Барокко в творчестве Агриппы д’Обинье

13303
знака
0
таблиц
1
изображение

Барокко в творчестве Агриппы д’Обинье

 

Картинка 17 из 20

 


Введение

Вооруженная борьба против католицизма в XVI веке выдвинула на первое место идеалы и фразеологию Евангелия и Ветхого завета, под знаком которых совершалась реформация в Европе. Ожесточенный религиозный фанатизм, в котором тонули реальные интересы борющихся партий, отрицал материалистически-чувственное, языческое мировоззрения Плеяды и лишал его определяющего для искусства значения. Новый этап французской поэтической культуры характеризуется оттеснением античности, место которой занимает библейская древность с ее суровыми образами и духом моральной непримиримости, используемая в политической борьбе XVI столетия как удобная образная форма для выражения общественного протеста и вместе с тем как символическое обобщение исторических судеб человека.

Первый, кто в эту эпоху обратился к Библии как к универсальному поэтическому источнику, был Гильом Саллюст Дю Бартас, библейская поэзия которого создала ему славу «христианского Ронсара». Попытка Дю Бартаса «возвысить» французскую поэзию путем ее христианизации и принесения в жертву ее гуманистического содержания имела огромный успех не только во Франции, но и во всей Европе, особенно в протестантских странах.

Но ещё более яркий пример гуманиста и последователя Ронсара Агриппы д’Обинье, который вынужден был писать о войне, так как того требовал его гражданский долг. В отличие от Дю Бартаса, у крупнейшего представителя протестантской поэзии периода гражданских войн и самого выдающегося преемника Плеяды – Агриппы д’Обинье библейские мотивы приобретают историческую конкретность и остроту современного содержания.

1. Творчество поэта. Рождение барокко

Поскольку для поэзии д’Обинье характерна высокая гражданственность, то некоторые исследователи, например, А. Шмидт, делая акцент на политическом характере его стихов, отказывают ему в славе гугенотского поэта. Так, А. Шмидт считает, что «имена Саллюста дю Бартаса и Агриппы д’Обинье имеют большую известность; но никто из этих писателей, каким бы ни был его талант, не был, в полном смысле слова творцом; они выполняли политический заказ».

Однако такая точка зрения кажется ошибочной; Агриппа д’Обинье выражал свои мысли и чувства; его строки были продиктованы личными переживаниями, и библейские строки в них – далеко не дань моде или политическому заказу. О том, что д’Обинье писал не «под заказ», говорит тот факт, что он был заносчив и дерзок даже с Генрихом IV , и, в частности, однажды позволил себе заметить, глядя на кровоточащую губу короля: «Государь, пока вы отреклись от Бога только устами, и он поразил вас в губу, но когда вы отречетесь от него в сердце, он поразит вас в сердце».

Таким образом, д’Обинье был ревностным гугенотом; это проявилось еще в детстве, когда Агриппа ребенком попал в плен к католикам, но держался мужественно и не пожелал отречься от веры, и ответил, что «месса для него страшнее сожжения». Таким образом, кажется вернее отнести д’Обинье не столько к гугенотам-«политикам», которые примыкали к протестантизму в зависимости от политических выгод, а к т. н. «религиозным» гугенотам, хотя идеалы гражданственности прибавляют поэту лучшие черты «политика». Следовательно, можно сделать вывод о том, что д’Обинье выражал свои искренние чувства.

В «Трагических поэмах» д’Обинье рисует кошмары эпохи гражданских войн: первая поэма «Беды» рассказывает о несчастьях, которые переживает родина поэта, ее народ, и в первую очередь кормилец страны – французский крестьянин; вторая поэма «Властители» рисует картины придворных нравов, растленность государей, принцев крови и придворной знати; третья – «Золотая палата» говорит о неправедном и порочном королевском суде.

Наконец, в четвертой поэме – «Огни» - д’Обинье изображает дела священной инквизиции и подвижничество героев Реформации, мучеников за веру, показывая Европу, озаренную мрачными огнями костров:

Когда охваченный огнем земной предел

Всевышний посетил, страданья он узрел

Те, кто за истину, а против них ораву,

Какая Церковью зовется не по праву,

Безбожников, хмельных от крови и вина,

Кому и в мирные неймется времена,

Несут огонь и меч и прочие напасти

Во имя почестей земных, во имя власти,

В руках несут кресты, но нет креста на них,

Сей неуемный скоп в преследованьях лих…

И лают, словно псы, когда хотят бедняг

От Церкви отлучить, от прав и всяких благ.

