоятельной защите нарушенных прав, объективные закономерности развития экономических отношений заставляли суды восполнять соответствующие пробелы в процессе реального исполнения должником своего обязательства, конкретизировано в главе 25 ГК, в т.ч. в ст. 397.

Поэтому, думается, что с позиции сложившейся на данный момент судебной практики, и, исходя из вышеприведенных положений действующего законодательства, осуществление кредитором предусмотренного ст. 397 ГК и конкретизируемого в ГК применительно к отдельным видам договоров правомочия кредитора в случае неисполнения должником обязательства передать вещь (выполнить работу, оказать услугу) поручить выполнение обязательства третьим лицам либо выполнить его своими силами и потребовать от должника возмещения понесенных расходов, представляет собой один из способов реализации требования о присуждении к исполнению обязанности в натуре. К тому же, классификация подобной правоохранительной меры в качестве меры оперативного воздействия вряд ли отражает всю совокупность ее особенностей. Ведь помимо права на осуществление односторонних действий, направленных на самостоятельное исполнение обязательства или на привлечение в этих целях третьего лица, у кредитора возникает еще и право требовать с неисправного должника возмещения понесенных необходимых расходов и других убытков, которое не может быть реализовано в одностороннем порядке, т.к. в данном случае речь будет идти о применении судом мер гражданско-правовой ответственности. Вместе с тем, функциональное назначение данной меры значительно шире, чем просто возмещение понесенных убытков - основной целью таких действий кредитора является именно получение реального исполнения обязательства путем выполнения соответствующих действий самим кредитором или третьим лицом за счет должника. Но при этом достижение названных целей невозможно осуществить путем совершения только лишь односторонних действий, как это должно было бы следовать из факта признания за такими мерами свойства мер оперативного воздействия.

Подобное утверждение в достаточной мере согласуется с мнением В.В. Витрянского, разделяющего названную меру и меры оперативного воздействия и относящего их к самостоятельным разновидностям последствий нарушения договора. Действительно, мера, закрепленная в ст. 397 ГК, по своему функциональному назначению и механизму реализации ближе к мере, предусмотренной в ст. 398 ГК, чем к мерам, исследованию которых посвящена настоящая работа.

  2.3 Применение отдельных мер оперативного воздействия

Пожалуй, одной из наиболее действенных мер оперативного воздействия, с точки зрения простоты реализации и неблагоприятности последствий применения, наступающих для неисправного должника, является право кредитора на односторонний отказ от исполнения договора в связи с нарушением договорных обязанностей со стороны контрагента. Общее правило, регламентирующее применение данной меры, содержится в п. 3 ст. 450 ГК, предусматривающем, что в случае одностороннего отказа от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается соответственно расторгнутым или измененным. Тот факт, что в силу закона договор считается расторгнутым или измененным с момента осуществления такого отказа, т.е. без обращения с данным требованием в суд, позволяет отграничить право на односторонний отказ от договора от права на предъявление требования о расторжении договора (п. 2 ст. 450 ГК), связывающего расторжение или изменение договора с фактом вынесения соответствующего судебного решения. Подобное разделение способов расторжения договора, как показывает судебная практика, имеет определенное практическое значение: суд отказывает в удовлетворении иска кредитора о расторжении договора в случае, если выяснится, что на момент рассмотрения дела в результате правомерного отказа кредитора от исполнения договора он был, расторгнут во внесудебном порядке.

Если необходимость применения положений п. 3 ст. 450 ГК к правоотношениям, связанным с односторонним отказом от исполнения договора, не вызывает особых сомнений ни в судебной практике, ни в юридической литературе, то в вопросе о соотношении вышеуказанной нормы, относящейся к общим положениям ГК о договоре, со ст. 310 ГК, относящейся к общим положениям ГК об обязательствах, авторы юридических публикаций по данной тематике уже не столь единодушны.

Так, В.В. Витрянский утверждает, что «по общему правилу односторонний отказ от исполнения договора и одностороннее изменение его условий не допускаются. Исключения составляют лишь случаи, предусмотренные законом. Однако если речь идет о договоре, связанном с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, такие случаи могут быть также предусмотрены соглашением сторон (ст. 310 ГК)». И, напротив, по мнению М.И. Брагинского, «закон допускает включение условия о праве на односторонний отказ (одностороннее изменение) и в договоры, не связанные с предпринимательской деятельностью, если иное не вытекает из закона и существа обязательства». Основанием для такого заявления, с позиции ученого, служит п.3 ст. 420 ГК, в соответствии с которым общим положениям ГК о договоре и правилам, об отдельных видах договоров отдан приоритет по отношению к общим положениям об обязательствах. Следовательно, т.к. в п.3 ст. 450 ГК не содержится правила, аналогичного вышеупомянутого предписанию ст. 310 ГК, ничто не мешает сторонам договора, не связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, предусмотреть в нем условия, позволяющие той или иной стороне отказаться от его исполнения в одностороннем порядке.

Как представляется, первая точка зрения является более обоснованной. Прежде всего, следует отметить, что п. 3 ст. 450 ГК не устанавливает для договорных обязательств самостоятельного правила об одностороннем отказе от их исполнения, отличного по своему от содержанию от аналогичного правила, закрепленного в ст. 310 ГК, и относящегося ко всем обязательствам в целом. П. З ст. 450 ГК лишь устанавливает те правовые последствия, которые наступают для договора-сделки в случае правомерного отказа одной из сторон договора от его исполнения. При этом правомерность такого отказа будет во многом зависеть от того, были ли соблюдены управомоченным лицом требования ст. 310 ГК. В этой связи совершенно обоснованной выглядит позиция, занимаемая Верховным судом РФ по данному вопросу. Как отмечается в Обзоре судебной практики ВС РФ по гражданским делам от 21.12.2002 г., в соответствии со ст. 310 ГК РФ только законом могут быть предусмотрены случаи одностороннего отказа от исполнения обязательства, возникшего из договора, либо одностороннего изменения его условий.

