3.2 Сексуальное насилие

Ситуация, когда первый сексуальный контакт подростка - изнасилование - не редкость [67].

Сексуальная агрессия, крайним случаем которой является изнасилование, сложное и многоуровневое явление. Она проявляется в трех основных формах: сексуального домогательства, принуждения и насилия.

Самое мягкое и распространенное из них - сексуальное домогательство, навязчивое приставание в форме физического контакта или словесных замечаний и предложений, вопреки ясно выраженному нежеланию лица. Сексуальные домогательства часто связаны со злоупотреблением властью.

В какой-то степени это касается и сексуального принуждения, когда человек добивается сексуальной близости с другим вопреки его воле, но не прибегая к насилию.

Крайняя форма принуждения - сексуальное насилие: изнасилование, то есть половое сношение с применением физического насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам, либо с использованием беспомощного положения потерпевшей, или другие насильственные действия сексуального характера, такие как оральный или анальный секс.

Социальные и культурные первопричины сексуальной агрессии коренятся прежде всего в жесткой дифференциации половых/гендерных ролей. Историко-этнографические данные показывают, что сексуальное насилие чаще встречается в тех обществах, где мужские и женские роли резко обособлены и где власть принадлежит мужчинам. Там, где взаимоотношения полов более равноправны, насилие встречается реже [68].

Не менее важный фактор - отношение общества к насилию как таковому. Культ агрессивного мужчины, опирающегося при решении своих проблем преимущественно на силу,- питательная среда всякого, в том числе и сексуального, насилия. В некотором смысле общество само формирует из женщин потенциальных жертв (культ женской слабости, пассивности, зависимости от мужчины), а из мужчин - потенциальных насильников (культ мужской силы и агрессивности).

С социологической точки зрения дело прежде всего в противоречивости наличной социальной ситуации. Чем проблематичнее становится мужская гегемония в семье и обществе, тем больше цепляются за нее некоторые, отнюдь не самые сильные, мужчины. Любое социальное напряжение подталкивает кого-то к актам агрессии. То же - и в сексуальной сфере. Сексуальность стала более открытой, общедоступной и соблазнительной. В то же время в глубинах сознания она остается чем-то запретным, грязным и низменным.

Даже у подростков, поведение которых во многом определяется их гиперсексуальностью, насилие преследует не только цель сексуального удовлетворения. В подростковых уличных компаниях имеются на все готовые "общие девчонки", тем не менее, подростки не только часто прибегают к насилию, но и сопровождают его физическим надругательством и оскорблением жертвы. Им важно не столько разрядить свое половое возбуждение, сколько утвердить власть над другим человеком, унизить его, сломать его человеческое достоинство. Чаще всего за этим стоит собственный комплекс неполноценности, сомнение в своих мужских качествах или вымещение обид, испытанных в детстве.

Кроме того, существует определенный групповой эффект. Многие подростки, участвовавшие в групповом изнасиловании, в быту тихи и застенчивы. Агрессивное поведение, включая секс, для них - средство доказать свою маскулинность, своего рода экзамен на право занять определенное положение в группе. Совместное сексуальное насилие, как и всякое другое преступление, укрепляет групповую солидарность, создает жесткую групповую поруку. Нередко оно имеет также неосознаваемые гомосексуальные тона, переживается как интимная связь со всеми членами группы и прежде всего - ее вожаками.

Для большинства подростков такое поведение случайно, ситуативно, в иной обстановке, без давления сверстников, они не сделали бы ничего подобного. Однако есть подростки и взрослые, которые, напротив, внутренне предрасположены к насилию [68].

Защита сексуальной неприкосновенности детей и несовершеннолетних - сложная социально-правовая проблема. Когда речь идет о взрослых, правовое государство обязано охранять только их свободу. Каким бы необычным или нетипичным ни было их сексуальное поведение, если все происходит добровольно, по обоюдному соглашению партнеров и не нарушает законных прав третьих лиц, государство не смеет в него вторгаться.

С подростками дело обстоит иначе:

Во-первых, они зависят от взрослых. Во-вторых, они зачастую не осознают, что с ними делают, их "согласие" может быть фиктивным. В-третьих, обществу не безразличны долгосрочные последствия ранних сексуальных контактов. Поэтому, если взрослых закон охраняет только от сексуального принуждения, то детей он защищает от любых сексуальных покушений (sexual molestation), злоупотреблений (sexual abuse) и эксплуатации со стороны взрослых.

