2. Юридический позитивизм и формально-догматический подход к праву

Господствующим направлением буржуазной юриспруденции являлся юридический позитивизм, получивший наиболее широкое обоснование в книге немецкого юриста К. Бергбома «Юриспруденция и философия права» (1892 г.). Опираясь на философский позитивизм Огюста Конта, Бергбом выступает против «метаюридических» принципов и идей, вносимых в юриспруденцию теорией естественного права, учением о «народном духе» исторической школы права, всеми теми доктринами, которые пытаются исследовать не реальное (действующее), а предполагаемое или желательное право.

Согласно теории Бергбома, наука должна изучать, а не оценивать или требовать; она должна иметь дело только с реальными предметами и исследовать их методом опыта. Соответственно теория права должна заниматься только объективно существующим правом, основанным на правотворческих фактах, т.е. законодательной (и вообще правотворческой) деятельности государства. Именно действующее, позитивное право обеспечивает порядок, гармонию и безопасность в государстве, создает прочный правопорядок, стоящий над гражданами, над властью, над государством. Поскольку естественное право представляет собой не более чем предположение, нечто субъективное и фиктивное, оно, если его всерьез принимать за явление правового порядка, влечет за собой разрушение правопорядка и анархию. Нельзя решать возникающие на практике юридические дела, исходя из естественно-правовой доктрины, делящей право на естественное и положительное: «Приверженец естественного права должен отказаться от права позитивного; кто не хочет отказаться от позитивного права, должен отбросить естественное. Любое дуалистическое учение о праве является с точки зрения практической юридической жизни невозможным». Единственно реальное право то, которое выражено в законе. «Сущность любого права состоит в том, что оно действует». Норма – альфа и омега права, его начало и конец, за пределами закона нет никакого другого права. Вслед за французскими экзегезами (толкователями, комментаторами Гражданского кодекса) Бергбом рассматривал право как нечто логически законченное и беспробельное – праву присуща та же непроницаемость, что и физическому телу. Вся задача суда состоит в том, чтобы на основе логического толкования текста закона определить решение по данному делу.

(В Гражданском кодексе Наполеона (1804 г.) беспробельность права возведена на уровень закона: «Судья, который откажется судить под предлогом молчания, темноты или недостаточности закона, может подлежать преследованию по обвинению в отказе в правосудии» (ст. 4).)

Аналогичные идеи обосновывали французские юристы-позитивисты. «Частное и публичное право входят в позитивное законодательство и только благодаря этому и приобретают качество права», – писал французский юрист Кабанту (1867 г.). Соответственно находящееся за пределами действующего законодательства естественное право (право народов) он предлагал назвать социальной философией (поскольку речь идет о порядке частных интересов), политической философией (поскольку речь идет о системе публичных институтов) и дипломатической философией (поскольку речь идет о международных отношениях).

Вслед за главой английской аналитической школы Дж. Остином континентальный позитивизм видел источник права в суверенной власти, в государственной воле. Отсюда делались выводы о верховенстве закона, о подчинении судей закону. Юридический позитивизм довел до совершенства разработку приемов толкования правовых норм, особенно приемов логических, грамматических, систематических.

Догма права, обоснованная юридическим позитивизмом, имеет первостепенное значение для правоприменительной деятельности, особенно в периоды относительно стабильного развития гражданского общества. Развитие товарно-денежных отношений и товарообмена неизбежно порождает резкий рост числа договоров и соответственно споров, столкновений частнопредпринимательских интересов, требующих судебного рассмотрения и решения. Роль права как вполне определенного, установленного государством правила должного, обращенного в будущее, в этих условиях резко возрастает. С другой стороны, существование кодифицированного или иным образом систематизированного права, соответствующего потребностям гражданского общества, породило потребность в освобождении юридического мышления и юриспруденции от идеологии, этики, философии, политики, политэкономии, вносящих в практику реализации права «метаюридические» начала, относящиеся к области других наук. Формально-догматический метод, тщательно разработанный и обоснованный юридическим позитивизмом, лежит в основе законности правоприменительной практики.