Общие правила ГК об отказе от исполнения договора конкретизируются в его особенной части применительно к конкретным договорам. Так, например, п.2 ст. 475 ГК предусматривает право покупателя отказаться от исполнения договора купли-продажи в случае существенного нарушения требований к качеству товара. В соответствии с п. 3 ст. 716 ГК подрядчик вправе отказаться от исполнения договора подряда, если заказчик, несмотря на своевременное и обоснованное предупреждение со стороны подрядчика о непригодности или недоброкачественности предоставленных заказчиком материалов, в разумный срок не произведет их замену. Хранитель вправе отказаться от исполнения договора хранения и потребовать от поклажедателя немедленно забрать сданную на хранение вещь при просрочке уплаты вознаграждения за хранение более чем за половину периода, за который оно должно быть уплачено (п.2 ст. 896 ГК).

Реализация управомоченной стороной договора права на односторонний отказ от его исполнения является, как совершенно справедливо отмечалось в юридической литературе, односторонней сделкой, направленной на прекращение или изменение договорного обязательства. Следовательно, к данным отношениям применимы правила о порядке совершения односторонних сделок, предусмотренные в главе 9 ГК. Это, отчасти, позволяет компенсировать предельную лаконичность общих положений ГК об одностороннем отказе от исполнения договора, проявляющуюся в отсутствии общих правил о форме, порядке осуществления такого отказа и моменте, с которого он вступает в силу. Вышеуказанным же целям служат и специальные правила об отказе от исполнения договора, содержащиеся в части второй ГК. Как отмечает М.И.Брагинский, их можно разделить на две группы, К первой группе относятся нормы в отношении договоров, существо которых предполагает предоставление сторонам (или одной стороне) права отказаться от договора по их усмотрению (например, ст. ст. 699, 977, 1003 ГК). Во вторую группу входят нормы, предусматривающие такое право стороны в случаях, когда другая сторона нарушила свои обязательства. Именно последние являются мерами оперативного воздействия, изучению которых посвящена настоящая работа.

Для ответа на вопрос о том, в какой форме и в каком порядке должен осуществляться отказ от исполнения договора и с какого момента соответствующий договор считается расторгнутым или измененным, весьма показательно содержание п.4 ст. 523 ГК. В соответствии с данной нормой договор поставки считается измененным или расторгнутым с момента получения одной стороной уведомления другой стороны об одностороннем отказе от исполнения договора полностью или частично, если иной срок расторжения или изменения договора не предусмотрен в уведомлении либо не определен соглашением сторон. Думается, что подобная норма могла бы быть предусмотрена и в общей части ГК, как правило, распространяющее свое действие на все виды договорных обязательств. Однако, поскольку действующая редакция первой части ГК не содержит соответствующего положения, то, как уже отмечалось, к односторонним действиям по отказу от исполнения договора полностью или частично подлежат применению общие положения ГК о сделках.

В соответствии с п.1 ст. 159 ГК сделка, для которой законом или соглашением сторон не установлена письменная (простая или нотариальная) форма, может быть совершена устно. При этом должны совершаться в простой письменной форме, за исключением сделок, требующих нотариального удостоверения, сделки юридических лиц между собой и с гражданами и сделки граждан между собой на сумму, превышающую не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случаях, предусмотренных законом - независимо от суммы сделки (п.1 ст. 161 ГК). Следовательно, отказ от исполнения договора, заключенного между гражданами, может быть совершен в устной форме, при условии, что сумма договора не превышает десятикратного минимального размера оплаты труда. Во всех остальных случаях в силу прямого указания закона необходимо соблюдение письменной формы отказа от исполнения договора.

Несмотря на то, что в ГК отсутствует непосредственное указание на то, с какого момента отказ от исполнения договора вступает в силу (с момента его заявления или с момента его получения другой стороной), в юридической литературе высказывались мнения о том, что, подобно тому, как эта проблема была решена в уже упоминавшемся п.4 ст. 523 ГК, таким моментом будет являться получение контрагентом информации о соответствующем отказе, разумеется, при условии, что иное не предусмотрено в законе, договоре либо самом отказе.

Учитывая тот факт, что односторонний отказ от исполнения договора является односторонней сделкой, такой отказ может быть совершен под отлагательным условием (п.1 ст. 157 ГК), в случае, например, если кредитор желает предоставить неисправному должнику дополнительный срок для предоставления надлежащего исполнения по договору, по истечении которого и при отсутствии такого исполнения договор будет считаться расторгнутым.

Последствия расторжения или изменения договора предусмотрены в ст. 453 ГК. При изменении договора вследствие одностороннего отказа от его исполнения (частично) обязательства сторон сохраняются в измененном виде (п.1 ст. 453 ГК). Примером такого отказа может служить право кредитора, предусмотренное п.п.1 и 4 ст. 475 ГК, когда вследствие отказа покупателя от части товаров ненадлежащего качества, входящих в комплект, обязательство прекращается в соответствующей части (п.1 ст. 407 ГК), продолжая вместе с тем существовать в оставшейся части, но уже в измененном виде по сравнению с его первоначальным содержанием. При расторжении же договора в силу полного отказа от его исполнения обязательства сторон прекращаются (п.2 ст. 453 ГК).

Как совершенно справедливо отмечалось в судебной практике, сторона не лишена права истребовать ранее исполненное, если другая сторона неосновательно обогатилась, в т.ч. в случаях, когда сторона, получившая исполнение от контрагента не предоставила встречного удовлетворения. При этом, в отличие, например, от германского права, отказ потерпевшей стороны от исполнения договора не лишает ее права требовать возмещения убытков, причиненных нарушением договорного обязательства со стороны неисправного контрагента.

