История развития института доверительного управления имуществом

1.1.   История развития института доверительного управления имуществом

Известно, что институт доверительной собственности за­родился в период раннего средневековья (XII-XIII вв.) в Анг­лии. Причины возникновения доверительной собственности сво­дятся, на мой взгляд, к одной мысли - в определенных истори­ческих условиях для отношений собственности стала выгодной такая конструкция, когда имущество передавалось собственни­ком кому-либо для того, чтобы им управляли в интересах опре­деленного третьего лица.

Особое влияние на возникновение доверительной собствен­ности оказало разделение английского права на общее и право справедливости. Исторически сложилась ситуация, при которой монарх сохранял за собой право смягчать наиболее жесткие ре­шения общего суда, ссылаясь лишь на принципы права. Это осу­ществлялось, в частности, через лорда-канцлера. С начала IV века в английском праве начала образовываться "параллельная система материального права, которая в некоторых случаях разрушала решения судов общего права..." Если суд "общего права" признавал собственником определенное лицо, что наруша­ло права других лиц или противоречило сложившимся требовани­ям, суд "справедливости" мог признать это лицо доверительным собственником в пользу третьего лица[1]".

Первый закон, посвященный доверительной собственности, был принят в 1893 году. С 1925 года по настоящий период в английском праве действует Закон о собственности, отдельная часть которого посвящена трасту.

С развитием рыночной экономики в правовой системе Рос­сии появляются отдельные нормы данного института гражданско­го права. Даже в ГК РСФСР 1964 г. содержались отдельные нор­мы об отношениях, сходных с отношениями доверительного уп­равления. Так, в соответствии со ст. 19 ГК РСФСР для ох­раны имущества гражданина, признанного безвестно отсутству­ющим, мог быть назначен специальный опекун. Последний со­вершал в интересах безвестно отсутствующего все необходимые действия по поддержанию этого имущества, в том числе по вы­даче содержания гражданам, которых безвестно отсутствующий обязан, был содержать. И статьи 544 и 545 ГК РСФСР 1964 г. предусматривали наличие "исполнителя завещания". Сходная система устанавливалась и в отношении имущества лиц, нахо­дящихся под опекой. Закон даже использовал в этом случае термин "управление имуществом" (ст.127 Кодекса о браке и семье РСФСР 1964 г.).

Также необходимо отметить норму, содержащуюся в статье 33 Закона РФ от 2 декабря 1990 г. "О Цент­ральном банке Российской Федерации (Банке России)", предусматривающую право этого банка "назначить времен­ную администрацию по управлению банком на период, не­обходимый для финансового оздоровления". В развитие этой нормы ЦБ 31 августа 1994 г. утвердил Временное положение о временной администрации по управлению ком­мерческими банками и другими кредитными учреждениями. Руководитель временной администрации выполняет все функции, предусмотренные законодательством о банках и банковской деятельности. И хотя закон говорит об уп­равлении организацией, а не управлении имуществом, в данном случае различия в правовом режиме не очень четкие. Указанное право в принципе сохранено в пункте 5 статьи 75 Федерального закона "О Центральном Банке Российской Федерации (Банке России)" в редак­ции от 12 апреля 1995 г1.

По существу устанавли­вались функции, предусмотренные ныне законодательством о доверительном управлении.

Следующим шагом в этом направлении можно назвать распространение этих отношений на все виды государственных организаций, что было сделано Указом Президента РФ от 14 июня 1992 г. "О мерах по поддержке и оздоровлению несостоятельных государственных предприятий (банкротов) и применению к ним специальных проце­дур".2 Он предусматривал в этом случае "независимое управление и ведение", назначение "независимого управляющего", чьи функции подобны функциям ны­нешнего доверительного управляющего. В дальнейшем эти отношения в расширенном и усовершенствованном виде бы­ли регламентированы специальными законами - это закон РФ от 19 ноября 1992 г. "О несостоятельности (бан­кротстве)" и аналогичный закон, принятый в ян­варе 1998 г. Они относятся уже не только к государственным предприятиям. В соответствии с этим законом при возникновении вопроса о банкротстве может появиться необходимость в создании внешнего управления имуществом должника. При этом назначается арбитражный управляющий. В случае ликвидации организации-банкрота назначается конкурсный управляющий. Функции обоих этих лиц в какой-то степени подобны функциям доверительно­го управляющего. Они уполномочены управлять имуществом ликвидируемой организации помимо ее регулярных органов.

