Навигация
1 Слово о Шолохове. С. 406.
В конце 50-х — начале 60-х годов творчество Шолохова привлекло пристальное внимание кинематографистов. В 1957—1958 годах режиссер С. Герасимов снял фильм «Тихий Дон» с блистательным актерским ансамблем. В 1960—1961 годах А. Г. Иванов экранизировал «Поднятую целину». Особый зрительский успех выпал на долю фильма «Судьба человека • (1959), получившего главный приз Московского международного кинофестиваля, Ленинскую премию И совершившего триумфальное шествие по экранам многих стран мира. Этот фильм был режиссерским дебютом С. Бондарчука, сыгравшего в нем главную роль. Бондарчук еще не раз обращался к прозе Шолохова. В 1975 году он экранизировал роман «Они сражались за Родину», а перед самой своей кончиной завершил съемки новой киноверсии «Тихого Дона».
В 1965 году к Шолохову пришло официальное международное признание: за роман «Тихий Дон» ему была присуждена Нобелевская премия.
Что касается гражданской позиции Шолохова, то в послевоенные десятилетия она становится чрезвычайно противоречивой и все больше отдаляется от позиции автора «Тихого Дона».
Шолохов с интересом и неподдельным вниманием слушал поэму А. Т. Твардовского «Теркин на том свете», отвергнутую в 1954 году партийной цензурой, и в то же время ни в коей мере не признал политической программы журнала «Новый мир», которым Твардовский руководил в ту пору. Шолохов содействовал публикации рассказа А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», но до конца жизни не принял солженицынской концепции истории и его оценки советской власти. Шолохов «пробил» издание сборника русских сказок, собранных и обработанных находящимся в жестокой опале Андреем Платоновым, поставив на книге свое имя в качестве редактора, и в те же годы, по сути, принял участие в кампании против «космополитов», поддержав статью М. Бубеннова «Нужны ли сейчас литературные псевдонимы?» (1951) своей статьей «С опущенным забралом», которую К. Симонов назвал «беспримерной по грубости». В интервью французскому журналисту Шолохов неожиданно для многих заявил: «Надо было опубликовать книгу Пастернака «Доктор Живаго» в Советском Союзе, вместо того чтобы запрещать ее», — и в то же время без уважения отозвался о самом романе.
В сентябре 1965 года КГБ арестовал писателей Ю. Даниэля и А. Синявского, обвинив их в антисоветской агитации и пропаганде, распространении антисоветской литературы. Вся мировая общественность была обеспокоена этим фактом. В Союз писателей, советское правительство, в Президиум Верховного Совета СССР, в редакции газет шли многочисленные письма в защиту незаконно преследуемых писателей. Многие деятели культуры обратились к Шолохову, которому только что была присуждена Нобелевская премия и который, по мнению мировой общественности, имел высокий авторитет как у читателей, так и у советских властей. Одним из первых в ноябре 1965 года к Шолохову обратился также нобелевский лауреат Франсуа Мориак: «Если существует товарищество по Нобелевской премии, я умоляю своего знаменитого собрата Шолохова донести нашу просьбу до тех, от кого зависит освобождение Андрея Синявского и Юлия Даниэля»[1]. Затем последовали телеграммы от деятелей культуры Италии (15 подписей), Мексики (35 подписей), Чили (7 подписей). Кампания обращений достигла своего пика к моменту церемонии вручения премии, которая состоялась 10 декабря 1965 года в Стокгольме. Но ни в печати, ни на церемонии Шолохов никак не ответил на полученные обращения.
В феврале 1966 года состоялся суд, который приговорил Синявского к семи, а Даниэля к пяти годам заключения в колонии строгого режима. Накануне XXIII съезда партии шестьдесят два писателя обратились в президиум съезда, Президиум Верховного Совета СССР и Президиум Верховного Совета РСФСР с письмом, в котором, вступаясь за уже осужденных собратьев по перу, предлагали взять их на поруки. Фамилии Шолохова среди подписавших письмо нет. Зато на самом съезде Шолохов выступил с речью, в которой, в частности, сказал: «Мне стыдно за тех, кто оболгал Родину и облил грязью все самое светлое для нас. Они аморальны. Мне стыдно за тех, кто пытался и пытается брать их под защиту, чем бы эта защита ни мотивировалась. Вдвойне стыдно за тех, кто предлагает свои услуги и обращается с просьбой отдать им на поруки осужденных отщепенцев. <...> Попадись эти молодчики с черной совестью в памятные двадцатые годы, когда судили, не опираясь на строго разграниченные статьи Уголовного кодекса, а руководствуясь революционным правосознанием», ох, не ту меру наказания получили бы эти оборотни! А тут, видите ли, еще рассуждают о «суровости» приговора»[2].