Проблема одностороннего отказа от исполнения договора получила специфическое преломление в сфере арендных обязательств. В частности, в судебной практике и юридической литературе до последнего времени неоднократно поднимался вопрос о том, следует ли из содержания ст. 619 ГК, что в договоре аренды не могут быть предусмотрены основания для одностороннего отказа арендодателя от его исполнения, в т.ч. связанные с нарушением арендатором того или иного условия договора? Достаточно продолжительное время в отечественной цивилистике доминировало мнение, нашедшее поддержку не только в материалах судебной практики, но и в научных работах, согласно которому положения ст. 619 ГК воспринимались как прямой запрет закона на применение арендодателем по отношению к неисправному арендатору мер оперативного воздействия, поскольку законодатель, якобы, установил в данной норме исчерпывающий перечень оснований для досрочного расторжения договора и ограничил возможности арендодателя по защите своих прав в случаях совершения арендатором правонарушений, прямо указанных в ст. 619 ГК, лишь применением к арендатору мер ответственности и досрочным расторжением договора в судебном порядке.

Однако думается, что данный подход к толкованию вышеупомянутой нормы закона не в полной мере соответствует содержанию действующего гражданского законодательства. Как было совершенно обоснованно отмечено в юридической литературе, анализ текста ст. 619 ГК свидетельствует о том, что содержащиеся в ней нормы представляют собой специальные правила по отношению только к п.2 ст. 450 ГК и никак не затрагивают п.п.1 и 3 той же статьи, включающие в себя положения о расторжении договора по соглашению сторон и о возможности одностороннего отказа от договора, когда такой отказ допускается законом или договором. Следовательно, в силу отсутствия специальных правил, регулирующих расторжение договора аренды на основании соглашения сторон или одностороннего отказа от договора аренды, в таких случаях подлежат применению общие положения о расторжении договора, содержащиеся в пп.1 и 3 ст. 450 ГК. Присоединяясь к вышеприведенной аргументации, можно лишь добавить, что естественным результатом упомянутого ранее толкования является то, что норма закона, призванная служить дополнительной гарантией прав арендодателя, приобретает для последнего обратный характер - характер нормы, существенно сужающей выбор способов защиты его прав и необоснованно ограничивающей свободу договора в данной области.

Исходя из вышеприведенной аргументации, можно прийти к вполне обоснованному выводу, что стороны договора аренды, вправе предусмотреть в нем основания для одностороннего отказа арендодателя от его исполнения, в т.ч. связанные с нарушением арендатором того или иного условия договора, если, конечно, такое право арендодателя не будет противоречить положениям ст. 310 ГК. Подобный вывод в полной мере согласуется с рекомендациями Президиума ВАС РФ, изложенными в п.27 Обзора практики разрешения споров, связанных с арендой, в котором разъясняется, что в договоре аренды могут быть предусмотрены основания для отказа арендодателя от исполнения договора и его расторжения во внесудебном порядке, в т.ч. - связанные с нарушением арендатором того или иного условия договора (пункт 3 статьи 450 ГК РФ).

Важной новеллой ГК 94 стало появление в его тексте правил о встречном исполнении обязательств. Общие для всех встречных обязательств положения закреплены в ст. 328 ГК. Согласно п. 11 вышеназванной статьи встречным признается исполнение обязательства одной из сторон, которое в соответствии с договором обусловлено исполнением своих обязательств другой стороной. Данное определение позволяет выделить три существенные черты, свойственные встречным обязательствам. Во-первых, встречным может быть только договорное обязательство. Во-вторых, такое договорное обязательство должно быть непременно двусторонним, т.е. предполагать наличие прав и обязанностей у обеих сторон. И, в-третьих, далеко не все двусторонние договоры связаны со встречным исполнением, поскольку, помимо прочего, необходимо, чтобы исполнение стороной своих обязательств было обусловлено исполнением обязательств другой стороной.

Как совершенно справедливо отмечает М.И. Брагинский, «таким образом предполагается определенная последовательность исполнения: вначале исполнишь свое обязательство ты, а лишь потом должен буду исполнять». На аналогичных позициях стоит и судебная практика. Так, ВАС РФ в решении по конкретному делу признал ошибочным вывод суда первой инстанции о том, что вытекающие из договора поставки правоотношения следует квалифицировать как встречное исполнение обязательств, поскольку из его условий не следует, что отгрузка товара производится только после его предварительной оплаты. Подобное ограничительное толкование п.1 ст. 328 ГК в отношении круга договорных обязательств, к которым применимы нормы о встречном исполнении, весьма схоже с тем, как соответствующая проблема решается в германском законодательстве.

В рамках синаллагматического обязательства, сторона, признаваемая субъектом встречного исполнения, если иное не предусмотрено законом или договором, наделена правом (п. 2 и п. 4 ст. 328 ГК) приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от его исполнения и потребовать возмещения убытков в случае непредоставления обязанной стороной обусловленного договором исполнения обязательства либо наличия обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что такое исполнение не будет произведено в установленный срок. При этом, если обусловленное договором исполнение обязательства произведено не в полном объеме, сторона, на которой лежит встречное исполнение, вправе приостановить исполнение своего обязательства или отказаться от исполнения в части, соответствующей непредоставленному исполнению.

Так, по одному из дел суд, признав обязанности сторон встречными и сославшись на содержание п. 2 ст. 328 ГК, отказал истцу-арендодателю в удовлетворении части требований, касавшихся взыскания арендной платы с ответчика-арендатора за период, предшествовавший фактической передаче арендуемого имущества. В рамках другого дела суд, применив вышеуказанную норму, признал право поставщика на отсрочку поставки в случаях, когда покупатель открыл аккредитив на условиях, отличных от тех, что были предусмотрены договором.