Вышеуказанные акты относятся к случаям, когда управление третьим лицом устанавливается принудительно. Они не касались добровольного установления управления третьим лицом, когда собственник по тем или иным соображениям сам хочет передать свое имущество в управление третьего лица.

Непосредственным первым шагом нормотворчества в этом направлении стал Указ Президента РФ № 2292 от 24 декабря 1993 г. "О доверительной собственности (трасте)1". Он, с одной стороны, внес кардиналь­ные изменения в законодательство, никогда ранее не сталкивавшееся с регулированием доверительных отношений, с другой - оказался в известной степени проти­воречивым, ибо ориентировался на классическое англо-американское понимание траста как особой формы вещных прав - разделенной собственности.

Актуальность и необходимость принятия в декабре 1993 г. этого Указа, регламентирующего доверительные отношения по

поводу управления собственностью, не вы­зывает сомнений, но нужно отметить его неудачный ха­рактер, что явилось следствием быстроты его разработ­ки, не было даже попыток публичного обсуждения.

Концепция "доверительной собственности", принятая за основу в данном Указе, представляется весьма спор­ной. Я полагаю, она не только закладывает основы для безвозмездного раздаривания государственной собственности, но и препятствует широкому применению трас­та в сфере частных интересов.

Суть его заключается в том, что согласно Указу (п.3) собственник имущества, передавая его в траст, передает и все имущественные права на него, принад­лежащие ему в силу права собственности, некоему доверительному собственнику на "определенный срок" (причем этот срок в Указе не оговаривается). К это­му следует добавить, что после вступления в силу договора об учреждении траста учредитель не вправе давать доверительному собственнику какие-либо указания или иным образом вмешиваться в осуществление им его прав и исполнение обязанностей по договору (п.18). В этой связи предоставленное учредителю траста право проверить выполнение договора и получить все документы и сведения, предоставленные доверительным собственником в соответствии с законодательством государственным органам и суду, выглядит неубедительно, тем более что траст по мотивам недоверия и по любым другим основаниям может быть прекращен лишь по решению суда.

То есть, практически при учреждении траста собст­венник имущества автоматически утрачивает свое право собственности и какого-либо контроля за ее использованием, а восстановить его он сможет во всех слу­чаях только в судебном порядке. Прекращение траста по желанию сторон не допускается.

И, наконец, следует также отметить, что концепция доверительной собственности малопригодна для российского законодательства и по той причине, что объектом доверительного управления здесь могут быть не только вещи, но также права и иное имущество. Объ­ектом же права собственности (в том числе и права доверительной собственности) в соответствии с закрепленной на момент принятия этого Указа в российском законодательстве доктриной могли быть только вещи. К тому же расщепление правомочий собственника на одну и ту же вещь между двумя лицами (доверительный собственник использует имущество, а учредитель доверительной собственности извлекает из него выводу) порождает немало противоречий и вносит путаницу в гражданский оборот, чего гражданское законодательство нашей страны всегда стремилось избежать.

Новый Гражданский кодекс РФ предложил другую кон­цепцию - доверительное управление имуществом. Такое управление не влечет перехода права собственности на имущество от собственника к доверительному управляющему, а "расщепляет" это право; последний вправе осуществлять правомочия по владению, пользованию и рас­поряжению вверенным ему имуществом. А право собствен­ности остается принадлежащим собственнику.

Таким образом, за сравнительно короткий период времени российское законодательство столкнулось с двумя принципиально разными подходами в регулировании указан­ных отношений.

Концепция "доверительного управления имуществом" без утраты права собственности ее собственником, на мой взгляд, более точно отражает суть доверительных отношений применительно к существующим в нашей стране юридической практике и может быть описана в таких юридических формулах, которые могут быть без ломки всей имеющейся правовой базы встроены в систему уже действующих правоотношений.