Речь писателя вызвала шок среди советской интеллигенции. С гневным открытым письмом обратилась к нему Лидия Корнеевна Чуковская. «Дело писателей, — писала она, — не преследовать, а вступаться... Вот чему учит нас великая русская литература в лице лучших своих представителей. Вот какую традицию нарушили Вы, громко сожалея о том, будто приговор суда был недостаточно суров! Писателя, как и всякого советского гражданина, можно и должно судить уголовным судом за любой проступок — только не за его книги. Литература уголовному суду неподсудна. Идеям следует противопоставлять идеи, а не тюрьмы и лагеря. Вот это Вы и должны были заявить своим слушателям, если бы Вы, в самом деле, поднялись на трибуну как представитель советской литературы. Но вы держали речь как отступник ее... А литература сама Вам отомстит и себя... Она приговорит Вас к высшей мере наказами, существующей для художника, — к творческому бесплодию»[3] (25 мая 1966 г.).
В 1969 году Шолохов передал в «Правду» главы из романа «Они сражались за Родину». Главный редактор газеты М. Зимянин не осмелился самостоятельно опубликовать их, так как в них содержалась критика Сталина. И рукопись была передана Брежневу. Прождав решения более трех недель, Шолохов сам обратился с письмом к Генеральному секретарю, в котором просил рассмотреть вопрос о Печатании новых глав. Однако ни ответа, ни личной встречи с Брежневым писатель так и не дождался. И вдруг «Правда» напечатала главы, без ведома автора вымарав из них все, что касалось сталинского террора1. Вероятно, после этого Шолохов понял, что тои правды о войне, которую он знал, ему рассказать не удастся. По словам дочери писателя, рукописи не-публиковавшихся глав романа Шолохов сжег. Больше к художественной прозе писатель не обращался, хотя судьба отмерила ему еще пятнадцать лет жизни. Однако вряд ли только обида, нанесенная «Правдой», тому причина. Поразивший его в последние десятилетия творческий кризис Шолохов осознавал сам. Еще в 1954 году, выступая на Втором съезде советских писателей, он сказал: «Термин «ведущий» в применении к человеку, который действительно кого-то ведет, сам по себе хороший термин, но в жизни бывает так, что был писатель ведущий, а теперь он уже не ведущий, а стоящий. Да и стоит-то не месяц, не год, а этак лет десять, а то и больше, — скажем, вроде вашего покорного слуги и на него похожих»2. Скончался М. А. Шолохов 24 февраля 1984 года. Еще при жизни Шолохова, в 70-е годы, поднялась новая волна обвинений писателя в плагиате. Только теперь она приобрела не форму слухов, а форму научной дискуссии.
В 1974 году в парижском издательстве ИМКА-пресс вышло незавершенное из-за кончины автора исследование «Стремя «Тихого Дона» (Загадки романа)», подписанное псевдонимом Д* (только в 1990 году). Впервые издание восстановленного текста романа было осуществлено к 50-летию Победы, стало известно, что автором этой работы была известный литературовед И. Н. Медведева-Томашевская). Книга вышла с предисловием А. И. Солженицына, в котором были и такие слова: «Перед читающей публикой проступил случай небывалый в мировой литературе. 23-летний дебютант создал произведение на материале, далеко превосходящем свой жизненный опыт и свой уровень образованности (4-классный). <...> Автор с живостью и знанием описал мировую войну, на которой не бывал по своему десятилетнему возрасту, и Гражданскую войну, оконченную, когда ему исполнилось 14 лет. Книга удалась такой художественной силы, которая достижима лишь после многих проб опытного мастера, — но лучший 1-й том, начатый в 1926 г., подан готовым в редакцию в 1927-м; через год же за 1-м был готов и великолепный 2-й; и даже менее года за 2-м подан и 3-й, и только пролетарской цензурой задержан этот ошеломительный ход. Тогда — несравненный гений? Но последующей А 5-летней жизнью никогда не были подтверждены и повторены ни эта высота, ни этот темп».