Понятия эти не имеют строгого разграничения. Условно подразделяют их на три категории:

1. Сексуальную эксплуатацию детей, злоупотребление их беспомощностью для непосредственного удовлетворения собственных сексуальных потребностей взрослого или в коммерческих целях;

2. Подавление детской сексуальности, будь то физическое калечение половых органов ребенка или очернение и подавление его нормальных сексуальных интересов;

3. Эротизацию детей, то есть создание среды, которая может искусственно стимулировать детскую сексуальность в ущерб другим задачам развития [51].

Многие люди считают, что инцест и сексуальные покушения на детей редки и что их наличие свидетельствует о моральном распаде и деградации общества. На самом деле эти явления существовали всегда, уже древнейшие законодательства пытались положить им конец путем высоких денежных штрафов и иных наказаний. Некоторые действия, которые мы сегодня строго осуждаем, такие как оголение и сексуальное стимулирование ребенка (например, игра с гениталиями мальчика), в прошлом вообще не принимались всерьез и широко практиковались даже родителями и воспитателями.

Хотя сексуальные покушения на детей и подростков морально и юридически осуждаются, статистически они очень распространены. Большинство совратителей - не педофилы, а обычные мужчины с нормальной психикой, женатые и имеющие детей. Отцы и отчимы, совращающие и насилующие собственных детей, к чужим детям, как правило, не пристают. По своему характеру это слабые, неуверенные в себе мужчины, которым трудно чувствовать себя на равных со взрослыми женщинами, даже с собственной женой. Ребенок привлекает их не столько своей сексуальной незрелостью и половой незавершенностью, сколько беззащитностью, - он зависит от взрослого, перед ним не стыдно показаться сексуально слабым и неумелым и даже проявить садистские наклонности, которых не потерпит жена. При этом срабатывают не только и не столько личностные, сколько ситуативные факторы. С сексуальными маньяками-убийцами у этих людей очень мало общего [51].

Инцестуозные семьи встречаются во всех социальных средах и могут выглядеть социально вполне благополучными.

Особенно сложной моральной и психологической проблемой является инцест, когда ребенка совращают близкие родственники.

Единой теории инцеста или его запрета в науке не существует. Одни авторы (З.Фрейд) выводят и то и другое из универсальных свойств человеческой психики. Другие (английский антрополог Бронислав Малиновский) объясняют запрещение инцеста необходимостью поддержания стабильности социальной структуры и семейных отношений, потому что сексуальные связи между членами семьи создают между ними опасную напряженность. Третьи (американский антрополог Робин Фоке) связывают его с процессом биосоциальной эволюции, указывая, что кровнородственные связи потенциально ухудшают генофонд соответствующей человеческой группы. Кроме того, тесная физическая и эмоциональная связь, существующая между родителями и детьми, братьями и сестрами с самого раннего детства, препятствует эротизации их образов [69].

Многое зависит от микросоциальной среды и культурных установок. Сексуальные контакты со сверстниками большей частью воспринимаются подростками не как изнасилование, а как обычная силовая игра и сексуальное экспериментирование. Объяснять и профилактировать такое поведение нужно не в ключе психо- или сексопатологии, а с точки зрения особенностей соответствующей подростковой субкультуры. Однако эти "игры" имеют серьезные социальные и психологические последствия.

Очень важен и вопрос о роли самого ребенка. В свете традиционных наивных представлений об имманентной детской "чистоте" и асексуальности, ребенок - лишь пассивный объект сексуальных посягательств взрослого. На самом деле некоторые рано развившиеся дети сами провоцируют и поощряют взрослых к сексуальным контактам, инициируя приятные им эротические игры, добиваясь соответствующих прикосновений и ласк. Иногда это делается бессознательно, а иногда, особенно подростками, и вполне сознательно, поскольку это дает им неограниченную власть над старшими.