Как отмечает М.И.Брагинский, в нормах, посвященных отдельным видам договоров, содержатся иногда прямые отсылки к комментируемой статье (см., в частности, ст. 719 ГК). Вместе с тем, в ряде случаев при неисполнении встречной обязанности ГК очерчивает более узкий круг последствий по сравнению с теми, что предусмотрены в п.2 ст. 328 ГК (например, ст. 463 ГК), что, однако, не исключает возможности применения по отношению к синаллагматическому договору купли-продажи всего объема последствий нарушения такого обязательства, содержащихся в п.2 вышеназванной статьи ГК. Последнее не исключает и того, что в правилах ГК, касающихся отдельных обязательств, круг соответствующих последствий, может быть шире, по отношению к предусмотренным в ст. 328 ГК (например, ст. 719 ГК).

Наконец, нельзя, вслед за В.В. Витрянским, не упомянуть, что в отдельных случаях законодатель распространяет нормы о встречном исполнении обязательства на отношения, возникающие при нарушении одной из сторон своих договорных обязанностей, и при отсутствии условий, необходимых для квалификации соответствующих правоотношений в качестве встречного исполнения обязательства по общим правилам, предусмотренным ст. 328 ГК.

Рассмотренные выше правоохранительные правомочия стороны в встречном договоре весьма близки по своей сущности к такому способу обеспечения исполнения обязательств, предусмотренному в действующем ГК, как право удержания (ст. 359-360 ГК). Вместе с тем, сходство данных гражданско-правовых институтов весьма условно. С.В. Сарбаш совершенно справедливо замечает, что, обратившись к ст. 328 ГК, «можно усмотреть, что право удержания имеет одно единственное сходство с этим институтом, а именно - и тот и другой.

А случай представляют собой отказ от исполнения обязательства». Представляется, что поскольку оба рассматриваемых института являются формами отказа от исполнения обязательства (полностью или в части), то к каждому из них применимы те общие положения, которые существует в ГК относительно отказа от исполнения обязательства, если, разумеется, иное не предусмотрено законом (в т.ч. посредством установления специальных правил). Более того, вышесказанное позволяет с определенной долей уверенности утверждать, что односторонние действия, совершаемые управомоченным лицом при реализации права удержания, равно как и действия, совершаемые стороной при отказе от исполнения в рамках ст. 328 ГК, являются ни чем иным как односторонними сделками, направленными на прекращение или изменение обязательственных правоотношений, в которых участвуют кредитор и неисправный должник.

Тем не менее, достаточно трудно не заметить, что в отличие от отказа от исполнения встречного (синаллагматического) договора (ст. 328 ГК), имеющего своей целью предупреждение возможных убытков кредитора, связанных с исполнением им своей обязанности, реализация права удержания направлена «на обеспечение интересов ретентора, который уже понес убытки или имеет неисполненное требование по отношению к должнику». Помимо вышесказанного, С.В. Сарбаш обращает внимание и на другие различия, существующие между рассматриваемыми институтами:

- в соответствии со ст. 328 ГК кредитор может приостановить любое исполнение обязательства - передачу товара, выполнение работ, оказание услуг. В 1 противоположность этому, ст. 359 ПС предоставляет ретентору право удерживать к лишь находящуюся у него вещь, а не всякое имущество;

- круг правоотношений, в которых применимо удержание, значительно шире сферы применения ст. 328 ГК: удержание, возможно, применять не только в рамках встречного обязательства, как это имеет место в последнем случае, но и в договорных обязательствах не связанных со встречным исполнением, а также в деликтных правоотношениях; - согласно ст. 360 ГК требования кредитора, удерживающего вещь, могут быть удовлетворены из ее стоимости, что недопустимо в рамках института встречного исполнения.

Одним из средств внесудебной защиты в рамках договорного обязательства, находящимся в арсенале кредитора, выступает право на отказ от принятия ненадлежащего исполнения, регламентации которого посвящен целый ряд норм, преимущественно особенной части ГК.

Отказ от принятия ненадлежащего исполнения изначально отличается по своей природе и назначению от отказа от исполнения договора. Если последний прямо направлен на отрицание обязательных для сторон условий договора, то отказ от принятия ненадлежащего исполнения есть лишь констатация отсутствия соответствующей обязанности у лица, которому адресовано ненадлежащее исполнение, которая сама по себе не может повлечь изменения или прекращения договорного обязательства. В силу вышесказанного на отказ от принятия ненадлежащего исполнения, как правило, не распространяются правила ст. З10 и п. 3 ст. 450 ГК. Однако в отношении отдельных видов данных правоохранительных мер приведенное выше утверждение нуждается в корректировке. Так, в соответствии с п.2 ст. 405 ГК кредитор может отказаться от принятия исполнения и требовать возмещения убытков, если он потерял интерес к исполнению вследствие просрочки должника. В связи с этим возникает вопрос, имеющий немаловажное практическое значение: следует ли толковать положения п.2 ст. 405 расширительно как предоставляющие кредитору право не только отказаться от принятия ненадлежащего исполнения, но и от договора в целом. Несмотря на то, что в законе отсутствует прямой ответ на него, системное толкование норм ГК, в первую очередь ст. 396 и ст. 405, позволяет утверждать, что подобный отказ сам по себе является отказом от исполнения договора (в зависимости от условий - полностью или частично), ведь в _ силу положений п. 3 ст. 396 ГК подобные действия кредитора освобождают должника от исполнения обязательства в натуре и одновременно возлагают на него обязанность возместить кредитору причиненные нарушением убытки, что, по сути, будет означать прекращение всего обязательства или его соответствующей части (например, в случае, если в обязательстве имеется несколько должников, несущих не зависящие друг от друга обязанности перед кредитором, или в случае, если у должника имелись обязанности, помимо тех, от исполнения которых он был освобожден). Данный вывод находит косвенное подтверждение и в материалах судебной практики. Так, в своем Постановлении Президиум ВАС РФ подтвердил правильность выводов суда первой инстанции о прекращении обязательств сторон по договору, так как цель совместной деятельности была достигнута, а должник освобожден от исполнения обязательства в натуре в соответствии со статьей 396 ГК.

