Навигация
2.1. Рассказ «Макар Чудра» –
утверждение идеала личной свободы
В центре ранних произведений Максима Горького – исключительные характеры, сильные духом и гордые люди, у которых, по словам автора, «солнце в крови». Эта метафора порождает ряд близких ей образов, связанных с мотивом огня, искр, пламени, факела. У этих героев – горящие сердца. Эта особенность свойственна не только Данко, но и персонажам первого рассказа Горького – «Макар Чудра».[13]
Под задумчивую мелодию плеска набегающих волн начинает свой рассказ старый цыган Макар Чудра. С первых же строк читателя охватывает чувство необычного: безграничная степь слева и бесконечное море справа, старый цыган, лежащий в красивой сильной позе, шелест прибрежных кустов – все это настраивает на разговор о чем-то сокровенном, самом главном. Макар Чудра неторопливо ведет речь о призвании человека и его роли на земле. «Человек — раб, как только родился, всю жизнь раб и все тут», – рассуждает Макар.[14] И противопоставляет этому свое: «Человек родится, чтобы узнать, что такое воля, ширь степная, слышать говор морской волны»; «Коли жить – так царями над всей землей».
Эту мысль иллюстрирует легенда о любви Лойко Зобара и Радды, которые не стали рабами своего чувства. Их образы исключительны и романтизированы. У Лойко Зобара «очи, как ясные звезды горят, а улыбка – целое солнце».[15] Когда он сидит на коне, кажется, будто выкован из одного куска железа вместе с конем. Сила и красота Зобара не уступают его доброте. «Нужно тебе его сердце, он сам бы вырвал его из груди да тебе и отдал, только бы тебе от этого хорошо было».[16] Подстать и красавица Радда. Макар Чудра называет ее орлицей. «О ней словами не скажешь ничего. Может быть, ее красоту можно было на скрипке сыграть, да и тому, кто эту скрипку, как свою душу, знает».[17]
Гордая Радда долго отвергала чувства Лойко Зобара, ибо воля была ей дороже любви. Когда же решила стать его женой, то поставила условие, которое Лойко не мог выполнить, не унизив себя. Неразрешимый конфликт приводит к трагическому финалу: герои погибают, но остаются свободными, любовь и даже жизнь принесены в жертву воле. В этом рассказе впервые возникаем романтический образ любящего человеческого сердца: Лойко Зобар, который мог бы вырвать сердце из груди для счастья ближнего, проверяет, крепкое ли сердце у его любимой, и вонзает в него нож. И тот же нож, но уже в руках солдата Данилы поражает сердце Зобара. Любовь и жажда свободы оказываются злыми демонами, разрушающими счастье людей. Вместе с Макаром Чудрой рассказчик восхищается силой характера героев. И вместе с ним не может ответить на вопрос, проходящий лейтмотивом через весь рассказ: как сделать людей счастливыми и что такое счастье.
В рассказе «Макар Чудра» сформулировано два разных понимания счастья. Первое – в словах «строгого человека»: «Богу покоряйся, и он даст тебе все, что попросишь».[18] Этот тезис тут же развенчивается: оказывается бог не дал «строгому человеку» даже одежды, чтобы прикрыть голое тело. Второй тезис доказан судьбой Лойко Зобара и Радды: воля дороже жизни, счастье – в свободе. Романтическое мировосприятие молодого Горького восходит к известным пушкинским словам: «На свете счастья нет, а есть покой и воля...»
2.2. Сказка «О маленькой фее и молодом чабане» –
гимн свободе и упоение бурей
Проблема любви развивается в романтических сказках Горького «О маленькой фее и молодом чабане» и «Девушка и Смерть». Тему одной из них Горький определил так: «Новая сказка на старую тему: о любви, которая сильнее жизни». Сказка «О маленькой фее и молодом чабане» построена на антитезе: противопоставлении леса и степи. Старый тенистый с могучими буками и бархатной листвой лес – мир покоя и мещанского уюта. Здесь в довольстве и неге живет царица леса со своими дочерями, здесь сочувственно внимают речам важного и глупого крота, уверенного, что счастье – в богатстве.