И все же юридический позитивизм не создал подлинной теории права. Отказ от «оценочных суждений» и от философских подходов к праву выводил за пределы правоведения не только всю критику права (известно, что противоречий и пробелов в законах избежать никогда не удавалось), но и прогностический подход к самому праву, т.е. проблему его совершенствования и развития. Юридический позитивизм не мог дать ответа и на самый для него важный вопрос: как обеспечить законность (правомерность) правотворческой деятельности государства, если само оно сила, творящая право? Вся теория юридического позитивизма основывалась на предположении, что государство является правовым, однако это предположение неоднократно опровергалось практикой («лучше капля силы, чем мешок права»), а к обоснованию правового государства могло вести лишь изучение «метаюридических» начал. Наконец, сколь ни велика заслуга юридического позитивизма в обосновании законности и правопорядка, проблема прав человека была им отвергнута вместе с теорией естественного права, а сам человек в праве и правопорядке признавался лишь «физическим лицом», наделенным «субъективными правами», выводимыми из текстов законов, а не из природы самого человека.

На началах юридического позитивизма строились также концепции ряда либеральных государствоведов, анализирующих и комментирующих институты публичного права на основе формально-догматической методологии[4].

Характерным представителем этого направления был французский государствовед Адемар Эсмен (1848–1913 гг.). Эсмен – представитель юридической школы государствоведения, суть которой сводится к выведению государства из конституции формально-правовыми способами, к отождествлению государства с правопорядком, с системой государственно-правовых норм, к принципиальному отрыву государствоведения от социологии. В книге «Общие основания конституционного права» (1895 г.). Эсмен утверждал, что конституционное право и социология имеют абсолютно различные области знания, у каждой из них есть свой предмет и свои методы исследования.

Соответственно этому Эсмен дает абстрактное определение государства: «Государство есть юридическое олицетворение нации; оно является субъектом и воплощением общественной власти». Обращая внимание исключительно на формально-правовую сторону, Эсмен утверждал, что современное представительное государство, где провозглашено равенство всех перед законом, служит не какому-либо одному классу или сословию, а всему обществу: «Национальный суверенитет – это, в правовом смысле, отрицание всякой классовой системы».

Эсмен писал, что национальный суверенитет наилучшее свое выражение находит в представительном и парламентском правлении, которое может осуществляться как при республике, так и при конституционной монархии. Обосновывая верховенство парламента как законодательной власти, Эсмен высказывался против его полновластия: «Деспотизм законодательных собраний, – рассуждал Эсмен, – не менее ужасен и не менее опасен, чем деспотизм монархов и диктаторов». Поэтому он выступал за двухпалатную систему, утверждая, что формирование верхней палаты на основе менее демократической избирательной системы, чем нижней, позволит «разумно сочетать дух прогресса и дух традиции и консерватизма».

Сообразно теории разделения властей Эсмен писал об ответственности исполнительной власти перед парламентом; новым в теории либерализма стало обоснование складывающейся системы партий. Наилучшим условием функционирования парламентского правления или, как он его называл, правления кабинета, Эсмен считал «образование двух больших партий – одной консервативной, другой прогрессистской, предназначенных поочередно сменять одна другую во власти». Новым для либерализма было и открытое одобрение растущего аппарата исполнительной власти, который Эсмен называл настоящим оплотом безопасности гражданского общества.

Эсмен, как и другие либералы, придавал очень большое значение индивидуальным правам, к которым относил равенство, понимаемое как одинаковая правоспособность и одинаковое распределение общественных обязанностей, личную свободу – неприкосновенность личности и собственности, свободу труда и промышленности, «моральные свободы» (совести, собраний, печати и т.д.). Вслед за Констаном Эсмен утверждал, что эти индивидуальные права ограничивают права государства, но не требуют от него никаких положительных услуг, никаких жертв в пользу граждан. Поэтому он против провозглашения права на материальное обеспечение, права на образование, права на труд и других прав, возлагающих на государство позитивные обязанности. Существование индивидуальных прав, по Эсмену, является условием свободного развития способностей индивидуума; эти права, подчеркивал Эсмен, имеют особую ценность как гарантии интересов меньшинства от возможных притеснений со стороны большинства в новейших демократиях, где провозглашен народный суверенитет.