В других случаях детские травматические переживания полностью вытесняются из памяти, сохраняясь только в подсознании, и проявляются в различных неврозах. По данным ряда клинических исследований, некоторые женщины, которые в детстве или подростковом возрасте были жертвами сексуального насилия или совращения, испытывают трудности в установлении интимных отношений с мужчинами, их сексуальные контакты лишены эмоциональной полноты и не приносят чувственного удовлетворения. Некоторые сексуально-травмированные дети, став взрослыми, отличаются пониженным самоуважением, гипертрофированными чувствами вины и стыда, чувством отчуждения от других, отвращением к прикосновениям, склонностью к пьянству и наркомании, высоким процентом самоубийств и предрасположенностью к виктимизации – к тому, чтобы становиться жертвами всякого рода неприятностей и злоупотреблений [51].

Феномен сексуального насилия над детьми порождает гораздо больше вопросов, чем принято полагать. В первую очередь речь идет о прямых сексуальных нападках, которым подвергается ребенок. То обстоятельство, что эти преступления оказались в центре общественного внимания, свидетельствует о том, что дело идет о коллективном психологическом феномене, связанным с отношениями между индивидом и социумом.

Дети сильно зависят от своих родителей, воспитание и социальная среда играют большую роль в формировании характера. Однако аналогичные общественные и воспитательные условия могут приводить к противоположным результатам; одна причина имеет множество разнообразных следствий. Недостаток душевного участия со стороны родителей может оказаться для иного ребенка несчастьем или стимулом к творчеству, в зависимости от его характера.

На момент преступления многое, конечно, зависит от возраста ребенка. Так, четырехлетний малыш и подросток четырнадцати лет будут воспринимать произошедшее по-разному. Кроме того, следует различать изнасилование, сентиментальную попытку обольщения, подразумевающую определенную долю нежности, и вопиющие факты садизма и изуверства. Редко виновниками преступления становятся незнакомцы, как правило, это знакомые ребенку мужчина или женщина, а иногда даже - отец, двоюродный брат, дядя, сосед и т.п. Факт сексуального насилия обнаруживает обычно третье лицо, но решающим фактором здесь оказываются показания пострадавшего ребенка, который в связи с этим чувствует себя предателем. Тяжесть подобного чувства напрямую зависит от близости преступника к пострадавшему [8].

Актуальность проблемы встаёт со всей очевидностью, не только потому, что изнасилование может быть совершено одним или несколькими мужчинами, но и потому, что оно может быть серийным [36, с.12-13] , совершаться членами семьи в отношении детей и подростков [6], [42, с.107]. Сексуальные контакты детей со взрослыми довольно распространены, и количество сексуальных преступлений против детей в последние годы продолжает расти во всём мире. Возрастные особенности малолетних и несовершеннолетних потерпевших (незрелость, подчиняемость авторитету взрослых, недостаточность жизненного опыта и осведомлённости в вопросах половых отношений) являются определённой предпосылкой к сексуальному насилию над детьми [31, с.83-84], [35, с.82-83].

Одно из первых определений сексуального злоупотребления в отношении детей (СЗД) рассматривает его как “вовлечение зависимых, неразвитых детей и подростков в сексуальную активность, сущности которой они полностью неспособны понять и на которое они неспособны дать согласие”. Одно из определений сексуального насилия над детьми звучит как “вовлечение функционально незрелых детей и подростков в сексуальные действия, которые они совершают, полностью их не понимая, на которые они не способны дать согласие или которые нарушают социальные табу семейных ролей”. Таким образом, СЗД не есть обязательно принуждение детей угрозами или силой к выполнению сексуальных действий, но сам факт сексуальных действий с ними.

Возможны проблемы, возникающие после сексуального насилия: эмоциональные (ощущение предательства, стигматизация); поведенческие (суицид, наркотики); сексуальные (отвращение к сексу или чрезмерная сексуальная активность).

Н.К. Харитонова описывает различные психогенные состояния у жертв сексуального насилия. В связи с этим изучение эпидемиологии насилия [11, с.45] важно не только с судебно-медицинской точки зрения, но и с точки зрения сохранения психического здоровья жертвы после сексуального насилия.

Сексуальное поведение зависит также от общей направленности личности: включенности или отчужденности от общественных институтов, желания руководить или подчиняться, стремления к удовлетворению тех или иных патологических потребностей или инстинкта саморазрушения. Сексуальное поведение может зависеть не только от самого подростка, как, например, в ситуации изнасилования. Во всех этих случаях у подростков возникает целый ряд проблем, осложняющих их сексуальную адаптацию.

