Периодизации литературных сказок

1.4 Периодизации литературных сказок

Существуют множество периодизаций литературных сказок.

М. Н. Липовецкий выделяет следующие периоды: начало 20-х годов; далее- на вторую половину 30-х годов и начало 40-х годов; затем- 50-60-х; и, наконец, на так называемые годы застоя, особенно на рубежи 60-70-х и 70-80-х.

Все эти периоды могут быть определены как время идейных перевалов, ценностных кризисов и сломов, переживаемых всем обществом»

Периодизация, предложенная М.Н. Липовецким, выглядит расплывчатой: получается, что «наивысшая активность» литературной сказки- наблюдалась в каждом десятилетии XX века, начиная с 20-х годов.[5]

Другая периодизация предложена Л. В. Овчинниковой в ее книге «Русская литературная сказка XX века» выглядит так:

сказка рубежа веков, советская литературная сказка 20- 80-х годов, сказка последнего десятилетия.[2]

Как показывают исследования МЛейдермана, жанр литературной сказки обычно активизируется в периоды значительных историко- культурных переломов, когда в известной мере меняется духовная ориентация общества, когда осуществляются от разрушающейся старой концепции личности к еще не сформировавшейся новой. М. Лейдерман выделяет несколько таких периодов: в XIX- 1830-1840 гг., 1870-1880 гг., ; в XX веке – 1906-1914гг., начало 20-х годов, вторая половина 30-х годов, рубеж 50-х 60-х годов и с начала 70-х по начало 80-х годов.

Мы привели несколько периодизаций, среди этих периодов активизации жанра сказки и интересующие нас 30-х годы.[6]

1.5 Сказка 30-х годов. История, жанры, специфика

20-30-е годы XX века – период возвращения на очередном историческом витке к модели огосударственной культуры; недаром появились выражения «советское искусство», «советский писатель», « социальный реализм».

Вера в строительство коммунизма в разоренной стране была явной утопией, но эта вера породила выдающуюся в том числе и детскую.

Цель воспитания- изжить в детской душе «атавистические» чувства индивидуализма, личной собственности и привить чувство единства с коллективом.

В тревогах рубежа 30-40-х гг., когда официально было предписано создавать произведения на темы труда и обороны, восторги в адрес пишущих детей исчез из печати. Детская книга стала пропагандировать дидактизм, актуализирован был образ автора- мудрого и сильного взрослого.

Возникала идеологическая двуплановость : план предназначенный детям играет роль завесы для настоящего смысла скрытого в плане для догадливого читателя.

Новые сказки говорили из глубины подтекста нечто большее, чем то, что сознательно произносили авторы.

Странно только, что детская литература30-х годов современная роковым событиям, как умела смогла приблизиться к ожидаемой точности. [7].

30-е годы можно по праву назвать периодом расцвета советской литературной сказки. Собственно, первые по- настоящему новые сказки, созданные советскими прозаиками в это время, остались в чтении детей по сей день- «Золотой ключик», или Приключения Буратино» А. Толстого, «Приключения капитана Врунгеля» А. Некрасова, «Старик Хоттабыч» Л. Лагина, «Дудочка и кувшинчик» и «Цветик- семицветик» В. Катаева, «Сказка о Мите и Маше…»В. Каверина, «Волшебник Изумрудного города» А.Волкова, «Необыкновенные приключения Карика и Вали» Я. Лари, «Сказка о Военной Тайне о Мальчише – Кибальчише и его твердом слове» А. Гайдара.

При всем разнообразии писательских почерков сказки несли большую социальную нагрузку. В очерках «Полвека» И. Лупанова верно заметила, что «введение в сказку социальной проблематики, остроумных намеки на нравы и обычаи современного читателю капиталистического мира не разрушали подлинно сказочного очарования, охватывающего ребенка при знакомстве со сказочными произведениями 30-х годов»

Назвав свою сказку романом для взрослых, А. Толстой в форме волшебных метаморфоз выразил философские наблюдения над человеческой натурой, высокие критерии нравственности В. Катаева волновали проблемы альтруизма, воспитания в детях стремления жить для общества, приносить радость людям.