Как и либералы первой половины XIX в., Эсмен утверждал, что огромное большинство граждан, не имеющее образования и досуга, неспособно производить оценку законов или законопроектов, которые были бы переданы на их рассмотрение; поэтому он в принципе отвергал непосредственную демократию со всеми ее проявлениями. Волю нации формируют только депутаты представительных собраний. Коль скоро это воля нации в целом, а не сумма воль избирательных округов, Эсмен выступал против какой бы то ни было зависимости депутатов от их избирателей: «Депутат, раз избранный, должен для выполнения своей миссии находиться вне влияния своих избирателей. Избиратели не только не могут отозвать их, но не могут также ограничивать их полномочия точными и предварительными инструкциями или обязывать их действовать в известном смысле, под страхом недействительности их актов».

Эсмен признает всеобщее избирательное право, которое было завоевано демократическими силами в ряде стран. Но это всеобщее избирательное право, по Эсмену, не должно быть действительно всеобщим; ссылаясь на то, что политические права представляют собой особую социальную функцию, осуществление которой может быть доверено только «способным», Эсмен высказывался против предоставления избирательных прав женщинам, за ценз оседлости, высокий возрастной ценз (одиозность имущественного ценза к тому времени стала общепризнанной)[5].

Поскольку изыскания теоретиков юридической школы не шли дальше изучения системы государственно-правовых норм, оставалась неясность не только в теоретическом вопросе о социальном происхождении этих норм, но и в чисто практической проблеме изменения конституций; если государство создает право, то существуют ли вообще формальные препятствия для формального же пересмотра тем же самым государством норм, образующих само это государство? Выход Эсмен искал в концепции учредительной власти, созываемой специально для пересмотра конституции или внесения в нее изменений; далее этого рассуждения, мало соответствующего реальной истории буржуазных конституций, юридический позитивизм, примененный к государствоведению, не шел.

Аналогичных взглядов на государство, как на «юридическую организацию народа», придерживался германский государствовед Пауль Лабанд и другие либеральные позитивисты, сводившие государствоведение к комментированию действующих конституций и практики их осуществления.

Представления о системе права (правопорядке) позитивисты выстраивают по принципу, лежащему в основе ньютоновской физической картины мира, – принципу связи причины со следствием. При известных условиях одно явление, выступающее в качестве причины, необходимо вызывает, определяет (детерминирует) другое явление – следствие. Приобретение товаров и услуг, получение наследства, арендные платежи и т.п. находятся в четкой взаимосвязи с некоторыми явлениями, обусловленными нормами права. Каждый человек действует в правовой сфере, потому что это возможно и необходимо по закону.

Причины, в силу которых конкретные дела разрешаются именно так, а не иначе, юрист ищет в праве, его нормах или принципах. Право для него – это система детерминант, или причин, порождающих строго определенные следствия в сфере юридической практики.

То, что система права и правовая сфера в целом подчинены универсальным закономерностям взаимосвязи и взаимообусловленности природных и общественных явлений, всеобщей связи причин и следствий, не вызывает сомнений. Однако еще, пожалуй, со времен римского права, известна специфическая трактовка механизмов причинно-следственных связей в праве, приписывающая праву самодостаточные и конечные причины действий участников правоотношений. Подобные взгляды, которые иногда называют юридическим детерминизмом, связаны с правовым позитивизмом, расцветом формально-догматической юриспруденции и ее методов[6].

Изначальный смысл юридического позитивизма, как и формально-догматической юриспруденции, высок и благороден – усилить творческий потенциал права, добиться того, чтобы юридические структуры и методы стали воплощением рационализма, образцом рационалистических построений. Система права должна быть в таком случае безупречно логической системой, способной подводить людей к выводам и результатам, столь же точным и неопровержимым, как математические решения.

Не все разновидности юридического позитивизма в одинаковой мере склонны догматизировать правовой материал, но тем не менее именно в его рамках догма права достигла поистине сакральных высот – «юридической фетишизации». Необходимо отметить, однако, что догматизация в широких масштабах развертывается там, где речь идет о применении права. На стадии правотворчества догматизация дает о себе знать в отдельных принципах, категориях, понятиях, которыми неуклонно руководствуются создатели законов, но, как правило, на этой стадии догматические начала выражены более слабо, чем в сфере правоприменения.