Нередко сексуальные преступления, особенно домогательства, остаются безнаказанными, их невозможно учесть. Жертвы, как правило, боятся или стесняются заявлять о совершенных в отношении них преступлениях, представляя себе удручающую перспективу дознания, медицинского обследования и судебного разбирательства. Кроме того, нет никакой гарантии, что в случившемся не обвинят саму жертву, со всеми вытекающими для нее последствиями.

Достаточно устойчив дискурс мужского сексуального влечения в контексте легитимации сексуального принуждения: мужское сексуальное влечение настолько сильно, что нуждается в удовлетворении любой ценой (мужчины, не пристающие к женщинам, — это не настоящие мужчины и т.д.). Эти воспитательные установки, транслируясь через различные модели сексуального поведения, также могут способствовать тому, что подростки всячески стремятся доказать свое соответствие и способность добиваться успеха у женщин. Это воздействует на восприятие отношений между мужчиной и женщиной исключительно сквозь призму сексуального, без учета возможности чисто дружеских чувств или платонических устремлений.

Красота и привлекательность молодых, их незащищенность и слабый социальный статус, особенно у молодых девушек, делает их частыми жертвами сексуального насилия и различного рода злоупотреблений. Невероятно сложно точно определить масштабы этого феномена, поскольку многие жертвы скрывают то, что с ними произошло. Кроме того, сохраняются различия в законодательстве между разными странами и регионами. Тем не менее сексуальная виктимизация молодежи, как со стороны сверстников, так и взрослых, остается серьезной и широко распространенной социальной проблемой.

Инцест оставляет гораздо более глубокий след в душе ребенка, нежели опыт сексуальных домогательств со стороны незнакомого человека вне дома. В случае с инцестом жертве не к кому обратиться за помощью, ее терзают сомнения в том, что ей никто не поверит. Попав в эту ситуацию, подростки больше всего боятся остаться непонятыми, боятся разрушить семью, быть отвергнутыми другими ее членами. Часто они чувствуют, будто один из родителей их предал, не встав на ее защиту или закрыв глаза на происходящее по причине своей беспомощности [60].

Обобщая, можно констатировать, огромной проблемой является катастрофический рост сексуального насилия, как закономерный и естественный аспект криминализации общественной жизни [63]. Женские организации и объединения всего мира стремятся к объединению в борьбе против гендерного насилия в семье, в том числе - и сексуального [33, с.190].


Информация о работе «Формирование и развитие сексуальной культуры молодежи в подростковом и юношеском возрасте»
Раздел: Социология
Количество знаков с пробелами: 138466
Количество таблиц: 0
Количество изображений: 4

Похожие работы

Скачать
83613
0
0

... . Нельзя отрицать ни значения поставленных этими авторами теорий, ни правомерности специального изучения психофизиологических процессов, психосексуального развития, эмоций, интеллекта, самосознания и т.д. 2. ПСИХОСЕКСУАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ В ЮНОШЕСКОМ ВОЗРАСТЕ   2.1 Психосексуальная идентификация и усвоение половой роли Половое созревание – центральный, стержневой процесс переходного возраста. ...

Скачать
63807
2
2

... отношения между ними, тем менее вероятно, что дочь вступит в добрачную половую связь (Inazu and Fox, 1980).   Факторы, влияющие на возникновение конфликта. Суть каждого конкретного конфликта в семье зависит от ряда факторов. Фактором номер один является возраст юноши. Начиная с пятнадцати лет, девочки начинают ссориться с родителями из-за мальчиков, но пик конфликтов обычно приходится на 16—17 ...

Скачать
114192
9
0

... к андрогинному типу вне зависимости от половой принадлежности;   2.2 Анализ результатов исследования влияния типов гендерной идентичности на уровень агрессивности личности в юношеском возрасте Для выявления статистически значимых различий между типом гендерной идентичности и уровнем развития агрессивности использовался количественный анализ (Х2-критерий Пирсона). В качестве частных гипотез ...

Скачать
670247
1
3

... потребовало еще больше времени. В XII в., когда статусно закреплялись другие возрасты, оно полностью отсутствовало, да и сейчас процесс его дифференциации не завершен. В частности, в англоязычной литературе по возрастной психологии такое разделение практически отсутствует до сих пор: переходный период от детства к взрослости, который связывается с хронологическими рамками от 10-12 до 23-25 лет, ...

0 комментариев


Наверх