Философия сказки А.Гайдара выходит за рамки традиционной детской сказки о добре и зле, поднимая проблему бессмертия героя, отдавшего жизнь ради счастья народа. Аллегорическая картина коричневой страны, нарисованная В. Каверином, пророчески предсказывала гибель фашизму, вскрыв его антигуманистический смысл.

Решая сложные проблемы современной действительности, развивая философскую концепцию мира, сказка 30-х годов оставалась произведением, полных волшебных превращений, фантастических приключений и необыкновенных героев.

Наиболее любопытные из них- «Заморяне» В. Смирновой (1931), «Золотой ключик или Приключения Буратино»А.Н. Толстого (1936), Приключения капитана Врунгеля» А. Некрасова (1938, журнальный вариант-1938_, «Снежная королева» Е. Шварца (1938), «Старик Хоттабыч» Л. Лагина (1944, журнальный вариант- 1938), «Сказка О Митьке и Маше» В. Каверина (1939) И «Волшебник Изумрудного города» А. Волкова (1939).

Все эти хорошие книги очень разные. Гротескно –сатирические зарисовки быта и нравов иноземной сказочной страны в книжке В.Смирновой внешне ничуть не похожи на юмористическое описание «страны дураков» в забавной повести- сказке А. Толстого. Адмирал Кусаки из книжки А. Некрасова не похож на Коммерции советника из сказки Е. Шварца, Коммерции советник- на Кощея Бессмертного из сказки В. Каверина.

И тем не менее все эти книжки сближает одно: продолжая традицию, намеченную лучшими образцами советской литературной сказки 20-х годов, они заняты в первую очередь воспитанием социальных симпатий и антипатий. Каждая из них противопоставляет привычным для советского ребенка представлениям представления того мира, в котором главную роль играют деньги.[8]

Фольклорные истоки сказок 30-х годов были разнообразны, писатель и – сказочники смело черпали темы, сюжеты, мотивы из произведений устного народного творчества разных стран, творчески перерабатывая зарубежные сказочные сюжеты, как например А.Волков, использовавший сказочную историю американского писателя Фрэнка Баума «Мудрец из страны Оз».[9]

В литературе 30- х годов появился ряд и таких произведений, которые разрабатывали тему «борьбу миров»средствами исключительно сказочными. Они не вносились библиографами в рубрику «литературы о международной солидарности трудящихся», в какую вносился «Мистер Твистер»,Формально как будто правильно, а по существу напрасно. Потому, что унося читателя в в тридесятые страны и знакомя с персонажами фантастическими, книги эти тем не менее воспитывали ту же ненависть к миру капитала и уважение к простым людям, как и лучшие интернациональные книжки тех лет.[8]

«Старик Хоттабыч» Лагина, опирающийся на мотив известной арабской сказки об освобождении заключенного в сосуд джинна, воспроизводит сюжетную ситуацию вдохновленного этой сказкой романа англичанина Энстея «Медный кувшин». «Приключения Буратино» связаны с народной итальянской сказкой через знаменитую сказочную повесть Коллоди»Приключения Пиноккио».За некрасовским капитаном Врунгелем стоит знакомая фигура знаменитого барона Мюнхаузена, в необычайных историях которого запечатлены всемирно известные народные анекдоты о хитрых обманщиках. «Снежная королева» Е. Шварца связана со скандинавским сказочным фольклором через знаменитую сказку Андерсена.

Авторы советской литературной сказки не только не пытались замолчать свои источники, но напротив того, сами подчеркивали связь.

Советские писатели имели все основания так откровенно оглашать тайну своих литературных источников: существование последних никоим образом не превращало рассматриваемые произведения в простые копии знаменитых оригиналов. Более того :сравнение с источником дает возможность особенно отчетливо прочувствовать принципиальную новизну яркую оригинальность советской литературной сказки второго десятилетия.

Эта новизна идет за счет той социальной нагрузки, о которой уже шла речь выше. В соответствии с социальным поворотом сказочной темы моральный конфликт добра и зла, составляющий основу волшебно-сказочных сюжетов, оборачивается конфликтом сил социально- враждебных.

