Образ Геракла в догомеровскую эпоху и в гомеровском эпосе

2. Образ Геракла в догомеровскую эпоху и в гомеровском эпосе.

К величайшему сожалению историков античности, археологов, филологов и других исследователей, современная наука не имеет в своём распоряжении более древних античных письменных источников, нежели эпические поэмы Гомера “Илиада” и “Одиссея”. Поэтому, заключения и аналитические выводы по более раннему периоду мифологических представлений эллинов приходится в основном и, практически полностью, делать на основании гомеровских и более поздних письменных источников, часто не достаточно точно или слишком тенденциозно, односторонне, ангажировано отображающих представления и ментальные особенности культурных процессов, происходивших в более ранние периоды развития древнегреческой цивилизации.

Ныне, уже не представляется возможным достоверно реконструировать мифологический образ Геракла в период предшествующий появлению поэм Гомера, но то, что персона этого героя задолго до событий описываемых в “Илиаде” и “Одиссее” присутствовала в мифологических и легендарных песнях эллинов и их культурно-религиозных представлениях предполагается абсолютно безусловным. Этот тезис становится совершенно понятным и очевидным, учитывая те сравнения и сопоставления, которые приводятся в гомеровском эпосе

Хотя Геракл и не является значительным персонажем поэм Гомера “Илиада” и “Одиссея”, но однако его образ прослеживается в этих произведениях. “В поэмах Гомера действует единый по своей внутренней содержательной структуре идеал “хорошего” или “лучшего человека”, на который ориентировано и которому следует изображение каждого героя эпоса.

В соответствии с этим эпический герой должен быть непременно “беспорочным”, “достойным удивления”, “благородным”, “хорошим”, иметь “силу”, и, будучи “сильным”, в эпическом “гневе”, “ярости” являть “доблесть” и “способность” к подвигам, приносящим герою с одобрения соплеменников “честь”, “дары” и “славу” в веках. “Стыд” героя - страж эпического идеала.

Именно такими предстают перед нами герои гомеровского эпоса - и Геракл, ....” 1(Шталь И.В. “Одиссея”-героическая поэма странствий. М., 1978. С.72)

Однако, Геракл предстаёт в первую очередь как эталон, как высшая планка на которую вольно или невольно приходится равняться героям “Илиады” и особенно “Одиссеи”. Герои в древнегреческих представлениях полубог, богатырь, один из родителей которого обычно был смертным (по большей части из царского рода), а другой - бессмертный бог Олимпа. Традиционно различаются три поколения героев. Первое поколение героев принадлежит к роду титанов, враждебных Кронидам. Почти все они зевсоборцы: Тантал, Сизиф, Салмоней, Иксион и др., и низвергнуты в тартар. Второе поколение героев - великие подвижники, истребители великанов, титанических чудовищ и народов. Самые могучие из героев-полубогов - подвижников были сыновьями Зевса: Персей, Геракл и др. Третье поколение героев - участники героических Фиванских и Троянских войн. Нужно сказать, что условно эпические герои Гомера могут быть разделены даже не на три, а на четыре поколения по степени падения их героизации. Первое-второе поколение героев относится к более ранним временам и более значительным личным подвигам. Эти герои более эпичны и более близки к богам. Они отчасти даже соперничают с богами и порой побеждают (Геракл - Танат, Геракл - Ахелой....). Третье также величественно, но в целом уступает первым и признаёт это.

Во всяком случае в ответ на приглашение в состязании Одиссей говорит феакам:

“Сколько ни есть средь мужей состязаний, не плох ни в одном я.

Руки недурно мои полированным луком владеют:

Прежде других поражу я противника острой стрелою

В гуще врагов, хоть кругом бы и очень товарищей много

Было и меткую каждый стрелу на врага бы нацелил.

Луком один Филоктет меня побеждал неизменно

Под Илионом, когда мы, ахейцы, в стрельбе состязались;

Что же до прочих, то лучше меня никого, полагаю,

Нет теперь между смертных людей, кто питается хлебом.

Против же прежних людей я бороться никак не посмел бы,

Против Геракла иль против Еврита, царя Эхалии.

Луком не раз состязались они и с самими богами,

Вот почему и погиб великий Еврит, не достигнув

Старости в доме своём; умертвил Аполлон его - в гневе,

Что его вызвать посмел он в стрельбе состязаться из лука.

Дальше могу я достигнуть копьём, чем иные стрелою.

Только боюсь, чтоб ногами меня кто-нибудь из феаков

Не победил: истощили меня не совсем, как обычно,

Ярые волны морские: не всю ведь дорогу проделал

На корабле я сюда. И члены мои ослабели”.

(Гомер.Одиссея, VIII, 214-233).

Четвёртое, условно выделяемое, поколение вообще формально не относится к героям, но, однако, эпитеты и определения, применяемые Гомером по отношению к ним имеют героические корни. Таковы несчастный отец Одиссея Лаэрт, сын Одиссея Телемах, его друг Пирей и другие.