Наконец, подобный подход к решению указанной проблемы в полной мере соответствует достаточно распространенному в юридической литературе мнению о том, что «юридическое отношение, принуждающее одно лицо к совершению действия в пользу другого, предполагает у последнего наличность интереса в выполнении этого акта. Где нет такого интереса или где он прекратился, хотя и был в начале, там нет обязательства или с того времени оно прекращается, хотя до этого момента имело полную силу».

Перечень закрепленных в законе мер оперативного воздействия можно было бы продолжить, однако, вряд ли удастся дать сколько-нибудь полный анализ каждой из них. Еще труднее сделать это в отношении мер оперативного воздействия, основанных на договоре, поскольку, как уже отмечалось, принцип свободы договора, закрепленный в ст. 421 ГК, предоставляет сторонам возможность по своему усмотрению устанавливать дополнительные механизмы защиты своих прав.

Примером тому может служить предусмотренное в договоре право кредитора списать в бесспорном порядке сумму долга с банковского счета должника. Для возможности практической реализации вышеуказанной меры, в случае имевшей место со стороны должника просрочки исполнения денежного обязательства необходимо соблюдение двух основных условий.

Во-первых, в соответствии с положениями ст. 848 ГК, учитывая то толкование, которое дала им правоприменительная практика, соглашением должника и банка, в котором первый имеет счет, должна быть предусмотрена возможность осуществления расчетов в соответствующем порядке. В противном случае исполняющий банк не будет обязан исполнять платежные требования кредитора. При рассмотрении подобной проблемы Президиумом ВАС РФ было отмечено, что положения статьи 848 ГК, устанавливающей обязанность банка совершать для клиента операции, предусмотренные применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота, если иное не предусмотрено договором, не могут рассматриваться как обязывающие банк исполнить платежное требование. В данном случае банковские правила предусматривают применение такой формы расчетов (платежными требованиями) лишь при наличии соглашения между участвующими в проведении этой операции клиентами и их банками.

Во-вторых, в соответствии с п.2 ст. 847 ГК должник должен дать соответствующее распоряжение обслуживающему его банку о списании денежных средств по требованию соответствующего кредитора. При этом, как показывает судебная практика, должник не вправе ссылаться при соблюдении данного условия на отсутствие своего последующего согласия как основание для признания незаконности бесспорного списания денежных средств.

В последующем все вышеперечисленные требования к порядку реализации кредитором предусмотренного в договоре права на бесспорное списание денежных средств с банковского счета должника нашли отражение в Положении о безналичных расчетах в РФ, утвержденного ЦБ РФ, в соответствии с п. 12.8. которого, списание денежных средств в бесспорном порядке в случаях, предусмотренных основным договором, осуществляется банком при наличии в договоре банковского счета условия о списании денежных средств в бесспорном порядке либо на основании дополнительного соглашения к договору банковского счета, содержащего соответствующее условие. Плательщик обязан предоставить в обслуживающий банк сведения о кредиторе (получателе средств), имеющем право выставлять инкассовые поручения на списание денежных средств в бесспорном порядке, обязательстве, по которому будут производиться платежи, а также об основном договоре (дата, номер и соответствующий пункт, предусматривающий право бесспорного списания). Отсутствие условия о списании денежных средств в бесспорном порядке в договоре банковского счета либо дополнительного соглашения к договору банковского счета, а также отсутствие сведений о кредиторе; (получателе средств) и иных вышеуказанных сведений является основанием для отказа банком в оплате инкассового поручения. При этом инкассовое поручение должно содержать ссылку на дату, номер основного договора и соответствующий его пункт, предусматривающий право бесспорного списания, Создание вышеуказанных предпосылок влияет исключительно на практическую реализуемость применяемых мер, но не на правомерность соответствующих действий управомоченного лица.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На современном этапе развития российского гражданского законодательства, рассматриваемые меры стали неотъемлемым элементом системы правоохранительных мер в области договорных отношений, а соответствующие нормы законодательства получили, как это было показано в проведенном исследовании, весьма обширное закрепление в положениях действующего ГК РФ.

Однако, если необходимость существования и развития внесудебных способов защиты гражданских прав, предусмотренных в действующем законодательстве, не вызывает особых сомнений, то в отношении существования и развития самой научной категории мер оперативного воздействия аналогичный вывод будет не столь очевиден. Подобный скептицизм обусловлен, прежде всего, теми проблемами, с которыми сталкивается развитие концепции мер оперативного воздействия в отечественной правовой доктрине. Ученые, вводившие в научный оборот термин «меры оперативного воздействия», изначально были вынуждены отстаивать самостоятельный характер рассматриваемых мер по отношению к мерам гражданско-правовой ответственности, а несколько позже - по отношению к мерам самозащиты. И если в сопоставлении вышеуказанных правоохранительных мер с мерами оперативного воздействия самостоятельный характер последних, как это было показано в работе, можно считать доказанным, то однозначных ответов на вопросы о соотношении рассматриваемых мер с иными близкими им по значению институтами (например, способы обеспечения исполнения обязательств, меры, направленные на получение исполнения в натуре) в настоящий момент не существует. Такое положение дел определяется во многом нерешенностью целого ряда теоретических проблем, выходящих за рамки учения о мерах оперативного воздействия, и это, думается, в некоторой степени сдерживает развитие концепции рассматриваемых мер.

Вместе с тем, автор убежден, что, несмотря на все проблемы, связанные с дальнейшим совершенствованием научной конструкции мер оперативного воздействия, данный процесс все же будет продолжаться. Обнадеживающим в этом плане выглядит зарубежный опыт доктринального понимания системы последствий нарушения договорного обязательства.