Введение в сказку социальной проблематики, остроумные намеки на нравы и обычаи современного читателю капиталистического мира не разрушали подлинно сказочного очарования, охватывающего ребенка при знакомстве со сказочными произведениями.30-х годов.[8]

В 30- е годы самым популярным жанром сказки был жанр повести – сказки. Как уже отмечалось выше для детской повести – сказки характерно : динанизм развития действия , четкость идей и сюжетов, внутренняя и внешняя завершенность, центральное положение образов детей- героев.

Повесть- сказка делилась на разные типы: приключенческо- дидактическая сказка, кукольная сказка, «условно-сказочный ребенок в условно- сказочном мире.

В основе авторских сказок приключенческо- дидактического характера лежат многие принципы традиционной народной педагогики (учение без морализаторских поучений, единство забавного и необходимого и т.д.).

Необычное событие, приключение, волшебно- сказочное происшествие стали основой для авторских сказок многих авторов. В зависимости от того, когда и с какой целью созданы подобные произведения, можно определить социальную (А. П. Гайдар, Ю. К. Олеша, Л. Лагин и др.), игровую (Э. Успенский), лирическую (К. Г. Паустовский), познавательную (В. Бианки) и другие их разновидности. Ярко выраженная дидактическая направленность многих литературных сказок подобного типа ориентирована в первую очередь на читателя ребенка. Лирическое начало- в большей степени- на взрослого (таковы, например сказки К. Г. Паустовского «Растрепанный воробей», «Стальное колечко»).

Многие прозаические сказки детские литературные сказки 30-х годов имеющие форму повести и ориентированные на детей младшего и среднего школьного возраста, являются воспитательно- приключенческими. Это «Старик Хоттабыч» Лагина (1938), «Волшебник Изумрудного города» А. Волкова (1939), «Цветик- семицветик» В. Катаева (1940), «Королевство кривых зеркал» В. Губарева (1951), «Шел по городу волшебник» Ю. Томина (1963), «Аля Кляксич и буква «А» И. Токмаковой, «В стране невыученных уроков» Л. Гераскиной (1971) и другие, хорошо знакомые многим поколениям детей. Значительная часть их ярко отразила свое время. Герои таких сказочно- педагогических произведений- обычные дети, оказавшиеся в необычной, фантастической ситуации (в реальном мире они становятся обладателями волшебных свойств, предметов или помощников и могут или вынуждены совершить путешествие в сказочный мир или попробовать себя в волшебном качестве).

Дети изменяются в лучшую сторону, пройдя трудные ситуации или почувствовав себя героями- помощниками, и делают вывод о том, что нужно быть смелыми, добрыми, бороться со своими недостатками, или это делает автор.

В основе художественного мира подобных произведений- переосмысленные образ «чудесного ребенка» и мотивы сказочного испытания и «путешествия» в мир. Сказочные чудеса могут быть фокусом или обманом (сказки Олеши, Волкова и др.), героями нередко становятся не дети, а вымышленные существа (например коротышки Н.Носова), но цель литературной сказки остается той же: показать на ярких примерах нормы отношения к друзьям, учебе, борьбу со злом и несправедливостью, путем испытания сказочного героя воспитать ребенка0 читателя хорошим человеком и гражданином, утверждая систему ценностей общества.

Художественный мир рассматриваемых произведений может быть построен по принципу « обычный ребенок в фантастическом мире сказки». Таковы, например, созданные в разное время, известные уже нескольким поколениям детей и по-прежнему читаемые «Королевство кривых зеркал» В.Губарева (1951). Герои дети из обычной жизни попадают в сказку. Такое путешествие- приключение героя мыслится как единоразовое, его цель достаточно прозрачно мотивирована недостатками ребенка и педагогически оправданна.

Сказочно-фантастический мир представлен в виде условной страны, королевства, в котором царят социальная несправедливость («Королевство кривых зеркал») или происходят многочисленные несчастья, причина которых- поступки самого ребенка («В стране невыученных уроков»). Волшебство, волшебный переход в подобых сказказ- повестях мыслится как оживление неживого (сборника сказок или учебников) и строится отчасти на основе разворачивания метафоры «книга-учебник жизни». Герой помогает другим и, изменившись в лучшую сторону, возвращается в «свой» мир, домой.