Опираясь на проведенный анализ текста, автор «Стремени» приходит к выводу о наличии в романе «двух совершенно различных, но сосуществующих авторских начал». Истинному автору, по мнению исследователя, свойственно проявление «высокого гуманизма и народолюбия, которые характерны для русской интеллигенции и русской литературы 1М1Ю—1910 годов»2. Ему присущ язык, органически соединяющий народный донской диалект с интеллектуальной речью писателя. Работа же «соавтора» заключалась прежде всего в редактировании авторского текста в соответствии с идеологическими установками, полностью противоречащими авторским. Язык же «соавтора» отличается «бедностью и даже беспомощностью». Д* называет в своей работе и имя «истинного автора» романа. Им, по ее мнению, является казачий писатель Федор Дмитриевич Крюков (1870—1920), чья рукопись была передана С. Голоушеву и упоминается в письме Л. Андреева. С этой версией соглашается и публикатор «Стремени «Тихого Дона» А. Солженицын. Гипотезу Д* поддержал также Р. А. Медведев, издавший в 1975 году за границей на французском языке книгу «Кто написал «Тихий Дон»?», а позже на английском ее обновленный вариант «Загадки литературной биографии Шолохова». Поскольку эти работы в Советском Союзе не публиковались, хотя и были хорошо известны в определенных кругах, сколько-нибудь серьезного опровержения выдвинутых доводов в советской печати не прозвучало, а попытки защитить авторство Шолохова, не вступая в открытую дискуссию, а тем более замолчать проблему не только не привели к оправданию писателя, но, наоборот, нередко порождали сомнения даже в тех читателях, которые не были склонны отрицать авторство Шолохова. Иначе отнеслись к проблеме за границей. Американский славист Г. Ермолаев провел обстоятельный сопоставительный анализ текста «Тихого Дона» с текстами Шолохова и Крюкова и пришел к выводу, что Шолохова можно с большим основанием считать автором романа. Группа норвежских ученых под руководством Г. Хьетсо привлекла к решению проблемы компьютерную технику и методы математической лингвистики. С помощью количественного анализа исследователи проверили гипотезу авторства Крюкова и пришли к выводам, опровергающим ее. Наоборот, их анализ подтвердил, что «Шолохов пишет поразительно похоже на автора «Тихого Дона».
Новый виток дискуссии начался уже после смерти Шолохова в 80—90-х годах. Среди наиболее значительных работ этого периода следует назвать опубликованное в Израиле исследование 3. Бар-Селлы «Тихий Дон» против Шолохова» (1988—1994). Автор, проведя тщательное исследование текста романа, его стилистики, обнаружил многочисленные ошибки и неточности, а также назвал, целый ряд малоизвестных претендентов на авторство «Тихого Дона» и заявил о своем открытии нового имени автора. В опубликованных частях исследования имя его еще не названо, но Бар-Селла дает некоторые сведения о нем: «донской казак по происхождению, учился в Московском Императорском университете, автор двух (кроме «Тихого Дона») книг, расстрелян красными в январе 1920 года в городе Ростове-на-Дону. В момент гибели ему еще не исполнилось тридцати лет»1. В 1993 году в журнале «Новый мир» появилась обширная работа А. Г. и С. Э. Макаровых2. Не ставя перед собой цель назвать конкретного автора романа, исследователи с помощью скрупулезного анализа выявляют существование двух различных авторских редакций исходного текста «Тихого Дона» и механическое, компилятивное их объединение «соавтором» текста при отсутствии видимого понимания им («соавтором») возникающих принципиальных расхождении и внутренних противоречий.
