Понятие «свободы совести» и «свободы вероисповедания»

1.2 Понятие «свободы совести» и «свободы вероисповедания»

Понятие «свобода совести» обладают самостоятельным смыслом, содержание данной категории имеет собственное мировоззренческое и юридическое значение.

Теоретико-правовая модель свободы совести включает понимание свободы совести в объективном и субъективном смыслах. Свободу совести в объективном смысле можно охарактеризовать как систему юридических норм, составляющих законодательство о свободе совести определенного исторического периода в конкретной стране. Свобода совести в субъективном смысле есть конкретные возможности, права, притязания, возникающие на основе и в пределах законодательства о свободе совести.

Многоаспектный характер свободы совести предопределяет тот факт, что она является объектом изучения различных общественных наук.

В социологическом плане свобода совести – духовная ценность, важное социальное благо, созданное обществом в результате исторического развития. В политологическом плане осуществление свободы совести – один из аспектов демократии. В философском смысле свобода совести рассматривалась как философско-этическая категория, как возможность для каждого человека совершать поступки в соответствии со своими представлениями о справедливом и несправедливом, о добре и зле, как право людей мыслить о мире так, как они хотят, в том числе и с религиозных позиций, а также действовать в соответствии со своими представлениями о мире.

При характеристике отношения человека к религии в статье 28 Конституции РФ кроме понятия «свобода совести» употребляется термин «свобода вероисповедания». А в нормах международного права, в частности, в статье 18 Всеобщей декларации прав человека, статье 9 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и других актах – «свобода религии».

Свобода вероисповедания равнозначна свободе религии, религиозной свободе. Свобода вероисповедания предполагает не только свободную деятельность религиозных объединений различных конфессий, действующих в соответствии с законом, но и индивидуальное право каждого свободно выбирать любую религию, принадлежать к любой конфессии, выбирать, иметь, менять, распространять и выражать любые религиозные взгляды, участвовать в религиозных богослужениях и обрядах, а также не исповедовать никакой религии. Как справедливо указывают М.В. Баг-лай и В.А. Туманов: «В субъективном смысле, то есть как право человека, понятия свободы вероисповедания и свободы религии равнозначны, но последнее означает также право на существование всех религий и возможность каждой из них беспрепятственно проповедовать свое вероучение. Однако очень часто все указанные термины употребляются как идентичные»[3]

В целях унификации терминологии и приведения отечественного законодательства в соответствии с требованиями международного права, было бы возможным использовать в Конституции РФ и отечественном законодательстве термин «свобода религии».

По мнению С.А. Авакьяна, свобода совести имеет два аспекта. Один – это свобода морально-этических воззрений человека. Другой аспект свободы совести – это внутренняя возможность личности выбрать себе подобный идеал и поклоняться ему. Свобода вероисповедания представляет собой возможность верить в существование идеала.[4]

Можно констатировать, что свобода совести соотносится со свободой вероисповедания как родовое и видовое понятия, как общее и частное. Свобода вероисповедания есть лишь элемент свободы совести, поскольку к свободе вероисповедания относится свобода выбора религии и свободы отправления религиозных обрядов. Свобода совести и вероисповедания предполагает, что никакая власть – ни государство, ни духовенство той или иной религии – не вправе вмешиваться в религиозную жизнь человека.[5]

2. Свобода совести и вероисповедания в различных источниках

2.1 Свобода совести и вероисповедания по Конституции РФ

Принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 года Конституция Российской Федерации в статье 28 предусматривает, что «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания…. Исходя из названной формулировки, получается, что на конституционном уровне теперь свобода совести хотя формально и связывается со свободой вероисповедания, однако не отождествляется с ней, как это было ранее. Следовательно, согласно Конституции, это самостоятельные понятия, каждое из которых должно иметь специфическое юридическое наполнение. Однако дальнейшее содержание названной статьи Конституции опровергает это. И свобода совести, и свобода вероисповедания рассматриваются как единое понятие, включающее в себя: «право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии и ними». То есть, согласно конституционно-правовому содержанию и смыслу статьи 28 свобода совести и вероисповедания составляют единое понятие и единый правовой институт. Исходя из этого было бы логичным в статье 28 вместо формулы «свобода совести, свобода вероисповедания» использовать формулу «свобода совести и вероисповедания», либо с учетом ранее сказанного «свобода совести и религии».

Такой вывод подтверждается и специалистами Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ. В подготовленных ими Комментариях к Конституции РФ, категория «свобода вероисповедания» и «свобода совести» рассматриваются в неразрывном единстве как одно понятие и единый правовой институт.[6]

М.В. Баглай и в.А. Туманов также рассматривают свободу совести и вероисповедания как единое понятие. По их мнению, «свобода совести и вероисповедания – право человека как быть атеистом, то есть не верить в Бога, так и верить в Бога в соответствии с учением той или иной религии».

Неопределенность действующей терминологической конституционной конструкции может негативно сказаться на законотворческой деятельности и правоприменительной практике. Об этом предупреждает А.И. Кудрявцев, справедливо указывая, что нельзя признать удачным установившееся в современном праве присутствие в одном контексте терминологически разных, но взаимосвязанных понятий «свобода совести» и «свобода вероисповедания». При этом разработчики законов и исследователи иногда противопоставляют эти понятия, а иногда используют как синонимы.

«Свобода вероисповедания» лишь одна из составляющих понятия «свободы совести». Кроме того, сведение конституционных прав граждан в сфере государственно-церковных отношений исключительно к свободе вероисповедания неизменно приводит к игнорированию или нарушению права граждан на свободомыслие.[7]

Чтобы внести ясность и определенность в этот вопрос, Г.П. Лупарев предлагает вместо термина «свобода совести и вероисповедания» использовать в законодательстве более нейтральное, по его мнению, понятие «свобода мировоззрения». «Главным достоинством предлагаемого института, – по мнению автора, – будет переход от дуалистического к плюралистическому пониманию мировоззренческой свободы».

При характеристике рассматриваемого правового правового института необходимо также обратить внимание на следующее обстоятельство. Статья 28 Конституции РФ начинается со слов «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания…». Эта формула повторяется в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях. Представляется, что, несмотря на равнозначность в понятийно-правовом смысле терминов «право» и «свобода», более обоснованным и приемлемым с точки зрения юридической техники и логики было бы применение термина «право на свободу совести и вероисповедания». Термин «свобода совести и вероисповедания» прежде всего предполагает, что человек свободен в субъективном смысле – в мыслях, мировоззрении. В объективном же смысле – в поведении и во внешнем проявлении, человек, находясь в обществе с государственным устройством, не может быть абсолютно свободным.[8]