Нравственный итог сказочного происшествия может быть и более сложным для детского восприятия, но чрезвычайно важным. Автор старается привести своих читателей к выводу о том, что все добро и зло в мире взаимосвязано и каждый (даже ребенок- школьник) в ответе за все и за всех.

Существует и иной способ организации художественного мира повести-сказки: «условно- сказочный ребенок (или дети) в условно- сказочном мире». По этому принципу строится, например, знаменитая сказка Ю. Олеши «Три толстяка», повести-сказки современных авторов(например, «Пока бьют часы» С.Прокофьевой).

В таких сказках отчетливо выражена социальная проблематика, антагонизм бедных и богатых. Происходит «наложение» мира сказки и мира действительности, нередко авторы подчеркнуто отрекаются от чудес, акцентируют правдоподобность. Таким образом, проблемы реальной действительности, которая «подразумевается», но художественно не воплощается, перенесены в условное царство или королество.

Другой тип литературной повести-сказки может быть назван кукольным. Их главные герои- игрушки, марионетки, нарисованные человечки, волшебные существа и т.д. Это и Буратино, и Незнайка Н.Носова, и даже Электроник В. Велтистова. Одним из наиболее любимых читателями необычных героев в условно-сказочном мире является Буратино. ПО мнению автора книги о детских литературных сказках –М.Петровского, мир «золотого ключика» сказочен, но автор сознательно выводит из него волшебное, оставляя только момент чудесного рождения героя. Кукольные герои сказки наделены не слишком сложными характерами, но»выраженными чрезвычайно интенсивно.

Мир «кукольных» сказок замкнут, отграничен от реальности, как сон, как детская игра, в которой игрушки могут оживать, животные разговаривать и дружить, а взрослые лишь «намечены» на заднемплане. Отметим, что авторские сказки с героями-детьми и куклами могут быть очень похожи, т. к. самопротивопоставление «живой- неживой» в мире сказки мыслится по- другому.

В целом на воспитательные цели ориентированы художественные миры сказочно- приключенческих повестей, в которых герой- ребенок, став в реальном мире обладателем волшебного предмета ли средства. Становится «волшебником» («Старик Хоттабыч» Л. Лагина, «Шел по городу волшебник» Ю. Томина, «Цветик- семицветик» В. Катаева и многие др.). Вообще сюжеты с «чудесными детьми» принадлежат, видимо, к числу наиболее распространенных в авторской сказке.

Пространственная организация подобных произведений обусловлена чудом, волшебством, которое, появившись в условно- реальном мире, изменяет и расширяет границы художественного мира всей сказки.

Художественное пространство детской приключенческой сказки может быть любым: космос или обычная квартира, реальный город или сказочное королевство. Действие может происходить в вымышленной стране и локализоваться в городе условно- сказочного типа, традиционными местами действия являются дворец, площадь, парк, башня.

Авторы литературных сказок для детей нередко создают художественную модель жизни волшебной стране в форме сериала, истории с продолжением со «сквозным» героем, особым хронотопом, «единым» взглядом автора на события и персонажей, а также ориентацией на «своего» читателя. Время литературной сказки- сериала принципиально изменено по сравнению с замкнутым «событийным»временем фольклорной сказки, а художественное пространство максимально расширено и детально описано, что влияет на принципы построения сюжета.

Общие принципы организации «сказочно-приключенческого мира действительны для детских литературных сказок разного времени. Универсальность, безграничность этого мира сказочных приключений подтверждается появлением продолжений. Эта тенденция в развитии литературной сказки для детей проявлялась в различных формах. Например, трилогия Н.Носова о Незнайке; серия повестей а. Волкова об Изумрудном городе, продолжения знаменитого «Золотого ключика» А.Толстого и др. [2].

Среди перечисленных произведений нас особо интересует повесть – сказка «Старик Хоттабыч».

Глава 2.

Образ главного героя в «Старике Хоттабыче»