Важнейшим аргументом против Шолохова как автора «Тихого Дона» в последние годы являлось отсутствие архивов, черновиков и рукописей романа. Однако, как оказалось, черновики первой книги романа сохранились. Их разыскал журналист Лев Комм й, о чем он сообщил в своих публикациях в начале 90-х годов. В 1995 году в Москве вышла его книга «Кто написал «Тихий Дон»: Хроника одного поиска», а которой опубликованы и прокомментированы рукописи, воспроизведена авторская правка частей романа. Появление в печати датированных и правленых самим писателем рукописей стало серьезным аргументом в пользу авторства Шолохова. Однако, не будучи уверенным в том, что «к хранителям архива не явятся непрошеные гости — коллекционеры, литературоведы, грабители и т. д.», Колодный не указал, в чьих руках находятся эти рукописи.
В конце 1999 года, в преддверии юбилея Шолохова (2000 год — год 95-летия со дня его рождения), в средствах массовой информации появились сообщения о том, что рукописи «Тихого Дона», все эти годы хранившиеся, как выяснилось, в семье Василия Кудашева, близкого друга писателя, погибшего во время Великой Отечественной войны, были обнаружены сотрудниками Института мировой литературы им. Горького, которые вели поиск независимо от Л. Колодного. В интервью корреспонденту газеты «Комсомольская правда» директор института, член-корреспондент Академии наук России Ф. Ф. Кузнецов рассказал следующее: «Самое главное для нас было определить, насколько серьезно то, чем обладают хранители рукописей. Когда договорились о приемлемой цене и для нас, и для них, с их согласия был снят ксерокс. Сенсация! Другого слова не найдешь. 855 страниц, написанных от руки, — большая часть шолоховской рукой, другая — рукой Марии Петровны, жены писателя (тогда у Шолоховых еще не было пишущей машинки). Из них более пятисот страниц — черновики, варианты, фразы, перечеркнутые вдоль и поперек в поисках искомого слова, — короче, живые свидетельства авторской мысли, творческих исканий»1.
Трудно сказать, поставит ли введение в научный оборот этих рукописей точку в затянувшемся споре. Но уже сегодня ясно одно: у великих книг есть способность жить своей жизнью, независимой от их создателей и критиков. Время подтвердило, что именно такая судьба уготована лучшим произведениям Михаила Шолохова.
[1] Цена метафоры, или Преступление и наказание
[2] Цена метафоры, или Преступление и наказание
Синявского и Даниэля. М., 1989. С. 18.
Похожие работы
... В 1965 году Шолохову была присуждена международная Нобелевская премия. В настоящее время Шолохов продолжает работать над романом «Они сражались за Родину». Основные черты творчества. В ся жизнь и литературная деятельность Шолохова связана с Доном. Писатель горячо любит свои родные места; в жизни донского казачества он черпает темы, образы, материал для своих художественных ...
... новый прогрессивный шаг в развитии реализма. Шолохов, унаследовав эту традицию, развил ее, обогатил новыми достижениями. 2. Первая мировая война в «Тихом Доне» М. А. Шолохова. У Шолохова концепция войны точна и определенна. Причины войны — социальные. Война преступна от начала до конца, она растаптывает принципы гуманизма. Он смотрит на военные события глазами трудового народа, к нелегкой ...
... исторической действительности определяет содержание и «Тихого Дона» и «Поднятой целины». В романе «Они сражались за Родину» отчетливо проступает та же высокая цель - раскрытие в Отечественной войне подвига народа. ГЛАВА 2. ИЗОБРАЖЕНИЕ НАРОДНОГО ХАРАКТЕРА ВОЙНЫ В РАССКАЗЕ М.ШОЛОХОВА «СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА» 2.1 Особенности композиции рассказа. Панорама Великой Отечественной войны в рассказе М.А. ...
... «иллюзия подлинного»? Может, предмет литературы - изображение «трезвой лютой действительности»? Тоже вроде не то, если «перенестись» вслед за автором из третьей в четвертую книгу, в ту пору, когда находились в работе последние части и «Тихого Дона», и «Поднятой целины». Вспомним жестокий разговор меж Дарьей и Натальей, которая догадывалась о том, что Григорий по-прежнему изменяет ей с Аксиньей, и ...
0 комментариев