В результате произведенного автором анализа оснований классификации и систематизации мер оперативного воздействия и перспектив дальнейшего развития их концепции было выдвинуто предположение, что, несмотря на то, что в, российской цивилистике еще только начинается формирование научной теории последствий нарушения договора, уже сейчас очевидно, что ее дальнейшее развитие уже в ближайшее время способно стать отправной точкой для пересмотра доктрины мер оперативного воздействия, разработанной преимущественно в советский период.

Как было отмечено в настоящей работе, понятие «меры оперативного воздействия» является исключительно научной категорией, неизвестной действующему гражданскому законодательству. Однако подобное положение вещей нисколько не лишает концепцию оперативных мер практического значения, поскольку, как это неоднократно было продемонстрировано в дипломной работе многие теоретические выводы непосредственно влияют на процесс применения данных мер. Так, например, вывод о необходимости распространения на действия по, применению оперативных мер правил ГК, регламентирующих совершение односторонних сделок, позволяет восполнить отдельные законодательные пробелы в соответствующей области.

Произведенное исследование, как представляется, позволяет утверждать, что категория мер оперативного воздействия не только имеет право на существование в гражданско-правовой доктрине, но и в перспективе по мере систематизации последствий нарушения договорного обязательства в теории и законодательстве может найти определенное отражение в действующем законодательстве.

1. Формулируется следующее определение понятия «меры оперативного воздействия»: меры оперативного воздействия представляют собой предусмотренные в законе или соглашении сторон меры юридического воздействия на неисправного должника в договорном обязательстве, применение которых заключается в совершении управомоченным лицом односторонних действий по изменению или прекращению договорного обязательства в связи с нарушением обязанностей со стороны контрагента. При этом термин «меры оперативного воздействия» в наибольшей степени отражает специфические особенности данных мер, поскольку посредством этого термина подчеркиваются внесудебный (оперативный) характер их применения и различия в природе рассматриваемых мер и мер ответственности. В ГК РФ следует включить ст. 14-1 «Защита путем применения оперативных мер: «Меры оперативного воздействия представляют собой предусмотренные в законе или соглашении сторон меры юридического воздействия на неисправного должника в договорном обязательстве, применение которых заключается в совершении управомоченным лицом односторонних действий по изменению или прекращению договорного обязательства в связи с нарушением обязанностей со стороны контрагента».

2. Юридический характер мер оперативного воздействия заключается в том, что действия по их применению являются односторонними сделками, влекущими за и собой изменение или прекращение договорного обязательства.

3. Обеспечительная функция мер оперативного воздействия имеет два проявления. Прежде всего, для всех оперативных мер характерно наличие пассивно-обеспечительной функции, выражающейся в стимулировании надлежащего исполнения обязательства должником посредством установления возможности применения таких мер в рамках договорного обязательства. Вместе с тем, активно-обеспечительная функция оперативных мер свойственна только тем мерам, чье применение влечет за собой изменение договорного правоотношения, носящее по своей сути обеспечительный характер.

4. Правоохранительный характер мер оперативного воздействия в отдельных случаях, прямо указанных в соглашении сторон, не исключает возможности их применения еще до момента нарушения должником условий договора. Так, согласно ст. 328 ГК РФ кредитор вправе приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от его исполнения и потребовать возмещения убытков еще до момента нарушения договора в случае наличия обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что надлежащее исполнение не будет произведено должником в установленный срок.

5. Меры оперативного воздействия не являются одной из разновидностей мер самозащиты, поскольку меры оперативного воздействия связаны с юридическим воздействием на нарушителя, тогда как самозащита предполагает осуществление действий фактического порядка. Практическим следствием из данного вывода служит то, что в случае применения мер оперативного воздействия нет необходимости соблюдать требования к способам самозащиты, закрепленные в ст. 14 ГКРФ.

6. Предусмотренное в законе или соглашении сторон право энергоснабжающей организации на прекращение или ограничение отпуска электроэнергии абоненту при нарушении договора энергоснабжения является разновидностью мер оперативного воздействия, поскольку подобные действия неразрывно связаны с неисполнением одной из сторон (абонентом) условий договора и имеют очевидный правоохранительный характер, а их осуществление влечет за собой изменение прав и обязанностей сторон в рамках соответствующего договорного обязательства.

7. Предусмотренное в ст. 397 ГК и конкретизируемое в ГК применительно к отдельным видам договоров право кредитора в случае неисполнения должником обязательства передать вещь (выполнить работу, оказать услугу) поручить выполнение обязательства третьим лицам либо выполнить его своими силами и потребовать от должника возмещения понесенных расходов, не может быть квалифицировано в качестве разновидности мер оперативного воздействия, а представляет собой один из способов реализации требования о присуждении к исполнению обязанности в натуре. Основной целью таких действий кредитора является получение реального исполнения обязательства путем выполнения соответствующих действий самим кредитором или третьим лицом за счет должника.

При этом достижение названных целей невозможно осуществить путем совершения только лишь односторонних действий, как это должно было бы следовать из факта

В признания за такими мерами свойства мер оперативного воздействия. Подобный вывод соответствует доктринальным представлениям о правовой природе аналогичных мер, существующим в немецком, французском и английском праве.

8. Положения п.4 ст. 523 ГК, в соответствии с которыми договор поставки, считается измененным или расторгнутым с момента получения одной стороной уведомления другой стороны об одностороннем отказе от исполнения договора полностью или частично, если иной срок расторжения или изменения договора не предусмотрен в уведомлении либо не определен соглашением сторон, целесообразно закрепить в п. 3 ст. 450 ГК (Основания изменения и расторжения договора) в качестве общего для всех договоров правила, регламентирующего порядок осуществления одностороннего отказа от исполнения договора при наличии предусмотренных законом или договором оснований и определяющего момент, с которого соответствующий договор считается расторгнутым или измененным.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1.      Конституция Российской Федерации [Текст]: офиц. текст. // Российская газета. –1993. – № 237.