И в “Илиаде” и в “Одиссее” подобная смена поколений ощущается самими героями; ощущается как этико-эстетический сдвиг, как переход от лучшего к худшему:

“Редко бывает с детьми, чтоб они на отца походили, --

Большею частию хуже отца, лишь немногие лучше.”

(Гомер. Одиссея., II, 276-277).

Геракл гомеровских поэм - вечный боец и вечный борец. Геракл -“соучастник великих подвигов”(Гомер. Одиссея, XXI, 26), “вечно неодолимый в гневе” (Гомер. Одиссея, XI, 270), в царстве мёртвых он - “вечно целящийся из лука” или “вечно спускающий стрелу” (Гомер. Одиссея, XI, 608), а на его нагрудной перевязи - изображение некогда свершённых им деяний, сцены битв с врагами и борьбы с чудовищами:

“Огненноокие львы, медведи и дикие свиньи,

Схватки жестокие, битвы, убийства изваяны были”.

(Гомер. Одиссея, XI, 611-612)

Конечно, Геракл в “Одиссее” не главное действующее лицо, но он находится в духовной близости с Одиссеем, из-за схожести во многом их участи. Поэтому Одиссей, который - “мы” с ахейскими героями, сражавшимися под троей, также “мы” он и с предшествующим поколением героев в лице Геракла.

“....Что, злополучный, и ты, как я вижу, печальную участь

Терпишь, - подобную той, какую под солнцем терпел я?”

(Гомер. Одиссея, XI, 618-619)

- уравнивает с собой Одиссея Геракл при встрече в царстве мёртвых.

Но злая участь Геракла, которая, как он чувствует , сближает с ним Одиссея, состоит в подчинении значительно худшему мужу (Гомер. Одиссея, XI, 621), и как следствие в “тяжких подвигах” (Гомер. Одиссея, XI, 622), из которых подвиг путешествия в Аид тяжелее, “сильнее” (Гомер. Одиссея, XI, 624) любого другого.

“Был я им послан сюда, чтобы пса привести. Полагал он,

Неисполнимее подвига быть уж не может другого.

Подвиг свершил я, и пса из жилища Аидова вывел”

(Гомер. Одиссея, XI, 623-625)

- рассказывает Одиссею Геракл о поручении Еврисфея, приведшим его, живого в царство мёртвых.

Сила Геракла многократно прямо и косвенно упоминаема в гомеровских поэмах, как предмет преклонения, подражания и сравнения.

“Сих предводил Тлиптолем, копьеборец, гибельный в битвах, Силы Геракловой сын, рождённый с младой Астиохой, Взятой героем в Эфире, у вод Селлеиса, когда он Многие грады рассыпал питомцев Зевсовых юных.

Сей Тлиптолем, лишь возрос в благосозданном доме Геракла.

Скоро убил, безрассудный, почтенного дядю отцова,

Старца уже седого, Ликимния, отрасль Арея.

Быстро сплотил он суда и с великою собранной ратью

Скрылся, бежа по морям, устрашаяся мести грозивших

Всех остальных,- и сынов, и потомков Геракловой силы.”

(Гомер. Илиада, II, 657-667)

“Ликии царь Сарпедон! Какая тебе неизбежность Здесь между войск трепетать, человек незнакомый с войною? Лжец, кто расславил тебя громоносного Зевса рожденьем!

Нет, несравненно ты мал пред великими теми мужами,

Кои от Зевса родились, меж древних племён человеков,

И каков, повествуют, великая сила Геракла

Был мой родитель, герой дерзновеннейший, львиное сердце!”

(Гомер. Илиада, V, 633-639)

“Сына Геракла, столь славного силой и мужеством львиным”

(Гомер. Одиссея, XI, 267)

“После явилась Мегара; Креон, необузданно смелый,

Был ей отцом; а супругом Геракл, в испытаниях твёрдый.”

(Гомер. Одиссея, XI, 269-270).

Но порой прослеживаются и мотивы необузданности и неуправляемости силы, как бы являясь отголоском древнего страха перед божественной силой и подчинённости даже героев иногда безумной воле богов.

“Ифиту иск удался; но погибелью стала удача:

К сыну Зевсову, славному крепостью силы великой

Мужу, Гераклу, свершителю подвигов чудных, пришёл он, -

В доме своём умертвил им самим приглашённого гостя

Зверский Геракл, посрамивши Зевесов закон и накрытый

Им гостелюбно для странника стол, за которым убийство

Он совершил, чтоб коней громкозвучных присвоить.”

(Гомер. Одиссея, XXI, 24-27).

Таким образом, в гомеровском эпосе Геракл, не являясь основным действующим лицом присутствует как образец и идеал силы, дерзновенности (эпитет употреблявшийся Гомером для характеризации самых великих героев), необоримости и неустрашимой всесокрушающей моши. Геракл являет в “Илиаде” и “Одиссее” образ человека, но не простого смертного, а богоравного, в своём величии сравнимого лишь с Олимпийскими богами, а потому достойного подражания.