В степи нет ни пышных чертогов, ни богатых подземных кладовых. Лишь вольный ветер играет седым ковылем, да голубеет бескрайнее небо, да играет разноцветными красками степная ширь. Горький изображает пейзаж в романтическом ключе: степь на закате дня окрашена в яркий пурпур, точно там был развешан громадный бархатный занавес, и в складках его горело золото.
Царство силы и свободы –
Степь могучая моя, –
поет чабан. В отличие от важного крота чабан не имеет никакой собственности. Но у него черные кудри, смуглые щеки, огненные глаза и смелое сердце. Звуки его песни как клекот орла. И маленькая фея, которой так счастливо и спокойно жилось в чертогах царицы-матери, уходит к чабану и погибает. Майя, – пишет Горький, – «как одинокая береза, которая, любя свободу, выдвинулась из леса далеко в степь и стояла под ветром».[19] Ветер и гроза убили ее. Гибель феи символична: «не ладится песня свободы с песней любви», любовь – тоже рабство, она сковывает волю человека. Умирая, Майя говорит чабану: «Ты снова свободен, как орел».
Любовь Майи и чабана так же сильна, как любовь Лойко Зобара и Радды. Во имя нее Майя отказывается от дворца, от леса, от матери, которая умирает с горя. Она пытается побороть даже безумный непереносимый страх, охватывающий ее во время грозы: ведь после грозы Майя все-таки остается с чабаном. Исключительность чувств роднит героев Горького с романтическими образами Байрона и Шиллера, Пушкина и Лермонтова. В сказке о маленькой фее тоже возникает образ благородного человеческого сердца, отвергающего установленные веками мещанские каноны. Страх перед Судьбой и Смертью побеждает чувство Любви. Майя пытается объяснить это чабану и добавляет: «Может быть, больше бы сказала, кабы могла вынуть из груди сердце и поднести его на руке к твоим очам».
В сказке «О маленькой фее и молодом чабане» впервые появляется мотив, который, нарастая, будет все настойчивее звучать в других романтических произведениях Горького. Это гимн свободе и упоение бурей. Во время грозы чабан стоит в почерневшей степи твердо, как скала, подставляя грудь стрелам молний.[20] Описание грозы сделано ритмизированной прозой и напоминает написанную позже «Песню о Буревестнике»: «Стрелы молний рвали тучи, но они опять сливались и неслись над степью мрачной наводящей ужас стаей. И порой с ударом грома что-то круглое, как солнце, ослепляя синим светом, с неба падало на землю...»[21]
Но как же быть с коллизией Любовь – Свобода? На этот вопрос Горький отвечает рассказом «Старуха Изергиль».
Похожие работы
... гнезда", "Войны и мира", "Вишневого сада". Важно и то, что главный герой романа как бы открывает целую галерею "лишних людей" в русской литературе: Печорин, Рудин, Обломов. Анализируя роман "Евгений Онегин", Белинский указал, что в начале XIX века образованное дворянство было тем сословием, "в котором почти исключительно выразился прогресс русского общества", и что в "Онегине" Пушкин "решился ...
... Зощенко, в свою очередь, продолжить его путем «осмеяния страдания», этого «позора мира». За полгода до юбилейных праздников в честь основоположника русской литературы Пушкина умер основоположник советской литературы и наставник Зощенко — М. Горький. Думается, что и ему, посоветовавшему больному и удрученному Зощенко «осмеять страдание», посвящена «просветительская» шестая повесть Белкина. Пушкин ...
... Зощенко, в свою очередь, продолжить его путем “осмеяния страдания”, этого “позора мира”. За полгода до юбилейных праздников в честь основоположника русской литературы Пушкина умер основоположник советской литературы и наставник Зощенко — М. Горький. Думается, что и ему, посоветовавшему больному и удрученному Зощенко “осмеять страдание”, посвящена “просветительская” шестая повесть Белкина. Пушкин ...
... годы эта проблема рассматривалась в публикации Б.Ланина, В.Асаткина. В современном литературоведении данная проблема недостаточно исследована. Цель предпринятой работы - сопоставление мыслей И.Бунина и М.Горького о России в публицистике 1917-1920 годов. Осуществление поставленной цели невозможно без решения частных задач: 1. Раскрыть историю взаимоотношений писателей с современной точки ...
0 комментариев