Четвертая поэма – «Мечи» - становится кульминацией всего эпоса д’Обинье, где поэт рисует религиозные сцены искушения и наказания; в шестой поэме – «Возмездие» - Агриппа показывает, как злодеяния в земной жизни влекут за собой заслуженное возмездие. Примечательно, что наряду с Каином, Иродом и Нероном в поэме рассмотрены Карл IX и крупнейший деятель контрреформации – Филипп II ; Екатерина Медичи выступает в роли Иеззавель, а Карл IX – в качестве Ирода.

Важно также подчеркнуть, что для д’Обинье характерно сочетание гуманистических идеалов и религиозных идеалов кальвинизма. Единственной возможностью для д’Обинье разрешить это противоречие между художественными идеалами школы Плеяды и реальным содержанием было принятие христианского идеала жертвенности, признания высшей земной награды в мученическом пути.

Примечательно, что Агриппа д’Обинье увидел причину идейной трансформации гугенотской поэзии. Никто лучше него не выразил эту неизбежную необходимость:

 Тому, кто скажет мне, что раскаленный стих

Из крови создал я и из убийств одних,

Что ужас только там, свирепость и измена,

Раздор, позор, резня, засады, яда пена –

«В вину ты ставишь мне, - отвечу я ему,

словарь, присвоенный искусству моему.

Льстецы любовь поют, свои беспутства славя;

Слова отобраны, чтоб рисовать, лукавя.

Там только смех и мед, игра, любовь и пыл,

Досуг безумия. Когда я счастлив был,

…………………………………………

И я сплетал венки такие ж, как они,

И я для праздности губил когда-то дни.

Век, нравы изменив, иного стиля просит, -

Срывай же горькие плоды, что он приносит.

 Таким образом, д’Обинье прямо указывает на причины, побудившие его изменить стилю Ронсара, отойти от идеалов Возрождения и изменить свой стиль. « Век, нравы, изменив, другого стиля просит»: так потрясения гражданских войн и кровавых религиозно-политических неурядиц преродились в созидательную творческую энергию.

Однако в этой фразе - « Век, нравы, изменив, другого стиля просит» - отразилось и еще одно немаловажное изменение: изменение стиля д’Обинье от ренессансного к барокко. И действительно: «ужас… свирепость и измена, раздор, позор, резня, засады, яда пена» – что это, как не эстетика ужаса?

И отечественные, и зарубежные историки соглашаются с тем, что в творчестве д’Обинье выражаются первые шаги барокко во французской литературе. А. Ревич считает, что именно д’Обинье «создал стиль французского барокко, сам того не подозревая, и посмертно оказался лидером этого направления и бесспорно лучшим его представителем» (интересно привести пример Виктора Гюго, который старался изо всех сил повторить яркую поэтику Агриппы, оживить приемы барокко, отчасти соответствующие задачам романтизма).

Особенно важно, что в поэзии д’Обинье резко обнажился тот самый переход, переход от гуманизма и ренессансных традиций (в данном случае выражаемых эстетикой Плеяды) к барокко.



Информация о работе «Барокко в творчестве Агриппы д’Обинье»
Раздел: Зарубежная литература
Количество знаков с пробелами: 13303
Количество таблиц: 0
Количество изображений: 1

Похожие работы

Скачать
36487
0
0

... и мощь визионерского полета мысли В завершении главы, опять-таки для того чтобы лучше осознать многогранность творчества первой французской национальной школы писателей, автор настоящей работы считает необходимым хотя бы вкратце упомянуть о жизни и творчестве некоторых рядовых членов «Плеяды»: Клеманом Маро (1496–1544) и Мелленом де Сен-Желе (1491–1558). Маро верен эпикурейскому идеалу не только ...

Скачать
522487
6
0

... . Самое слово «порог» уже в речевой жизни (наряду с реальным значением) получило метафорическое значение и сочеталось с моментом перелома в жизни, кризиса, меняющего жизнь решения (или нерешительности, боязни переступить порог). В литературе хронотоп порога всегда метафоричен и символичен, иногда в открытой, но чаще в имплицитной форме. У Достоевского, например, порог и смежные с ним хронотопы ...

0 комментариев


Наверх