В целом юридический позитивизм условно может быть подразделен на три большие группы учений, теорий, доктрин, существующих в разных странах и возникших в разное время: государственно-институциональный (этатический), социологический и антропологический (психологический и биологический). Эти группы различаются ориентацией на особые сферы правового опыта. Этатический позитивизм за исходное берет опыт функционирования государственных институтов – законов, прецедентов, судов, парламентов, правительств, чиновников, милиции и т.д. Право здесь мыслится как порождение и инструмент государства; оно, таким образом, этатизируется, подвергается огосударствлению, рассматривается как форма осуществления государственной политики.

Если этатический позитивизм ограничивает сферу права актами и действиями агентов государства – от законодателя до гражданина (подданного) государства, то социологический позитивизм претендует на проникновение в более глубокие пласты правового опыта, стремится вскрывать социальные истоки государственных актов и действий посредством анализа динамики интересов, целей, потребностей, желаний, намерений, ожиданий участников правового общения. На понятийном уровне право связывается уже не только с внешними актами и действиями государства, но и с глубокими мотивами, лежащими в их подтексте, т.е. с интересами, нуждами, стремлениями людей.

Право, с точки зрения представителей социологического позитивизма, опосредует связь между обществом и государством, верховенствует и там и здесь. Только с этих позиций получает определенное оправдание идея правового государства, всегда очень сомнительная и даже фиктивная в интерпретации этатического позитивизма.

Принципиально иной характер имеет правовой опыт, на который ориентируется антропологический позитивизм. Само сочетание терминов «антропологизм» и «позитивизм» может показаться неожиданным. Антропологический подход к обществу и законам общественной жизни требует поиска константных черт, общезначимых человеческих качеств, что связано с процессом абстрагирования, противопоказанного положительному (позитивному) знанию.

Итак, трем разновидностям юридического позитивизма соответствуют ориентации на три сферы правовой действительности, одна из которых восходит по преимуществу к государству, другая – к обществу, третья – к человеку. Если учесть, что исследовательские интересы каждой из этих разновидностей не замыкались только на государстве, только на обществе и только на человеке, то охват правовой действительности в самом деле поразителен. Все три разновидности позитивизма продвигались далеко не равномерно. Наиболее разработанным и влиятельным на европейском континенте, включая Россию, так и в англосаксонском мире оказался этатический позитивизм, наименее – антропологический. Правовые системы большинства стран мира сформировались под воздействием догм и положений именно этатического позитивизма[7].


Информация о работе «Понятие права»
Раздел: Государство и право
Количество знаков с пробелами: 59452
Количество таблиц: 0
Количество изображений: 0

Похожие работы

Скачать
36608
0
0

... моральные права, право членов общественных объединений, партий, союзов, права возникающие на основании обычаев. Поэтому особенно важно дать точное определение понятия права, установить признаки и свойства отличающих его от других социальных регуляторов. В юридической науке выработано множество определений права, которые различаются в зависимости оттого, что именно в правовых явлениях принимается ...

Скачать
64851
0
0

... по времени возникновения («поколения прав человека»), по сферам жизнедеятельности — личные (гражданские), политические, экономические, социальные и культурные права и свободы.   Права и свободы человека и гражданина Различие между понятиями «право» и «свобода» в достаточной мере условно. И то и другое означает юридически признанную возможность каждого избирать вид и меру своего поведения как ...

Скачать
16978
0
0

... бы свести все их многообразие к определенному единству, выяснить закономерности, определяющие как многообразие, так и единство этих явлений. Типология права – это его специфическая классификация, производимая в основном с развитием двух подходов 1. Первый - формационный подход заключается в том, что главным критерием в нем выступают социально–экономические признаки, то есть общественно– ...

Скачать
60724
1
0

... Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Вопрос №4 Понятие, особенности, классификация и система источников права окружающей среды Как отмечалось, наличие развитой системы источников права окружающей среды — существенное условие для выделения совокупности эколого-правовых ...

0 комментариев


Наверх