2.      Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) [Текст]: офиц. текст: Принят 30 ноября 1994 г. по состоянию на 06.12.2007 // Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 32. – Ст. 3301.

3.      Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) [Текст]: офиц. текст: Принят 26 января 1996 г. по состоянию на 06.12.2007 // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 5. – Ст. 410.

4.      Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) [Текст]: офиц. текст: Принят 26 ноября 2001 г. по состоянию на 29.11.2007 // Собрание законодательства РФ. –2001. – № 49. – Ст. 4552.

5.      Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: офиц. текст: Принят 14.11.2002 г. по состоянию на 04.12.2007 // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 46. – Ст. 4532.

6.      Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: офиц. текст: Принят 24 июля 2002 г., по состоянию на 02.10.2007 // СЗ РФ. – 2002. – № 30. – Ст. 3012.

7.      Андреев С.Е, Сивачева И.А., Федотова А.И. Договор: заключение, изменение, расторжение [Текст] – М., Проспект. 2007. – 416 с.

8.      Барсегян Т.К. Специфика оперативно-регулятивных санкций [Текст] // Юрист. – 2006. – № 8. – С. 23.

9.      Басин Ю.Г. Диденко А.Г. Имущественная ответственность и оперативные санкции в системе хозяйственного механизма [Текст] // Правоведение. – 1984. – № 3 – С. 33.

10.    Басин Ю.Г. Диденко А.Г. Способы самозащиты гражданских прав и их классификация [Текст] // Хозяйство и право. – 1999. – № 1 – С. 35.

11.    Басин Ю.Г. Избранные труды по гражданскому праву. [Текст] – М., Статут. 2003. – 674 с.

12.    Белов В.А. Теоретические проблемы учения о способах обеспечения исполнения обязательств [Текст] // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2008. – № 1. – С. 17.

13.    Богданова Е.Е. Формы и способы защиты гражданских прав и интересов [Текст] // Журнал российского права. – 2003. – № 6. – С. 34.

14.    Блинкова Е. Меры оперативного воздействия в обязательствах снабжения товарами через присоединенную сеть [Текст] // Арбитражный и гражданский процесс. – 2006. – № 4. – С. 37-38.

15.    Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. [Текст] – М., Статут. 2002. – 678 с.

16.    Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Договоры о займе, банковском кредите и факторинге. договоры, направленные на создание коллективных образований (Книга 5. В 2-х томах) (Том 1) [Текст] – М., Статут. 2006. – 704 с.

17.    Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность [Текст] – М., Юридическая литература. 1976. – 612 с.

18.    Воронин А.Е. Проблемы формирования теоретико-правовой концепции юридических фактов-событий [Текст] // История государства и права . – 2007. – № 16. – С. 18.

19.    Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательств. Вопросы теории и практики [Текст] – М., Статут. 2004. – 532 с.

20.    Гончаров Е.И. Вопросы реализации самозащиты прав и свобод человека и гражданина в гражданском законодательстве Российской Федерации [Текст] // Гражданское право. – 2008. – № 3. – С. 19.

21.    Горбунова Л.В. Исполнение обязательства третьим лицом без согласия должника [Текст] // Право и экономика. – 2007. – № 1. – С. 16.

22.    Гражданское право. В 2-х томах. Т.1 [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. – М., Волтерс Клувер. 2007. – 730 с.

23.    Гражданское право: Учебник. Ч. 1 [Текст] / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. – М., Проспект. 2006. – 714 с.

24.    Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. [Текст] – М., Статут. 2001. – 568 с.

25.    Живихина И.Б. К вопросу о неюрисдикционной форме защиты права собственности [Текст] // Российский судья. – 2008. – № 1. – С. 19.

26.    Живихина И.Б. Меры оперативного воздействия и самозащита права собственности [Текст] // Российский судья. – 2007. – № 2. – С. 17.

27.    Живихина И.Б. Оперативный способ защиты права собственности [Текст] // Российский судья. – 2006. – № 3. – С. 18.

28.    Заменгоф З.М. Изменение и расторжение хозяйственных договоров [Текст] – М., Юрлитиздат. 1967. – 432 с.

29.    Зинченко С.А. О понятии и классификации способов обеспечения исполнения обязательств [Текст] // Законы России: опыт, анализ, практика. –2008. – № 1. – С. 17.

30.    Илларионова Т.Н. Механизм действия гражданско-правовых охранительных мер [Текст] – Свердловск: Свердловский юридический институт. 1980. – 432 с.

31.    Иоффе О.С. Обязательственное право [Текст] – М., Юридическая литература. 1975. – 742 с.

32.    Каменков В.С. Структура договорных связей в хозяйственных отношениях [Текст] // Предпринимательское право. – 2007. – № 2. – С. 21.

33.    Карпов М.С. Применение мер оперативного воздействия при нарушении арендных обязательств [Текст] – М., Юнити. 2007. – 174 с.

34.    Клеандров М. Способы оперативной защиты хозяйственных прав предприятий [Текст] // Советская юстиция. – 1984. – № 15. – С. 51.

35.    Комментарий к части первой Гражданского Кодекса Российской Федерации для предпринимателей. [Текст] / Под общ. ред. Брагинского М.И. – М., Фонд "Правовая культура". 2005. – 714 с.

36.    Комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. [Текст] / Под ред. Садикова О.Н. – М., Норма. 2007. – 756 с.

37.    Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве [Текст] – М., Юридическая литература. 1958. – 318 с.

38.    Кузнецов Д.В. Расторжение договора и отказ от договора в гражданском законодательстве [Текст] // Право и экономика. – 2004. – № 9. – С. 24.

39.    Кузнецов С.А. Удержание вещи: правовая природа и содержание [Текст] // Закон. – 2007. – № 8. – С. 17.

40.    Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.44. [Текст] – М., Госполитиздат. 1955. – 678 с.

41.    Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность [Текст] – М., Юридическая литература. 1954. – 452 с.

42.    Ойгензихт В.А. Обеспечение исполнения обязательств: традиция и перспективы. [Текст] / Проблемы обязательственного права. Сборник – Свердловск., Свердловский юридический институт. 1989. – 478 с.

43.    Оперативные меры защиты прав предприятий и производственных объединений [Текст] / Под ред. Рясенцева В.А. – М., ВЮЗИ. 1985. – 432с.

44.    Оперативные санкции в народном хозяйстве [Текст] / Под ред. Качаловой В.В. – Куйбышев., Изд-во КГУ. 1985. – 476 с.

45.    Пугинский Б.И. Гражданско-правовые меры оперативного воздействия на нарушителей обязательств [Текст] // Советская юстиция. – 1980. – № 16. – С. 5.

46.    Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях [Текст] – М., Юридическая литература. 1984. – 456 с.

47.    Пугинский Б.И. Коммерческое право России. [Текст] – М., Зерцало. 2005. – 674 с.

48.    Рожкова М.А. Юридические факты в гражданском праве [Текст] // Хозяйство и право. – 2006. – № 7. – С. 27.

49.    Савичев Г.П., Витрянский В.В. Правовое обеспечение сохранности грузов при перевозках [Текст] – М., Юридическая литература. 1989. – 210 с.

50.    Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства [Текст] – М., Статут. 2005. – 312 с.

51.    Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств [Текст] – М., Статут. 1998. – 340 с.

52.    Сарбаш С.В. Право удержания в Российской Федерации. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств. Издание второе, исправленное. [Текст] – М., Статут. 2003. – 368 с.

53.    Советское гражданское право [Текст] / Под ред. Новицкого И.Б. – М., Юрлитиздат. 1959. – 642 с.

54.    Соменков С.А. Расторжение договора в одностороннем порядке [Текст] // Государство и право. – 2007. – № 4. – С. 43.

55.    Сомиков С.А. Расторжение договора в одностороннем порядке [Текст] // Государство и право. – 2000. – № 4 . – С. 42-43.

56.    Стоянии Г.Я. Меры самозащиты в гражданском правоотношении [Текст] – Свердловск., 1975. – 516 с.

57.    Советское гражданское право. Учебник. В 2 частях. Часть 1. [Текст] / Под ред. Рясенцева В.А. – М., Юридическая литература. 1986. – 678 с.

58.    Торкин Д.А. Меры оперативного воздействия в роли способа обеспечения обязательств [Текст] // Гражданское право. – 2008. – № 2. – С. 20.

59.    Цвайгерт К., Кетц Х., Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Том 2 [Текст] – М., Международные отношения. 1998. – 672 с.

60.    Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву [Текст] – М., Госюриздат. 1962. – 532 с.

61.    Шевченко Я.Н. Средства защиты в гражданском праве [Текст] // Советское государство и право. – 1977. – № 7. – С. 56.

62.    Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права [Текст] – М., Статут. 2005. – 734 с.

63.    Шичанин А.В., Гривков О.Д. Основания изменения и прекращения договоров в сфере предпринимательской деятельности [Текст] // Право и экономика. – 2008. – № 2. – С. 17.

64.    Юдашкина Ц.Т. Об эффективности оперативно-хозяйственных санкций за нарушение условия о качестве поставляемой продукции / Экономико-правовые проблемы повышения эффективности народного хозяйства. Межвузовский сборник. [Текст] – Куйбышев., 1980. – 432 с.

65.    Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой [Текст]: [Информационное письмо Президиума ВАС РФ № 66 от 11.01.2002 г.] // Вестник ВАС РФ. – 2002. – № 3. – С. 24.

66.    Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении [Текст]: [Информационное письмо Президиума ВАС РФ № 49, от 11.01.2000 г.] // Вестник ВАС РФ. – 2000. – № 3. – С. 31.

67.    Обзор практики рассмотрения споров, связанных с использованием аккредитивной и инкассовой форм расчетов [Текст]: [Информационное письмо Президиума ВАС РФ № 39, от 15.01.1999 г.] // Вестник ВАС РФ. – 1999. – № 4. – С. 23.

68.    Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с установлением и применением цен [Текст]: [Письмо ВАС РФ № С1-7/ОП-159, от 20.03.1995 г.] // Вестник ВАС РФ. – 1995. – № 5. – С. 21.

69.    Некоторые вопросы судебной практики Верховного Суда Российской Федерации по гражданским делам. [Текст]: [Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 21.12.2002 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2003. – № 6. – С. 32.

70.    Постановление Президиума ВАС РФ № 3977/07 от 18.06.2007 г. // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 12. – С. 28.

71.    Постановление Президиума ВАС РФ № 9162/07 от 14.05.2007 г. // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 11. – С. 32.

72.    Постановление Президиума ВАС РФ № 5120/07 от 21.04.2007 г. // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 10. – С. 17.

73.    Постановление Президиума ВАС РФ № 6746/07 от 02.03.2007 г. // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 9. – С. 27.

74.    Постановление Президиума ВАС РФ № 4181/07 от 23.02.2007 г. // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 8. – С. 34.

75.    Постановление Президиума ВАС РФ № 4139/07 от 14.01.2007 г. // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 7. – С. 25.

76.    Постановления Президиума ВАС РФ № 5848/06 от 22.12.2006 г. // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 5. – С. 21.

77.    Постановление Президиума ВАС РФ № 6636/05 от 09.04.2005 г. // Вестник ВАС РФ. – 2005. – № 10. – С. 17.